– Значит, тебе повезло, – ответила она ему в тон.
– И ещё как! – выдохнул Саймон, искренне считая себя счастливейшим из смертных.
– А теперь раздевайся!
– Ты напилась! – пробормотал он, вытащил из кармана платок и вытерся досуха.
– А по-моему, тот, кто успел до обеда вылакать бутылку бренди, мог бы и не упрекать других в пьянстве!
– Ты права. – Он отбросил, платок и потянулся за полотенцем на умывальнике.
– Разве я тебе не сказала, кто сегодня главный?
– Кажется, сказала. – Он промокнул полотенцем её живот.
– Это хорошо, – довольно улыбнулась она, – потому что я хочу ещё раз!
– Ты, наверное, надеешься, что завтра проспишься и все забудешь? – усмехнулся Саймон.
– Опять будешь обзываться? – Она резко села и отняла у него полотенце.
– Ненасытная шлюха! – Но его голос звенел от сдерживаемого смеха.
– Насколько мне известно, это самый любимый тобой тип женщин. – И она медленно, со вкусом принялась снимать чулок вместе с подвязкой, нисколько не сомневаясь, что Саймон караулит каждое её движение.
Она действительно была сильно пьяна, и на какой-то краткий момент Саймон разозлился. Не из-за её теперешнего состояния, но из-за возможности таких эпизодов в прошлом, когда Каро так же неистово хотела секса. Он положил руки ей на плечи и вынудил остановиться.
– Ты соображаешь, где находишься? – тихо спросил он.
– В том смысле, понимаю ли я, кто со мной?
– Да, это я и имел в виду. – Его пальцы с силой впились в её плечо.
– Я обожаю, когда ты начинаешь меня ревновать, Саймон Блэр из Монксхуда! Удовлетворён?
Он молча отпустил её.
А она как ни в чём не бывало снова взялась за чулок, словно разговор шёл о плохой погоде. Каро сняла один чулок, потом второй, потом скинула нижнюю юбку, и все это под критическим взглядом Саймона. Наконец она повернулась к нему и подняла руки:
– Будь душкой и помоги мне снять платье. Это не так уж трудно. – Ей пришлось добавить: – Пожалуйста! – потому что Саймон и не подумал пошевелиться. – Ты единственный мужчина, с которым я делила постель! – произнесла она вызывающим тоном.
– Провались ты к чёрту! – с чувством вырвалось у Саймона. Но он всё-таки выполнил её просьбу.
– Ну вот. – Она довольно вздохнула, сидя перед ним совершенно голая, божественно прекрасная и неотразимая в своём бесстыдстве, как благоуханная орхидея. – По-моему, теперь твоя очередь раздеться.
– Если я не ошибаюсь, сегодня ты решила извести меня своей ненасытностью?
– Да, это очень похоже на правду. Ты ведь не прочь мне поспособствовать? – Не дожидаясь ответа, она опрокинула его на спину, заставила выпрямить ноги и погладила напряжённое копьё со словами: – И кто-то ещё говорит о ненасытности…
Она мигом оказалась на нём верхом. Медленно двигая бёдрами в древнем колдовском ритме, Каро протянула руку, чтобы ослабить узел его галстука. Иногда ей нравилось изображать из себя опытную соблазнительницу и медленно раздевать его, по-прежнему оставаясь наверху и завораживая размеренными движениями прекрасного тела. Она сама задавала ритм и нарочно не позволяла ему к себе прикасаться.
Он заставил себя покориться её желанию, хотя всё ещё был возбуждён настолько, что в любую минуту мог сорвать с себя маску подчинения. Вдобавок она сделала ошибку, когда сказала:
– Я никогда не позволяла прикасаться к себе другим мужчинам.
Столь грубая ложь, даже в виде игры, моментально разбудила дремавшую ревность, и вместо того чтобы покорно внимать её желаниям, он сжал в руках пышные груди.
– Тебе не позволено, – заявила она с холодной надменностью.
– А ты попробуй мне помешать! – прошептал он, лаская нежную упругую плоть.
– Я настаиваю!
Он не обращал внимания.
– Саймон! Перестань!
Мало того, что он не подчинился, – сильные руки легли ей на талию и заставили подняться, так что теперь она едва доставала до кончика влажного копья. И тогда Саймон вкрадчиво прошептал:
– А этому парню ты позволишь к себе прикоснуться, не так ли?
Её груди приподнялись, умоляя о новых ласках, а спина выгнулась под его горячими пальцами.
– Да… да…
– И если ты будешь вести себя очень хорошо. – Он ещё немного приподнял её, и Каро жалобно застонала, окончательно расставшись с его чудесным копьём. – Я позволю тебе кончить ещё разок.
– Я буду хорошей! – задыхаясь, пообещала она, сосредоточившись на том, как влажное копьё щекочет её лоно. – Честное слово, буду!
Вспышка ревности была такой сильной, что ему стало трудно дышать. Сколько ещё мужчин могли довести её до такого исступления?
– Бесстыжая шлюха! – воскликнул он, больно вонзая пальцы в податливую плоть.
Она закричала в ответ, но не от боли, а от отчаяния, потому что никак не могла снова опуститься на его копьё.
Ему следовало оттолкнуть от себя эту женщину.
И он бы непременно так и поступил, если бы их соитие не было столь безупречным.
– Пожалуйста! – прошептала она, посылая ему томный взгляд.
И он опрокинул её на спину с особенной жестокостью и овладел ею грубо и безжалостно, не в силах подавить душную, жгучую ревность, от которой впору было сойти с ума.
И она отдавалась ему, принимая каждый рывок с такой же дикой грубостью и жадностью. И Саймону ничего не оставалось, как мысленно поблагодарить тех неведомых добрых духов, что вернули ему эту великолепную страстную женщину, приведя их обоих под своды замка Незертон.
Никто не любил его с такой страстью, как Каро.
Никто не был столь же ненасытен.
Или откровенен в своих желаниях.
Она была так же неутомима, как Саймон, и не уступала ему в этом удивительном состязании.
До сих пор он сам не понимал, как тосковал все эти годы по своей Каро и по тому, что мог получить только у неё.
И не осознавал, как они были похожи.
Глава 16
Солнце уже поднималось на небосвод, но он лишь прижал её к себе ещё теснее, не в силах расстаться, приходя в отчаяние от необходимости изображать просто знакомых, когда они встретятся на людях внизу.
Невозможность быть вместе с Каро сводила его с ума, тем более что до сих пор он ни в чём не знал отказа и мог удовлетворять даже самые дикие прихоти, У него не укладывалось в голове, почему Каро должна служить гувернанткой у чужих людей. Господь свидетель, он мог содержать на свои деньги сотню гувернанток, даже тысячу, если захочет. Не то чтобы она интересовала его в качестве воспитательницы, конечно. Он невольно поёжился, вспомнив некоторые минуты минувшей ночи. Ему надоело изображать из себя пай-мальчика перед Йеном и Джейн ради каких-то дурацких приличий. Всё равно он рано или поздно покинет замок Незертон. Он и так загостился. Но при этом он хотел, чтобы утром с ним в постели была его Каро: в точности как сейчас. А в том, что она должна согревать его кровать по ночам, не было никаких сомнений. Решение созрело само собой и выглядело вполне естественным.
