Сюзанна расслабилась в его объятиях. Как же она зависит от его силы, его энергии!
— В котором часу?
— Около шести. Тебе не нужно вставать так рано, но обязательно попрощайся за меня с Шарлоттой. Я долго думал о наших проблемах и решил, что мы должны ей все сказать, и как можно скорее. Пусть она еще маленькая, но у нее есть право знать, кто ее настоящий отец. Иначе она будет чувствовать себя обманутой самыми близкими для нее людьми. Мною и тобой, Сюзанна.
Немного помолчав, Сюзи подняла на него глаза.
— Ты так и не сказал мне, чем кончился разговор с Адрианной.
Ник обхватил ее лицо ладонями.
— Я дал ей понять, что распространение скандала может пойти двумя путями. Адрианна успешно ведет свое дело, но ее бизнесу придет конец, если я начну распространять слухи о том, что с ней опасно связываться.
— И ты бы так поступил? — с сомнением спросила Сюзанна. — Вот уж не думала, что ты способен на шантаж.
Последовал тихий смешок.
— Я тоже могу быть безжалостным, Сюзанна, когда угрожают людям, которых я люблю. Ты убедишься в действенности моих слов, когда поговоришь с Валерией Уайт в следующий раз. Адрианна не отправляла больше писем.
— Надеюсь, — прошептала Сюзи. — Валерия и без того достаточно страдала.
— Думаю, что этому положен конец. Давай присядем. — Ник потянул ее за руку к плетеному длинному дивану. — Нам нужно спланировать дальнейшие действия.
Ник сел, но, когда Сюзанна стала пристраиваться рядом с ним, поджимая под себя ноги, быстро перевернул ее стройное тело, и теперь голова Сюзанны уютно покоилась на его коленях.
— Вот так-то лучше, — улыбнулся Ник.
— Меня не оставляют дурные предчувствия, — вздохнула она, заглядывая ему в лицо. — Нам следует быть готовыми ко всему.
— Откуда ты ждешь неприятностей?
— Ну… со стороны семьи Мартина. Валерия замечательная женщина. Потеряв мужа и сына, она знает о страданиях все. Но другие, возможно, не обладают ее мудростью и пониманием.
— Отсюда следует, что пойдут разговоры? — Глаза Ника недобро сверкнули. — Злом зла не поправишь. Шарлотта должна знать, кто ее настоящий отец. Мы дадим девочке любовь и поддержку, которая ей так необходима. А людская молва… Что ж, многие, должно быть, уже заметили, что она похожа на меня. К тому же весь город помнит, что тогда произошло. Естественно, это породит множество разговоров. Еще одна тема на неделю, а потом все войдет в обычное русло.
— Как бы мне хотелось, чтобы все так и было!
— А иначе быть не может, Сюзанна. И все зависит от нас, — страстно произнес Ник, его рука скользнула по ее подбородку и далее вниз по линии шеи, к груди. — В нашей жизни не будет больше зла. Прошу тебя, милая, ни о чем не волнуйся. Договорились?
Сюзанна снова вздохнула.
— Я очень виновата перед тобой, Ник. Сейчас я знаю, что мне не следовало верить отцу. Я должна была заставить твою мать выслушать меня, заставить ее сказать, куда ты уехал. А я… я предала тебя, Ник. Разве такое можно забыть?
— Не только можно, но и должно, — проговорил Ник, чувствуя, как учащенно бьется ее сердце под его ласковой рукой.
— У нас получится?
— Ты воспламеняешь мне кровь, — вместо ответа сказал он, его глаза стали черны, как ночь.
— Мне хочется знать, осталась ли в твоей душе хоть капля ненависти ко мне? — настаивала Сюзи.
— Ненависть — это дорога к гибели, — усмехнулся Ник, скользнув рукой под мягкую ткань ее халата и дразня пальцем набухающий сосок.
Его прикосновения вызывали острые ощущения, и Сюзанна не сопротивлялась, когда он скинул халат с ее плеч.
— Ты пропустил ночь, когда родилась Шарли, — тихо произнесла она. — Я до крови кусала губы, чтобы с них не сорвалось твое имя. Помню страшную, почти нестерпимую боль. И вот, наконец, мне на грудь положили маленький сверточек. Я повсюду искала тебя глазами, чтобы и ты полюбовался на дочку. Но тебя, конечно, не было с нами.
— Не надо, — сквозь зубы процедил Ник, но она уже не могла остановиться.
— Ты не слышал, как Шарли произнесла первое слово, не подстраховывал ее, когда она делала первые шаги, широко расставив ручки. И все по моей вине.
— Скажи, чего ты добиваешься? — спросил Ник, приподняв Сюзанну за плечи.
— Я хочу знать, ненавидишь ли ты меня за это! — с вызовом сказала она, не пытаясь высвободиться. — Только умоляю, не лги!
— Ненавижу? — произнес он хриплым голосом. — Я люблю тебя. Люблю, как никого другого на свете. Конечно, ты причинила мне боль. Но я не настолько жесток, чтобы заставить страдать тебя. Прекрати это сумасшедшее самоистязание, Сюзанна. Прекрати прямо сейчас, пока я не взорвался. Я вижу себя твоим мужем, и скоро это увидят все. Каждое серьезное решение несет за собой новые проблемы. Главное найти правильный выход.
— И один из твоих выходов — заняться любовью.
Он рассмеялся:
— Насколько я вижу, твое тело было создано для меня. Ты собираешься предложить мне что-нибудь другое?
Как всегда, любовь к нему пересилила все.
Ник мгновенно схватил Сюзанну в охапку и поднялся на ноги, держа ее на руках.
Сюзи повернула к нему восхищенное лицо. Тело плавилось в его объятиях, сердце рвалось на части, кровь превращалась в мед.
— У нас с тобой будет будущее. У нас будет прекрасное будущее, — повторяла она.
— Скажи мне, что ты моя, — произнес Ник, прижимая ее к себе.
— Я люблю тебя, — прошептала Сюзи, чувствуя, что их охватывает общее желание, подобное пульсирующему электрическому току. — Все счастье жизни в тебе!
За этим признанием последовал поцелуй, да такой, что у нее закружилась голова. Какое счастье, когда ты нужна! Какое счастье, когда возвращается утраченная любовь!
Преисполненный восторга, Ник быстро понес Сюзи в спальню, осторожно положил поперек кровати и залюбовался ею. Теперь у него есть все, о чем он мечтал. Любимая женщина и очаровательная дочка. Семья.
Спустя несколько дней, когда Ник находился в Сиднее, Сюзанна и Шарли, взяв список рождественских покупок, отправились в город. Накануне они долго обсуждали, какие подарки доставят кому наибольшее удовольствие, и вот теперь отправились за ними. Сюзанна впервые за последнее время почувствовала радость приближающегося Рождества. К полудню они вернулись к машине, оставили там покупки и пошли на ланч в один из любимых ресторанчиков Сюзанны, куда пускали и детей.
— Рождество — самое лучшее время в году! — восторженно воскликнула Шарли, оглядывая ресторан у реки, где в фойе стояла сверкающая елка, крошечные серебряные елочки украшали каждый стол, а по стенам была развешана роскошная золотистая мишура. — Здесь так много людей. А вон там Мэри! — Она помахала рукой своей школьной подруге, которая сидела с мамой и бабушкой за одним из ближайших столиков.
