– Скажи, разве мы не хорошо смотримся вместе? – игриво промурлыкала Клэр.
– Пара подходящая, что и говорить. – Артур прищурился. – И потом, у вас, без сомнения, есть что-то общее.
– Полагаю, есть – одно или даже два, – шаловливо заметила Клэр. – Помнишь ту маленькую виллу на берегу Босфора и то лето в Санкт-Петербурге, когда мы каждую ночь гуляли по берегу Невы, а на улице не темнело?
– Помню, – сказал Бобби, на которого вдруг нахлынули воспоминания, навеянные таким знакомым запахом такой близкой Клэр.
– Ты была в Петербурге во время белых ночей? – спросила Клэр Джессику. – Это что-то изумительное.
– Мы ездили туда в прошлом июне. Артур такой душка, купил мне там великолепные меха.
– Да! С ума можно сойти, сколько они мне стоили, – признался Артур. – Но соболя продавали за полцены. Не упускать же!..
– Артур, дорогой мой, – сказала Джессика, – нас ждет Гвен. Это такое дело – нельзя пропустить, – объяснила она.
– У нас благотворительное мероприятие, – едва заметно улыбнулся Артур. – Что сегодня? Птицы или теннис?
– Дендрарий. Им столько всего нужно, – пробормотала Джессика.
Как будто кто-то сомневался, что дендрарий не может подождать несколько часов.
– Очень приятно было с вами познакомиться, – улыбнулся Бобби последней жене Артура, самой юной копии его бывших жен. Впрочем, эта, кажется, была на пару дюймов выше.
– Прошу простить нас, – извинился Артур. – Пойдем попрощаемся с маленькой виновницей торжества и поедем.
– Новая жена выдержала целых двадцать минут, – вполголоса сказала Клэр, когда пара направилась к выходу.
– Хлопот у Артура выше крыши. – Но это было сказано так, к слову. На самом деле Артур мог о себе позаботиться.
– Он любит новые игрушки.
– Это я понимаю. Непонятно одно – почему он никак не может увидеть разницу между игрушкой и женой?
– Думаю, для него жены – все равно, что дети.
– Ты права. Но Джессика… Он мог бы и подождать.
– А может, это любовь?
Бобби с сомнением посмотрел на Клэр:
– Смеешься?
– Такое случается. Помнишь, как ты был влюблен? Помнишь, тогда, в Париже, в Лувре, ты не мог сдержаться, и мы устроились прямо в дворницком чулане?
Бобби мог бы возразить, что то была не совсем любовь, но вместо этого лишь вежливо улыбнулся и кивнул:
– Помню.
– А Галерею Медичи во Флоренции? Ну и жеребец же ты был! Мы, кажется, больше одной галереи не осилили, когда… – Она подняла глаза, потому что в кабинет вошел официант с подносом закусок. – Выйдите вон! – рявкнула Клэр. – Вы что, не видите? Мы разговариваем.
Ее резкий и колючий голос резанул Бобби словно бритвой, напомнив иные моменты их совместной жизни. Он слышал этот голос сотни раз. С обслугой Клэр никогда не церемонилась.
– Милый, ты просто обязан приехать ко мне в Нью-Йорк, – продолжила она вновь ласковым, вкрадчивым тоном. – Нам с тобой будет хорошо. Помнишь, как нам хорошо было в постели? – Она сильнее сжала его руку. – Ну, поедем. Я настаиваю.
Бобби отрицательно покачал головой:
– У меня работа.
– Уф! Ну, сколько еще времени может понадобиться, чтобы найти картину в этом захудалом городишке?
Он пожал плечами:
– Сложно сказать.
– Пообещай, что приедешь, как только покончишь с этим. – Она говорила страстно, низким голосом, ее грудь терлась о его предплечье.
– Не могу.
Она надула губки.
– Нет, можешь.
– После этого меня ждет Джордж: у него есть работа в Болгарии.
Клэр наморщила нос:
– А, это тот противный мужичонка! Удивительно, что ты до сих пор имеешь с ним дело.
– Он один из моих друзей, – холодно ответил Бобби.
– Ну не надо раздражаться, не надо дуться, милый, – пробормотала Клэр и, обойдя вокруг Бобби, заглянула ему в лицо, слегка касаясь его телом. – Нравится тебе Джордж – значит, и мне он тоже нравится. Только скажи, когда ты сможешь ко мне приехать?
– Я дам знать. – Бобби вспомнил о Касси, которая не играла в подобные игры, а просто и искренно говорила то, что думает, и которая сейчас пряталась где-то, ожидая, когда уедет Артур. – Извини, я должен найти Кассандру. Она притаилась где-то, ждет ухода Артура.
– Я с тобой, – как ни в чем не бывало заявила Клэр, вовсе не собираясь отступаться от мужчины, ради которого проделала столь длинный путь. – Она мила… с этой характерной для Среднего Запада непосредственностью. Девушки в маленьких городках всегда напоминают мне розовощеких девчонок с фермы.
Бобби с сомнением посмотрел на Клэр. Касси была так же похожа на девчонку с фермы, как Венера Милосская.
– Ты не находишь?
Бобби пожал плечами:
– Это не имеет значения.
– Ты прав: важно только то, что она тебе помогает. Ведь так? – Клэр пристально посмотрела ему в лицо.
– Да. Она знает музей, – нейтральным тоном ответил Бобби. Они двигались вдоль холла, осматривая комнаты по обеим сторонам.
– Она замужем?
– Разведена.
– А!
– Что ты хочешь этим сказать? – Он бросил на нее взгляд, и то, что увидел, ему не понравилось.
– Думаю, она помогает тебе не только в поисках картины.
– Послушай, Клэр, оставь ее в покое. Она хорошая девчонка. – В большой комнате, где раздавали праздничный торт, Касси не оказалось. Нужно было проверить спальни.
– Я это могу понять. Не волнуйся, милый. Я ко всем отношусь по-доброму.
– Вообще-то я не нуждаюсь в сопровождении, – намекнул Бобби.
– Не груби, пожалуйста. Я тебя сто лет не видела.
– Хорошо. Тогда следи за своими манерами.
– Конечно-конечно, милый. Нравится тебе эта женщина – я буду с ней исключительно вежлива.
– Господи! Ну, хватит уже!
Первая спальня, вторая, третья и четвертая. Остаются ванные. Бобби решил начать с самой дальней. Клэр, пока они перемещались по дому, все продолжала щебетать о чем-то, о каких-то старых друзьях.
Касси сидела в ванной так долго, что запомнила все медицинские предписания на аптечке, прочитала два журнала, оставленные на краю ванны, и сосчитала все плитки по две и по три, оттачивая свою притупившуюся за годы память.
– Касси, ты здесь?
Услышав голос Бобби, Касси почувствовала несказанное облегчение.
