Прижавшись к Гейбриелу, Шарлотта шепнула:
– Пусть люди думают, что мы не хотим терять время и спешим домой, чтобы предаться более приятному занятию.
Смешавшись с толпой, чувствуя, как легкий ветерок овевает его лицо, Гейбриел только теперь осознал, что, наконец, свободен. Устремив взгляд в небо, он увидел несколько ярких звезд и замедлил шаг, пытаясь найти Полярную звезду, но даже этот широкий бульвар оказался слишком узким, чтобы показать ему достаточно большой кусок ночного неба. Что ж, он еще выйдет в открытое поле и будет часами разглядывать звезды и строить планы на будущее, в котором не будет ни войны, ни вероломства, ни предательства.
Шарлотта вновь взяла его под руку, и Гейбриел засмеялся. Это было все, что он мог сделать, чтобы не издать звук, который больше походил на возглас отчаяния, чем на веселье. Кто мог знать, что свобода придет по частям? У него не было денег, лишь одежда с чужого плеча и странная женщина рядом.
Теперь он следовал за Шарлоттой Парнелл, не имея ни малейшего понятия, ни куда они идут, ни о ее дальнейших планах.
– Куда мы теперь? – Гейбриел замедлил шаг.
– Шагайте быстрее. – Шарлотта весьма бесцеремонно дернула его за руку.
– Мне нужен ответ сейчас.
– Нет. Всему свое время.
– Сейчас! – Он все же заставил ее остановиться, и прохожие тут же стали бросать на них любопытные взгляды.
– Неужели вам хочется все испортить? Вы легко можете погибнуть в ближайшие несколько минут. – Шарлотта подняла руку к его щеке. Со стороны это могло выглядеть как соблазнительный жест, но он скорее воспринял его как легкую пощечину.
Схватив запястье Шарлотты, Гейбриел начал поглаживать его, а затем сжал, словно желая показать свою силу.
– У вас нет другого выхода, кроме как идти со мной. – Шарлотта решительно высвободила руку. – Сейчас я ваш тюремщик, и вам придется с этим смириться.
Глава 3
То, что Гейб услышал дальше, несколько успокоило его.
– Первым делом зайдем ко мне домой, где избавим вас от тюремной вони и паразитов, которые так комфортно на вас обосновались.
Одно упоминание об этих тварях вызвало у Гейбриела приступ чесотки. Он даже попытался отойти от Шарлотты на несколько шагов, но она притянула его к себе, когда какой-то прохожий крикнул:
– Эй, если тебе нужен более сговорчивый клиент, то меня не надо упрашивать!
Мужчина пошел было за ними, но Шарлотта решительно пресекла его поползновения:
– Как-нибудь в другой раз, месье. Этот парень оказался очень уж робким, на него уйдет куча времени. – Она бросила на Гейбриела внимательный взгляд, словно оценивая его скрытые достоинства. – Хотя, пожалуй, он не так уж плох.
Мужчина засмеялся и, махнув рукой, пошел своей дорогой, а Гейбриел даже не подал виду, что обиделся. Пока они шли по городу, он старался получше запомнить дорогу, но, когда Шарлотта трижды повернула налево, заподозрил, что она пытается сбить его с толку. Когда же он увидел во второй раз вывеску одной и той же таверны, у него уже не оставалось сомнений на этот счет.
Сделав еще несколько поворотов, они, наконец, попали в узкий переулок: похоже, Шарлотта питала к ним слабость.
Наконец они остановились, и Шарлотта, пройдя в ворота, поспешно потащила своего спутника к черному ходу, скрывавшемуся в темноте.
Она отпустила его руку только для того, чтобы открыть дверь, и Гейб подумал, что наконец-то ему представилась возможность сбежать: в уличной путанице он легко найдет дюжину укрытий, чтобы спрятаться.
– И через несколько часов вы снова окажетесь в тюрьме, – мягко заметила Шарлотта.
– Так вы и чужие мысли читать можете? – Шарлотта даже не взглянула на него.
– Даже ребенок заметит, что вы только что из тюрьмы. Ваша бледная физиономия, дурно сидящая одежда, явно с чужого плеча, и эта вонь…
Не произнеся больше ни слова, Шарлотта вошла в маленькую прихожую с рядами крючков для верхней одежды и канделябром с одной-единственной свечкой. Крючки были пусты, и это показалось Гейбу странным. Неужели здесь никто не живет? А может, все обитатели ушли?
Не дожидаясь приглашения, Гейб проследовал в дом и почувствовал себя в безопасности, лишь когда за спиной захлопнулась дверь. Потом он не спеша проследовал за Шарлоттой на кухню.
– Если было так очевидно, что я преступник, почему никто не остановил нас на улице?
– Потому что все смотрели на меня.
– Это верно. – Он рассмеялся, после чего окинул Шарлотту долгим взглядом. Платье, украшенное черными кружевами, больше открывало взгляду, чем скрывало. – А вы и вправду очень эффектны, мадам Парнелл.
– Неужели? И как вам удалось это заметить? – Гейб усмехнулся:
– Я много лет занимался науками и научился подмечать мельчайшие детали.
Продолжая говорить, он стал разглядывать кухню. Канделябр, который они перенесли сюда, отбрасывал столько же тени, сколько давал света. Кроме них, в помещении не было никого, единственным признаком жизни оказался полосатый кот, поднявший мордочку, когда они вошли.
Разочарованный отсутствием домашних ароматов, Гейб глубоко вздохнул. Ни тебе запаха пекущегося хлеба, ни запаха эля из недопитых кружек. Он с досадой понял, что если Шарлотта Парнелл была его тюремщицей, то этот дом станет не чем иным, как еще одной тюрьмой.
– Мадам, почему бы не найти и другие объяснения моему внешнему виду? – произнес он, стараясь не выказывать признаков раздражения. – Я был болен, у меня мог сгореть дом или умереть ребенок…
– Да, конечно. – Шарлотта одобрительно кивнула. – Мы сможем использовать их все, пока нас не схватили.
Перед камином Гейб заметил ванну и бадьи с горячей водой.
– Кто все это подготовил? Скажите, это ваш дом?
«Да» прозвучало довольно резко, словно ее раздражало его любопытство.
– И где же тогда слуги?
– Чем меньше людей знают, что вы здесь, тем безопаснее.
– Безопаснее для них или для меня?
Шарлотта одарила его взглядом, в котором ясно читалось, что в сообразительности он явно уступал коту, который тем временем перебрался поближе, к двери, ведущей в гостиную.
– Уточняю: безопаснее для них и для меня, – заявил Гейб, подходя к ней, – но не для вас… – Недоговорив, он схватил Шарлотту за талию. – Я вижу здесь массу предметов, которые мог бы использовать как оружие, но зачем оно мне, если я и без того выше вас, – Гейб слегка встряхнул ее, – и сильнее, поверьте.
Когда Гейбриел прижал Шарлотту к себе, он изо всех сил старался не замечать, как она всем телом прижалась к нему, и ее запах пробудил в нем вожделение. Его руки тут же двинулись к плечам, остановились под подбородком, лаская ее. Шея Шарлотты казалась слишком хрупкой под его сильными руками.
