– Я все равно вне себя.
– Это оттого что ты выпила лишнего.
– Ничего подобного.
– Ну ладно, пусть так.
– Свою снисходительность оставь при себе.
– При чем тут снисходительность? Просто я трезв, а ты нет.
– Ты что, не пил?
– Это розовое шампанское с вишенками… Нет, не пил.
– А-а, графы, верно, пьют исключительно марочное шампанское редких сортов.
– Ну, хватит пороть чушь. И что у Клэр за язык?!
– Она мне еще много чего порассказала. Например, что через неделю ты и имени моего не вспомнишь. А еще что ты ведешь жизнь аристократа.
– Уж молчала бы! Мы с ней пять лет не виделись. Что, черт побери, она может знать о моей жизни?
– По-моему, она хочет наверстать упущенное. Как это понимать? Так, что вы будете трахаться?
Бобби сильнее стиснул руль.
– Поговорим об этом, когда протрезвеешь.
– А я хочу сейчас.
«Надо было действительно выпить шампанского, – подумал Бобби, – хоть с вишенками, хоть без». Намечался совершенно бессмысленный разговор. При этом Касси ужасно распаляла его – этот укороченный жакет и джинсы в обтяжку очень выгодно подчеркивали ее грудь и соблазнительную попку. Ему хотелось одного – привезти ее поскорее домой и отыметь по полной программе. Он не искал причин этой необычной для него одержимости, он только предвкушал удовольствие от быстрого, как он надеялся, секса.
– Хорошо, спрашивай, о чем угодно, – преувеличенно вежливым тоном проговорил он.
– Она ведь тебя зацепила?
– Нет.
– Почему?
– О Господи! Да не знаю я, почему. Не зацепила, и все.
– Когда-то, наверное, она тебя здорово заводила.
– Наверное, но это было очень давно.
– Попытайся вспомнить – когда.
– Зачем?
– А затем. – Даже в подпитии Касси понимала, как по-детски это звучит. – Ну то есть… ведь что-то тебя в ней привлекало.
Бобби чуть не рассмеялся в ответ на ее такую милую стервозность, но как человек здравомыслящий и при этом трезвый подобрал вполне вежливый и обтекаемый ответ:
– Клэр любила путешествовать. Я тоже. Она может отправиться в кругосветное путешествие с одной лишь маленькой сумочкой. Это меня в ней привлекало.
Касси пришлось развернуться, чтобы посмотреть на него: ей не верилось, что он говорит такое, не шутя.
– Ты поэтому на ней женился? – проговорила она, подавляя в себе желание пренебрежительно фыркнуть. – Обманщик! – «Причем дважды, – подумала она про себя. – Путешествовать по миру с одной маленькой сумочкой невозможно».
– Да все как-то вышло само собой. Мы встречались… ну, не помню сколько… словом, несколько лет. И однажды она заговорила о браке.
– А ты и лапки кверху?
– Но-но! – Он метнул в ее сторону взгляд. – Никто лапки не поднимал.
«Ну вот, кое-что проясняется», – прорезался сквозь алкогольный туман в голове у Касси голос. Когда под угрозой мужской авторитет, тут уж не до шуток.
– Где проходила свадьба?
– Во Флоренции.
«Черт побери!» Ведь именно туда уносилась она на крыльях своей фантазии.
– В самом деле?
– Да. Я в отличие от тебя трезв.
– Я на своей свадьбе была трезвой.
Сообразив, что появилась возможность вырваться из болота расспросов о Клэр, Бобби поспешно спросил:
– А у тебя где была свадьба?
– На Гавайях.
– Почему?
– Там в январе тепло.
– А почему свадьба состоялась в январе?
– Моя мама и мама Джея хотели съездить в январе на Гавайи.
– Понятно, – вежливо отозвался Бобби, которого так и подмывало добавить: «А ты и лапки кверху?» Но злить Касси ему было невыгодно. На часах всего три, так что для секса в этот прекрасный солнечный день остается еще куча времени. – Держу пари, свадьба была отличная.
– Не надо ко мне подмазываться! Надолго сюда приехала Клэр?
Проклятие! Она его все же переиграла.
– Не думаю. Она задыхается вдали от крупных мировых мегаполисов.
– Хочешь сказать, что у нас тут дыра?
Правду он ей ни за что не скажет.
– Да нет. Я имел в виду города с населением более десяти миллионов. – «Стараюсь изо всех сил – и все ради ее попки», – подумал Бобби. Хотя она вообще-то женщина запоминающаяся. Когда-нибудь, когда у него выдастся побольше времени, когда она не будет держать его за горло, он, быть может, поразмыслит на досуге, что она за штучка. Но не теперь, когда дело приняло неожиданный поворот. Это стало ясно Бобби на дне рождения, когда он, а с ним несколько родителей, чтобы сделать приятное Саре и Пейдж, играли с детьми в прятки. Забившись в какой-то тесный уголок под черной лестницей, он буквально уткнулся лицом в какой-то странный пакет, висевший на крючке. Сердце его замерло. Выбравшись из своего укромного убежища, он осторожно закрыл дверь и, дождавшись, пока пульс придет в норму, осмотрел все закутки в доме и нашел то, что искал. Вот только розовыми бусинками оказались вышиты мыски теннисных туфель. Ему бы такое и в голову не пришло. Крошечные бисерные сердечки.
Нужно было хорошенько обмозговать свалившуюся на его голову информацию, решить, что важнее – дело или эта горячая рыжая бестия, которая в настоящий момент мучает его вопросами о бывшей жене? Уезжает он или остается? Закончил он свое расследование или будет продолжать волынить? И насколько ему нужна мисс Кассандра Хилл? Насколько он зависим от потрясающего секса с ней?
Бобби украдкой взглянул на Касси, и его желание тотчас подсунуло одно из тех мгновенных решений, которые напрочь лишены здравого смысла и логики. Если он хочет получить очередную долю наслаждения… – он бросил взгляд на часы на приборной доске – минут этак через двадцать, то пора смягчить гнев Касси и заглушить дурные предчувствия, связанные с Клэр.
– Откровенно говоря, – начал он врать, претворяя свое намерение в реальность, – Клэр подружилась с моей матерью, и они на пару решили, что меня пора женить. И им это удалось. Вот и все. Потому наш брак и не продлился долго.
– Все же сколько?
Правду и здесь не стоило оглашать. Если сказать ей «пять лет», она с ума сойдет, а вдаваться в утомительные объяснения о том, что они большую часть времени жили вдали друг от друга, в разных концах света, Бобби не хотелось. Поэтому он решил открыть только часть правды.
– Вместе мы прожили в общей сложности месяцев шесть, наверное.
