— Да-да, имеется, я по телефонной книге…
— Хорошо. Вот и подождем вместе. До встречи.
Из трубки поплыли частые гудки. «Странные обстоятельства», — подумал о. Максимиан, но мешкать не стал. В самом деле, отчего бы и не подождать на месте? Не мог же Голубцов по дороге затеряться?
В институте между тем творились странные дела. Пока продолжался вывоз сотрудников, Татион, начинающий пятисотлетний практически бессмертный, терпеливо ждал — не появится ли из лифта поднадзорный. Между тем у вертушки осталась жалкая группка сотрудников, не более десятка. Голубцов не появлялся. «У себя в кабинете затворился», — решил Тать и двинулся назад, к лифту.
— Стойте, гражданин! — отреагировал офицер. — Туда нельзя.
Невесть откуда взявшиеся молодцы в беретах подхватили Татиона под локти и повлекли к выходу. Тать решил не применять своих умертвительных способностей по столь незначительному поводу. Стопроцентно он умел только убивать; «отключать», «вязать» и прочее у него получалось не всегда хорошо — поэтому позволил произвести над собою процедуру проверки на призрачность и контроля по документам. В зеркало нехорошо подмигнул, но не своему отражению, а отражению правого конвоира, отчего у того мгновенно сделалась мигрень.
Татиона загрузили в последний автобус и отвезли к метро. Он кинулся к телефону-автомату и набрал номер.
— Харрон? Это я.
— Ты где? — отозвалось из трубки.
— Возле метро. Голубцов исчез. На проходной его не было. В автобусы не загружался… Хорошо. Жду.
Вскоре на площадь перед станцией выкатил черный зис. За рулем сидел сам Харрон. Забрал Татиона и погнал обратно.
На институтском КПП Харрон сказал лишь:
— Это со мной.
Не менее краток он был и на проходной. Оказавшись внутри, скомандовал Татю:
— К нему.
Перед дверью в отдельную лабораторию приказал:
— Открывай.
Татю оказалось достаточно взяться за ручку, чтобы замки звонко отщелкнулись и дверь приоткрылась. Тать вопросительно глянул на босса.
— Заходи.
Тать зашел, Харрон же остался за порогом.
— Походи по углам.
Тот аккуратно выполнил приказание. Остановился посреди комнаты:
— Что дальше?
— Выходи.
Тать вышел, прикрыл дверь.
— Ко мне, — Харрон развернулся и двинулся в направлении правого лабораторного корпуса, в свой кабинет.
В кабинете учинил допрос:
— Итак. Что ты от меня утаил?
— Я? Я всё доложил. От тебя не утаишь.
— Еще раз.
— Еще раз? Угу. Задание было такое — войти через Голубцова в контакт с противостоящей структурой. Я вошел. Пункт второй. Отпечатать ее знаковый код в себя. Отпечатал. Внешне представить всё как попытку «купить» Голубцова с потрохами. Представил в лучшем виде. И даже сроку дал. Аж до захода, вот этого, — и кивнул на окно, за которым багрово отблескивало опускающееся светило.
— Всё?
— Всё.
Тать затаился, втянул голову в плечи. Он и в самом деле не помнил, чего такого он не доложил боссу.
— Комната Голубцова пуста. Ты припоминаешь, чтоб структура покинула хотя бы один из своих знаковых уровней?
— Это невозможно.
— Комната пуста. В тебе вместо оттиска кода противоструктуры — ветер. Куда припрятал, гаденыш?
— От тебя разве спрячешь?
— Знаю. Поэтому вспоминай — что ты изобразил у Голубцова еще?
— Твой Голубцов сам монстр! Сам монстр, точно…
Харрон молча наблюдал истерику начинающего практически бессмертного.
— Да еще какой монстр! Я его убивал, в разговоре, между делом, мне же это раз плюнуть. Если смертный — тут же и ляжет. Табуреткой или ножом я счел нецелесообразным, тут пятьдесят на пятьдесят, он здоровый, я его убивал по-своему. У меня ведьмы и колдуны безо всякого костра обугливались, меня за это из инквизиции поперли, сана лишили. А этому хоть бы хны, хоть бы моргнул, рожа каменная…
Тать осекся под взглядом босса. Поперхнулся. Закашлялся, беспомощно шмыргая носом.
— А этой ночью ты его опять приходил убивать?
— Как приказано было. Но он снова исчез.
— Значит, ты убивал его трижды. Три раза — это цикл. Ты знаешь, что после всякого цикла структура отвечает? Она и ответила — а это в наши планы не входило.
— Чтобы она покинула целый знаковый уровень? Кто таков тогда Голубцов?
— Инверсия.
Здесь надо объяснить подробней. Стоявшие у истоков практического бессмертия маги дали полную классификацию магических структур. Согласно их представлениям, помимо знаковых уровней, на которые можно разложить магическую структуру, существуют три системы самих структур. А именно. Первая система — «тривиальные структуры», иначе структуры «симплифик». Сюда относятся колдуны, ведьмы, экстрасенсы, все случаи «чудес», всякие там мистические общества, вроде масонских лож и тайных союзов индийских йогов, всевозможные культы и мистерии. Во всех этих случаях имеется самодовлеющая квазиразумная структура, и у нее рабочие щупальца — люди, разумные существа.
Вторая система — «совершенные структуры», или структуры «перфектум». В этом случае квазиразумная структура и разумные существа образуют единое целое на равных. К этой системе практически бессмертные относили себя. Других подобных структур обнаружено не было.
Третья система — «инверсии». Здесь есть один разумный индивид, и под его контролем, в качестве его щупалец пребывает квазиразумная структура и вовлеченные в нее другие разумные существа.
Немногочисленные бессмертные единственной опасностью для себя полагали только инверсии и каждую обнаруженную разрушали немедленно.
Оба, и Харрон, и Тать, понимали, что авантюрная затея с трансмутацией — ничто на фоне выявленной инверсии. И более могущественные маги спросят со всей строгостью не за партизанщину (это было неискоренимо, ибо всякий практически бессмертный, нащупавший что-либо небывалое, сулящее силу и могущество, пытался это скрыть от прочих и использовать лишь для себя), а за инверсию, если они ее упустят. Спросят, естественно, если трансмутация прогорит и заговорщикам не удастся выйти в иную материальность, откуда уж они бы сами всех «сделали».
Заговорил Харрон:
— Иди. С контроля трансмутации тебя снимаю. Займешься исключительно инверсией. Сначала установишь способ его исчезновения. Локализуешь. Уничтожишь.
— Харрон, а что с трансмутацией? Получится?
— Да.
Тать немедленно отправился на поиски Голубцова. Но на этот счет у него имелись особые соображения. Харроновское «да» он истолковал однозначно как «нет». Спрашивал же, чтобы понять, куда завтра слиняет босс — на следующий уровень материи или к Атланту, тот, как известно, смотрел сквозь пальцы на всяческие интриги и вольности. Если на следующий уровень материи — тогда босса предавать преждевременно. А если нет — значит, что? «Если до рассвета не уничтожу инверсию — подамся к Хетту в столицу, сдавать Харрона. За это Хетт всё простит». С другой стороны, впору было кричать «караул» — с инверсиями Татю иметь дело никогда не приходилось, и он их боялся, а потому решил, что Харрон подставляет его под инверсию, желает избавиться; но и просто убежать с задания тоже нельзя — тогда и Хетт не спасет.
