— Вот видишь? Это забавно! — шепчет мне Миа. — Я надеюсь, что Кристиан выиграет тебя, хотя… Только бы обошлось без драки, — добавляет она.
— Драки? — ужасаюсь я.
— Ну да. В юности он был ужасно вспыльчивый. — Миа содрогается.
Кристиан дрался? Утонченный, изысканный любитель старинных хоралов? Не представляю. Ведущий отвлекает меня от размышлений, представляя следующую девушку: в красном, с черными, как смоль, волосами до талии.
— Джентльмены, позвольте вам представить замечательную Марию. Что можно сказать о ней? Она опытный матадор, профессионально играет на виолончели и выступает с концертами, а еще чемпионка по прыжкам с шестом. Как вам такой набор талантов? Какую ставку мне назначить за танец с восхитительной Марией?
Мария сверкнула глазами на церемониймейстера, а кто-то заорал, очень громко: «Три тысячи долларов!» Это светловолосый мужчина с бородой.
После одного встречного предложения Мария продана за четыре тысячи.
Кристиан глядит на меня коршуном. Оказывается, он драчун — кто мог бы подумать?
— Давно это было? — спрашиваю я.
Миа непонимающе моргает.
— Давно Кристиан дрался?
— Когда был подростком. Он доводил родителей до исступления, домой являлся с разбитыми губами и синяками под глазом. Его выгнали из двух школ. Кому-то из противников он нанес серьезную травму.
Я удивленно слушаю ее.
— Он тебе не говорил? — Она вздыхает. — Среди моих подруг он снискал дурную репутацию. Несколько лет он был настоящим изгоем. Но все закончилось, когда ему исполнилось пятнадцать или шестнадцать. — Миа пожимает плечами.
Вот как! Еще один кусочек пазла встал на свое место.
— Итак, что мне назначить за роскошную Джил?
— Четыре тысячи долларов, — раздается бас с левой стороны. Джил визжит от радости.
Я перестаю следить за аукционом. Так, значит, Кристиан дрался и имел проблемы в школе. Интересно почему. Я гляжу на него. Лили пристально наблюдает за нами.
— А теперь позвольте представить красавицу Ану.
О господи, моя очередь! Я нервно гляжу на Миа, а она выталкивает меня на середину сцены. К счастью, я не споткнулась. Адски смущенная, я стою перед всеми. Перевожу взгляд на Кристиана и вижу, что он ухмыляется. Негодяй!
— Красавица Ана играет на шести музыкальных инструментах, бегло говорит по-мандарински, любит йогу… Ну, джентльмены… — Он не успевает договорить фразу, как его перебивает Кристиан, сверкая глазами под маской:
— Десять тысяч долларов. — Я слышу, как за моей спиной недоверчиво ахает Лили.
Ну надо же!
— Пятнадцать.
Что? Мы все поворачиваемся и смотрим на высокого, безукоризненно одетого мужчину. Он стоит слева от сцены. Я растерянно гляжу на Кристиана. Это-то что значит? Но он чешет подбородок и иронически улыбается сопернику. Очевидно, они знакомы. Высокий мужчина вежливо кивает Кристиану.
— Ну, джентльмены! Сегодня у нас высокие ставки. — Ведущий бурлит от восторга под своей маской Арлекина. Он поворачивается к Кристиану. Шоу увлекательное, но, увы, за мой счет. Я готова разрыдаться.
— Двадцать, — спокойно произносит Кристиан.
Толпа притихла. Все таращатся на меня, Кристиана и мистера Незнакомца.
— Двадцать пять, — говорит тот.
Разве бывает что-нибудь унизительнее?
Кристиан бесстрастно глядит на него, а сам явно развеселился. Все взоры устремлены на Кристиана. Что он предпримет? Мое сердце стучит, как молот. От волнения кружится голова.
— Сто тысяч долларов, — говорит Кристиан; его голос раздается по шатру четко и громко.
— Ни фига себе… — шипит Лили за моей спиной; по толпе пробегает рябь удивления и недовольства. Незнакомец поднимает руки в знак поражения и смеется. Кристиан тоже ухмыляется ему. Уголком глаза я вижу, как прыгает от радости Миа.
— Сто тысяч долларов за прелестную Ану! Сто тысяч раз… сто тысяч два… — Церемониймейстер замирает и смотрит на незнакомца. Тот с шутливым сожалением качает головой и галантно кланяется.
— Продано! — торжествует мастер церемоний.
Оглушительная буря аплодисментов и ликования. Кристиан выходит вперед, подает мне руку и помогает сойти со сцены. Пока я спускаюсь, он смотрит на меня с удивленной усмешкой, потом целует мне руку и ведет меня к выходу из шатра.
— Кто это был? — спрашиваю я.
Он поворачивает ко мне лицо.
— Ты познакомишься с ним позже. А сейчас я хочу тебе кое-что показать. До конца аукциона еще приблизительно полчаса. Потом нам нужно вернуться на танцпол, чтобы я смог насладиться танцем, за который заплатил.
— Очень дорогой танец, — неодобрительно бормочу я.
— Я не сомневаюсь, что он будет стоить того. — Кристиан лукаво улыбается. Ах, от этой улыбки томление вернулось и расцвело в моем теле.
Мы вышли на лужайку. Я-то думала, он поведет меня к лодочному сараю, но, к моему разочарованию, мы направляемся к танцполу, где как раз рассаживаются музыканты. Их не меньше двадцати. Вокруг бродят несколько гостей, курят тайком — но поскольку главное действо разворачивается в шатре, мы не привлекаем особого внимания.
Кристиан ведет меня к задней части дома и открывает французское окно, ведущее в комфортабельную гостиную, которую я еще не видела. Мы идем через опустевший холл к крутой лестнице с элегантной балюстрадой из полированного дерева. Взяв за руку, он тащит меня на второй этаж, потом на третий. Открывает белую дверь и вталкивает в одну из спален.
— Это моя комната, — спокойно сообщает он и запирает дверь изнутри.
Тут просторно, стены белые. Мебели мало, и она тоже белого цвета: двуспальная кровать, письменный стол со стулом, полки, уставленные книгами и разными наградами — кажется, по кикбоксингу. На стенах — плакаты к фильмам: «Матрица», «Бойцовский клуб», «Шоу Трумана», а также два постера с кикбоксерами. Одного зовут Джузеппе де Натале — я о нем даже не слышала.
Но меня притягивает белая доска над столом: на ней — множество фотографий, спортивных призов и билетных корешков. Это срез жизни юного Кристиана. Я вновь гляжу на великолепного мужчину, стоящего в центре комнаты. Он смотрит на меня, его взгляд пронзает насквозь и волнует.
— Я никогда еще не приводил сюда девушек, — бормочет он.
— Никогда? — шепчу я.
Он качает головой.
Я конвульсивно сглатываю; боль, беспокоившая меня в последние часы, сейчас бушует и требует утоления. И вот мой любимый мужчина стоит здесь на синем ковре, в маске… эротичный до невозможности. Я хочу его. Немедленно. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не наброситься на него, сдирая одежду. Он медленно приближается ко мне, танцуя.
