– И во всем виноваты мои колготки? – с нежной улыбкой спросила Яна.
Он просиял.
– Да! Но я ведь ничего не понимал! А потом возник Мишка и я запретил себе даже думать о тебе. Но прежняя жизнь показалась мне невыносимой и я четко осознал, что не люблю жену и она меня не любит, мы просто были удобны друг Другу...
– Но твоя жена такая красавица...
– Ну и что? Красавиц в Москве до хреновой тучи, а ты – единственная. И знаешь, мама с самого начала терпеть не могла Юльку, а ты ей страшно понравилась. Это тоже о чем-то говорит. И вообще... Мне нужна именно такая жена!
– Ты так в этом уверен?
– На все сто!
– А вдруг я не понравлюсь тебе... как женщина?
– Дурочка!
– Но ведь так бывает...
– Я намерен немедленно это проверить!
– Немедленно?
– Ага! Молодой человек! – позвал он официанта. – Будьте добры счет!
– Но вы ж ничего не скушали! Давайте я вам с собой все упакую! Даже шампанское не открыли, вон, весь лед в ведерке растаял! – огорчался официант.
– Валяйте! И цветы не забудьте! У тебя, Янка, ведь наверняка пустой холодильник? Признайся, а?
– Ну да, – слегка смутилась она. – Только не вздумай платить, это я тебя пригласила.
– Янка, запомни, платить теперь всегда буду я. И потом, ты пригласила меня на день рождения, а что у нас получилось?
– Что у нас получилось?
– Практически, семья... И в семье я главный!
– Тимка, я ужасно, ужасно тебя люблю... И я хочу, чтобы ты был главный и командовал мной... Мне это нужно...
– Я знаю. Я завтра же напишу Мишке обо всем.
– Может, лучше мне написать?
– Нет, – отрезал он. – Это я возьму на себя.
– Что? Вину за наше общее предательство?
Тимофей вспыхнул.
– Предатель здесь только я. Ты – оставленная им женщина, ты же в конце концов не Пенелопа, а он вовсе не Одиссеей. Его странствие просто прихоть... – он вдруг рассердился, – хотя, если честно, я уж не помню, чего ради Одиссей уплыл от Пенелопы...
Тут официант поставил на стол два пакета, обтер салфеткой стебли пионов и подал букет Яне с несколько фривольной улыбочкой. Понял, куда и зачем спешат эти двое.
– Тимофей Борисович, звонила ваша жена, просила немедленно связаться с ней, – доложила секретарша.
– Что за бред? – нахмурился Тимофей, до этого момента безуспешно пытавшийся погасить идиотское сияние на лице.
Ага, понятно, подумала секретарша, шеф, видимо, загулял в выходные и теперь ему мало не покажется!
Он вошел в кабинет и сразу набрал номер Юли. Настроение резко испортилось.
– Почему ты звонишь через секретаря?
– А у тебя все телефоны два дня выключены.
– Так, в чем дело?
– Тим, надо поговорить.
– Надо, значит, поговорим, но не в рабочее время. Я занят.
– Тогда, может, пообедаем где-то?
– Не уверен, что получится. Впрочем, ближе к обеду я с тобой свяжусь. Извини, у меня дела.
Дел и впрямь хватало и к часу дня он понял, что обеда с женой не получится. Он набрал ее номер.
– Юль, извини, ничего не получается. Если угодно, я после работы заеду к тебе.
– О, отлично!
Еще через час позвонила Геня.
– Тимоша, что-то случилось? Куда ты пропал?
Господи, с досадой подумал он, чего они все от меня хотят?
– Я так соскучилась! Может, встретимся сегодня?
– Извини, Генечка, сегодня не выйдет, дел по горло.
– Тим, скажи только – это правда, что ты ушел от жены?
– Гень, извини, у меня абсолютно нет времени на личные разговоры, извини ради бога, поговорим как-нибудь потом.
Так, ей уже донесли... Неужто она на что-то надеется? Вот мне урок – не связываться с бабами, которые... А впрочем, какие бабы, ведь у меня есть Яна, Янка, Яночка... Никогда ни одну женщину он так не хотел и никогда и ни с кем ему не было так хорошо! Они провели в постели почти двое суток... Двое суток счастья... Нет, нельзя сейчас предаваться этим мыслям. До совещания у директора оставалось семь минут, даже поговорить с ней некогда, а так хочется услышать ее голос... Он просто отправил ей эсэмэску: «Люблю. Счастлив». Ответ пришел мгновенно: «И я».
Рабочий день складывался так, что освободиться раньше половины одиннадцатого никак не получалось.
– Юль, извини, никак не выходит, полный зарез, давай отложим разговор, это ведь не горит?
– Ну, это как посмотреть... Тогда отложим на неделю, я завтра лечу в Лондон, вернусь, позвоню.
– Счастливого пути!
– Тима, – сказала Ольга Варламовна, разогревая ему ужин. – Я никогда тебя таким не видела.
– Каким?
– У тебя глаза счастливые. Скажи мне, ты завтра тоже поздно вернешься?
– Надеюсь, нет, а что? – насторожился он. Завтра после работы он рассчитывал попасть к Яне.
– Я пригласила на ужин Яну.
– Мама!
– Ты недоволен?
– Ну что ты! Очень доволен! Но как тебе такое в голову пришло?
– Понимаешь, я вчера была в «Современнике» с Наташей...
– И что вы с ней опять учудили? – улыбнулся Тимофей.
– Ничего, кстати, Наташе Яна тоже очень понравилась, но это так, к слову. Дело в том, что в антракте мы встретили твою Юльку...
– Она уже не моя.
– Слава богу! Но она была там с этим своим Леонтием...
– Ну и что тут такого?
– Да ничего, просто я в фойе услышала, как она его кому-то представила: «Мой будущий муж».
– Ну и в чем криминал, мамочка?
– Видишь ли, Тим, я не удержалась... Отозвала ее в сторонку, поздравила с удачной партией и сказала...
– Мама, зачем? Ну, и что ты ей сказала? – напрягся Тимофей.
– Процитировала Грибоедова... Ну, перефразировала самую чуточку...
– Мама!
– «Ваш муж, прелестный муж, не более наперстка...»
Тимофей фыркнул.
– Если я правильно помню, там речь шла о шпице? Ну, ты даешь, мама! Только зачем?
– Я так ее не люблю, что хотелось сказать ей какую-нибудь гадость, только и всего.
– И после этого подвига ты решила пригласить на ужин Яну?
– Ну, в общем да!
– А что, интересно знать, тебе ответила Юлька на твою любезность?
