– Как думаешь, деревня обнесена забором?
– Сто процентов, – подтвердила ее догадку Аня, и Лисса приуныла. Надежда по-тихому смыться в лес, если не удастся себя расколдовать, помахала копытом и ускакала в неизвестном направлении. Теперь, чтобы не обзавестись теленочком уже в следующем году, придется постигать ускоренный курс местного колдовства методом научного тыка. В смысле авось что-нибудь да наколдуем.
Тем временем Митя привел их к забору из гладких досок, налег на огромные ворота, с натугой распахнул и загнал коров на уютный двор возле трехэтажного деревянного дома.
Услышав шум, на крыльцо вышла высокая стройная и удивительно красивая женщина. Так вот в кого пошел Митька! Те же соломенные волосы и тот же шальной взгляд, не утративший внутреннего света, присущего всем детям. С ясной улыбкой хозяйка взирала на сына, пытающегося поставить ворота на место одной рукой, а другой удерживая мешок с грибами. Да еще и следил за Аней с Лиссой, чтобы не убежали.
– Оставь, потом закроешь. – Женщина сбежала по ступеням и, ласково взъерошив нечесаную шевелюру сына, глянула на коров.
Лисса застыла. До сих пор ей не доводилось встречать таких женщин. В том мире, откуда она пришла, они были тусклые и бесцветные по сравнению со столь яркой красотой. Неудивительно, что некоторым требовались тонны косметики, чтобы вернуть хотя бы часть этого блеска. Причем, если судить по внешним данным, в матери Митяя не было ничего необычного, и в то же время она отличалась от женщин Земли, как яркая комета от тусклой пятнадцативаттной лампы, которую вкручивают в ночники, чтобы глаза не слепило.
«Интересно, а как бы я смотрелась рядом с ней, если бы была девушкой, а не коровой?» – Нет, лучше о таком не думать. Только теперь Лисса поняла, почему, обладая более утонченной красотой, чем Аня, она никогда не могла привлечь внимание понравившегося парня. Все они влюблялись в Аню, причем это происходило раз за разом, пока Лисса не уверилась в том, что из них двоих Аня красивая, а она умная. Выходит, парней привлекала не внешность подруги, а отголоски той силы, что ей удалось сохранить за двадцать лет жизни в ее мире.
– Митя, кого ты к нам привел?
Лисса вдруг осознала, что женщина рассматривает их с Анютой с не меньшим интересом, чем они ее.
– Батя купил… – Мальчишка пересказал матери ту же историю, что стражникам у портала.
Женщина слушала его внимательно, держа за плечо, при этом не сводя с коров глаз, от этого Лисса почувствовала себя очень и очень неуютно. Скосив глаза на Аню, она заметила, что подруга тоже нервничает, переступает с ноги на ногу, мнется и словно ненароком отходит все дальше от матери Митяя, а женщина старательно делает вид, что не замечает странного поведения коровы.
Дослушав рассказ сына, хозяйка дома еще раз улыбнулась.
– Вот и ладно. Отведи их в хлев. А что ты с рубахой сотворил? Я же ее только вчера стирала.
– Грибы собрал. – Мальчишка неуверенно протянул матери мешок с добычей, не зная, чего ждать, похвалы или наказания.
– Молодец. За это освобождаешься от стирки.
Мальчишка сразу заулыбался, передал матери грибы и потянул коров в хлев, находившийся прямо за домом. Митяй устроил их в загоне, снял с них веревки, положил две охапки душистого сена, смотался за водой, наполнил корыто и, закрыв дверь на увесистый засов, ушел в дом помогать перебирать грибы к готовке.
Аня минут пять тупо смотрела в дощатую стену, сквозь щели в которой проникали солнечные лучи, высвечивая полосы летающей в воздухе пыли. Лисса ждала, что она скажет, чувствуя, что такая задумчивость подруги явно не к добру.
– Влипли мы, Лисска, причем по-крупному.
– Это я уже хвостом почувствовала. Видела, как она на нас смотрела? Думаешь, поняла, что мы не обычные коровы?
– Конечно, – Аня глянула на нее и опять отвернулась, будто ей было стыдно. Но за что?
– Аня? – Лисса пододвинулась поближе и легонько боднула подругу, привлекая внимание. – Ничего рассказать не хочешь?
– Думаю, она здешняя ведунья. И если порталы – ее работа, то она очень-очень сильная, не чета мне. А вот плохо это для нас или хорошо, скоро узнаем.
– Насколько скоро?
– Да прямо сейчас.
Стукнул засов, створка огромной двери без скрипа распахнулась, и в хлев вошла мать Митяя. Подошла к загону, минуту рассматривала коров внимательными глазами, пока они с Анькой дыханье затаили, а потом улыбнулась.
– И какая надобность была в телок превращаться?
– Твоя работа, ты и отвечай, – злорадно промычала Анюта, выпихивая ее вперед, для ведения переговоров.
– Как? Я же не говорю по-человечески, а она по-коровьи.
– Как хочешь, так и объясняй, только помни, сердить столь сильную ведунью не рекомендуется категорически. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
Лиссе тут же представился крылатый слон с торчащей из ушей икебаной из той же памятной песни и она, изобразив на морде самое жалобное выражение, обреченно замычала, понимая, что пока не расколдуется, никакого разговора не получится.
Женщина тем временем терпеливо ждала, с интересом наблюдая за их коровьими гляделками, и тут до нее дошло.
– Спонтанное превращение?
– Му!
Ура! Хоть кто-то умный повстречался. Лисса утвердительно закивала головой, подтверждая догадку ведуньи. Женщина лишь шире улыбнулась, взмахнула руками, сказала какое-то слово – и все.
Бывшие коровы стояли посреди хлева, удивленно тараща глаза на хозяйку, довольно потирающую руки.
– И кто из вас одаренная, но не обученная? – Она перевела взгляд с Лиссы на Аню. – Ты?
Аня кивнула на подругу:
– Это у Лиссы от испуга произошел спонтанный выброс силы.
Лисса сглотнула, когда ведунья окинула ее оценивающим взглядом, ну прямо как корову, кивнула каким-то своим мыслям и пошла к выходу.
– Побудьте тут. Я принесу одежду.
Она ушла, и Аня облегченно выдохнула, усевшись на солому.
– Пока неплохо. Но, Лисска, ты не представляешь, какая невероятная удача встретить в такой глуши столь одаренную волшебницу. Вряд ли деревенские знают о ее настоящей силе.
– Нам тоже помалкивать?
– Конечно.
Лисса поежилась. Без коровьей шкуры было холодно. Да и неуютно стоять голой, вдруг кто придет? Тот же Митька, например? Хотя если их расколдовали, вряд ли мать пустит его в хлев.
Вскоре женщина вернулась с ворохом грубой домотканой одежды.
– Вот все, что нужно.
Аня первая стала одеваться. Лисса подражая ей во всем, надела нижнюю рубашку без рукавов, на тонких кружевных лямках. Поверх рубашки полагался сарафан из выбеленного льна, украшенный вышивкой по вороту и подолу. Присборенный под грудью, он был не так широк, как Лисса представляла по детским сказкам. Ходить удобно, а вот бегать вряд ли, если только не сделать в нем разреза до самого бедра. Но тогда придется рвать и рубашку. Нижнего белья не предусмотрено. Немного неудобно и снизу поддувает, но все лучше, чем ходить голой или в одной воеводиной рубашке. На ноги полагались лапти.
