— Я думаю, переоденемся. — Славян стукнул себя по коленке. — Жрать охота, кошмар. Сидел на госдолжности, а с пресловутого продовольственного патента ни крошки в рот не перепало. Вот дурак. Надо было сначала пообедать, а уж потом разбираться с этими беженцами. — Он поднялся. — Посмотрю. Может, в «Стрекозе» что есть. — Но через несколько минут расстроенный капитан вернулся. — Пусто!
Славян уселся рядом с Катериной, облокотился спиной о дерево, закинул голову, уперся затылком в ствол, закрыл, отдыхая, глаза. Несмотря на удачное бегство из блокированной ВеЖиБолами долины, капитан чувствовал себя не в своей тарелке. Он сам себя не узнавал. В голове роились какие-то тревожные мысли, словно у несовершенного биоробота, которому поручили выполнить важную миссию, но он почему-то с этой миссией был заранее не согласен. Славян чувствовал, будто делает что-то не так. И от этого самооценка личности стремилась к нулю. Неожиданно он спросил у Катерины:
— Как ты думаешь, чем человек отличается, скажем, от биоробота?
Катька немного помолчала, собираясь с мыслями.
Потом ответила:
— Мне кажется, тем, что человек испытывает высшее удовольствие от творчества.
— А как же насчет алкоголя, наркотиков; ну и, конечно, секса? Весь джентльменский набор.
— Я бы сказала, свинячий кайф. Человек, не посвящающий себя какому-нибудь творчеству, элементарно перегорает на дерьмо.
— Но ведь не все же наделены от рождения художественными талантами!
— А зачем обязательно художественными? К примеру, сварил вкусный суп — вот тебе и творчество; вскопал правильно грядку, вырастил цветок — тоже творчество; отремонтировал сам бытовой прибор, разобрался в каком-нибудь механизме, что-то переделал, улучшил, изобрел — тоже творчество. Был бы интерес…
— А мне кажется, — задумчиво произнес Славян, — человек от биоробота отличается тем, что имеет личность. Она, в свою очередь, представляет собой вкрапленную в божественную субстанцию — душу — композицию из мыслей, чувств, переживаний, ощущений, желаний, стремлений и т. д.
— Разумеется, — вставила Катька.
— Даже две ягоды, собранные с разных ветвей одного и того же куста, зачастую имеют разный вкус. А человеческая личность, формируемая под воздействием миллиардов мини-факторов, и подавно отличается индивидуальностью и неповторимостью. Интересно, к примеру, что неразлучные сиамские близнецы и те имеют на многие вопросы бытия совершенно непохожие взгляды, хотя их тела обладают общим кровообращением и вся их жизнь, естественно, протекает в одних и тех же социальных условиях. Но на становление личности как раз влияет неожиданно брошенный куда-то взгляд, случайно подмеченная деталь, шальная мысль, таинственный сон и т. д. и т. п.
— Действительно, интересно, — поддержала собеседника Катерина.
— В итоге, два неразрывно идущих по жизни индивидуума имеют каждый свою обособленную личность… Вот что отличает человека от всех других созданий. — Завершив высокопарный монолог. Славян затих и как-тo сник.
Именно такая мысль, которая неожиданно меняет все предыдущее мировоззрение, сейчас застряла в его мозгу, мучительно жгла сердце, пыталась вырваться наружу. Гринчанка, заметив перемену в настроении спутника, подбодрила:
— Не вешай нос, Славян, выберемся. Что это ты ударился в философию?
— Знаешь, Кать, не называй меня больше так.
— Почему?
— Никакой я не Славян.
— Но кочевники-то обращались к тебе именно так.
— У меня много псевдонимов и кличек. В этом племени ко мне так, в другом — по-иному.
— Какое ж имя тебе дали родители?
— Георгий.
— О! Прекрасно. Мне. нравится Гоша.
— Гоша — калоша.
— Ну тогда Жора.
— Жора — обжора.
— Послушай, Славян, э-э… Георгий, практически к любому имени можно подобрать обидную рифму. Ну и что с того? Это ж просто детство какое-то.
— Ты же сама говорила, что имя должно соответствовать внутреннему космосу.
— Хорошо. Так как же мне тебя называть?
— У меня есть кличка, под которой меня знают во многих мирах…
— Ну и…
— Называй меня просто… Жожиком. Катька рассмеялась:
— А знаешь, мне нравится. Будь по-твоему, Жожик.
— Но это не главное, — смутился Славян.
— Что, есть еще и замысловатая фамилия? — улыбнулась девушка.
— Нет. Главное, что меня к тебе подослали.
На этот раз от веселости Катерины не осталось и следа. После неловкой паузы она спросила:
— Кто?
— Владыка.
— И давно ты с ним знаком?
— Всего один раз видел.
Катька неожиданно повеселела. Она повернулась к Жожику и спросила с улыбкой:
— Но лица ты его, конечно, не разглядел?
— А ты откуда знаешь? — удивился Славян.
— Потому что нельзя увидеть кибернетическую тень. С точки зрения элементарной физики, перед тобой сидела обыкновенная пустота.
— Какая пустота?.. Я сам его видел…
— Ну тогда опиши. Жожик растерялся:
— А вот описать не могу.
— Конечно. Мыслимо ли поймать глазом тень самого дьявола?
— Ты хочешь сказать… это… того… — Жожик в изумлении открыл рот и указал пальцем куда-то вверх.
— Вот именно, — подтвердила Катюша. — Высшие эшелоны мироздания.
— Слушай, Кать, если бы я его сам не видел, то подумал бы, что у тебя с головой не того… Все эти байки о чертях да дьяволах…
— Бог дал человеку разум и вооружил его логикой, — парировала гринчанка. — Вот и поразмысли, Жожик, сопоставь все события, свои чувства и ощущения. Тогда ты убедишься, кто твой наниматель.
Славян на минуту задумался:
— Да, точно. Я и сам поразился тогда, как таинственный хозяин своим дьявольским гипнозом проникал мне прямо в душу. И еще. — Капитан опустил глаза. — Мне было очень страшно, неестественно страшно.
— Неудивительно, Жожик, неудивительно. ЗловеЩая Тень умеет подавлять личность.
— Да, — виновато вздохнул Славян.
— Признаться, я и сама (ты же знаешь мою сверхчувствительность) еще на биолокаторе заподозрила, что тобой руководит какая-то сверхъестественная сила. Ты уворачивался от «липучки» слишком неправдоподобно. Небывалый супермен. Согласись, ведь автоматика там — высший класс.
Жожик, вспоминая те неприятные минуты, нахмурился:
— Пожалуй, ты права.
— И знаешь, в последний момент, как мне показалось, именно та неведомая сила тебя и подставила.
— Точно, Кать, — Славян аж подскочил. — В принципе, мы успевали выскочить из хранилища биомассы. Я шел идеально. Ориентация бесподобная, будто на затылке глаза выросли! Но потом словно черная кошка перебежала, внутри что-то затормозилось, рука потяжелела, будто свинцовая…
