— Так будет лучше, — отозвалась Инесса. — Они хотя бы будут делать свою работу.
— Вы действительно этого хотите?
Она поколебалась, затем все же ответила:
— Нет.
— Тогда отдайте пленки.
— У меня осталась только одна, — призналась она. — И если вы ее испортите…
— Не испорчу. И мне нужны все фотографии, которые у вас есть. А также ваш фотоаппарат.
— Возьмите их сами, — устало пробормотала Инесса.
Закусив нижнюю губу, она наблюдала, как он взял ее сумку и заглянул внутрь.
— Я, разумеется, верну его вам, — сказал он. — Вдобавок я заберу телефон.
Само собой разумеется… Она была журналисткой и могла передавать информацию по телефону. Аппарат стоял на столике у окна.
— Забирайте! — бросила Инесса. — Делайте что хотите…
Она дождалась, пока он вынет шнур из розетки и возьмет аппарат, затем произнесла:
— Я звоню моей подруге каждое утро. Если я этого не сделаю, она забеспокоится.
— Тогда каждое утро я буду приносить телефон, чтобы вы могли поговорить с ней, — сообщил Алан. — Боюсь, вам придется смириться с тем, что я буду присутствовать при разговорах.
Инесса послала ему холодный взгляд.
— Надеюсь, это вас не обременит.
Внезапно его взгляд стал обеспокоенным.
— У вас идет кровь!
Проследив за его взглядом, Инесса обнаружила, что ее порез вновь начал кровоточить.
— Ерунда.
Но было уже слишком поздно. Он взял Инессу за руку и поцеловал ее пальцы.
Она замерла, ощущая, как мир исчезает, утопая в пробуждающемся желании, едва лишь губы Алана коснулись ее кожи. Усилием воли прогнав наваждение, она попыталась оттолкнуть его свободной рукой. Но он поймал ее за второе запястье и притянул ближе к себе.
Остатки здравого смысла покинули Инессу. Она растворялась в его нежности, позабыв обо всем на свете… Когда он оторвался от ее губ, Инесса неосознанно потянулась к нему, желая продолжения сладостного момента.
Алан мягко рассмеялся и обнял ее за талии, прижав к своему напряженному телу.
— Это то, чего вы желаете? — спросил он, глядя на нее. Однако его насмешливый голос свидетельствовал о том, что Алан точно знает, чего именно хочет Инесса.
Она совладала с собой, изгнав сладострастные картины, которые переполняли ее воображение.
— Нет! — отрезала Инесса, выворачиваясь из его рук.
Он только что продемонстрировал, как мало значат для него эти поцелуи, обидел ее…
— Если вы думаете, что можете приходить сюда, отбирать мое имущество, угрожать мне, а потом целовать меня, то ошибаетесь.
Алан хмыкнул.
— Я не насильник. И я не сделала ничего против вашей воли.
Это было нечестно! Инесса проклинала судьбу за то, что ей встретился этот лорд Макфелрой, превративший в ад ее спокойную размеренную жизнь. Ей захотелось закричать, разбить или сломать что-нибудь, потому что, несмотря на все произошедшее, она по-прежнему страстно желала его.
Тем не менее она произнесла ровным тоном:
— Вы получили все, зачем пришли. Теперь убирайтесь вон, или я чем-нибудь в вас кину!
— Я не могу оставить вас в таком состоянии, — сказал Алан примирительно.
— Со мной все в порядке.
Он взял ее за подбородок и посмотрел ей в лицо. Невзирая на протесты и попытки сопротивления, поднял ее на руки и отнес в кресло.
— Это поможет вам расслабиться, — заметил Алан. — У вас есть что-нибудь, чтобы смазать рану? Какой-нибудь крем?
Инесса разжала губы только затем, чтобы процедить:
— Нет.
— Тогда я принесу.
— Нет! Мне ничего от вас не нужно. — Она стиснула кулаки. — Это просто небольшой порез. Само заживет.
— Простите меня, — покаянно произнес Алан, слегка покраснев. — Я не всегда веду себя как дикарь.
Он покачался на каблуках и отправился в кухню.
Инесса смотрела ему в спину, пока он наливал воду в стакан. Таких людей просто не бывает, отрешенно думала она, наблюдая за Аланом. Ни один человек не может вызывать подобных чувств — такой страной приязни и такой жгучей ненависти в одно и то же время…
— Вот, — сказал он, протягивая ей стакан. — Выпейте.
Глоток ледяной воды освежил ее.
— Благодарю, — отозвалась она вежливо, отставляя стакан.
Алан кинул на нее один из своих изучающих взглядов и отнес стакан обратно в кухню.
Инесса поднялась на ноги. Она постепенно успокаивалась. Ею овладевали воспоминания об удивительной силе рук, сжимавших ее в объятиях, о биении его сердца и о необыкновенном и приятном запахе. О его тепле и о том удивительном чувстве защищенности, которое она испытывала рядом с ним — несмотря ни на что…
Откуда-то сзади донесся голос Алана.
— Надеюсь, вам стало лучше.
— Да, — сказала Инесса, оборачиваясь. — Спасибо, что не вылили эту воду мне на голову.
Он рассмеялся.
— Вот что я вам скажу, — произнес Алан, укладывая фотоаппарат, пленки и фотографии в сумку. — С вами не соскучишься.
Инесса искоса взглянула на него.
— Не надо так со мной разговаривать. К несчастью для вас, вы абсолютно предсказуемы.
— Отдыхайте, — отозвался Алан с саркастичной вежливостью, которая заставила ее снова скрипнуть зубами.
Глупо. Она сама себе казалась обиженным ребенком — состояние, в которое он умудрялся ее загонять без малейшего усилия. Инесса стиснула зубы, стараясь отрешиться от воспоминаний о его сладком поцелуе. Она скинула пропыленную одежду и отправилась в душ, раздумывая о том, как бы найти способ уязвить его и заставить проявить слабость.
Это было унизительно, ощущать себя такой беззащитной перед его сексуальной привлекательностью. Стоило ему оказаться в поле ее зрения, и сила воли покидала Инессу, оставляя ее беспомощной и уязвимой. В который уже раз она спросила себя, отчего не оттолкнула наглеца, когда он принялся целовать ее…
— Потому что ничего подобного никогда не случалось раньше, — сказала Инесса раздраженно. — Он застал меня врасплох.
И что ей теперь делать, хотелось бы знать?
Может быть, вернуться назад, в Сидней, было бы наиболее разумным решением? Она поджала губы. Нет, это означает окончательно признать свое поражение. Она должна доказать Алану Кембеллу, лорду Макфелрою, что и на него найдется управа…
— Итак, я остаюсь, но держусь от него подальше, — мрачно сказала она себе, вылезая из душа. — И ищу способ совладать с наглецом…
