Мия представила себя актрисой на сцене и спрятала лицо на плече лорда Дэвида, надеясь, что другие гости постоялого двора подумают, что ее одолела усталость или скорбь.
Глава 2
Дэвид захлопнул дверь и бросил на землю розу, которую Мия носила на платье. Раздавленный их телами цветок пах не только розой, но и духами Мии. Их пикантный, с пряными мотками аромат напоминал Дэвиду ладан и цветы, гвоздику и жасмин. Опьяняющая смесь возбуждала его почти так же, как красота Мии.
«Черт возьми, у меня полно дел. — И в их число не входит сопровождение в Пеннфорд какой-то упрямицы. — Хлопкопрядильная фабрика. Думай о фабрике и забудь об этой женщине». Дэвид был очень близок к тому, чтобы наконец заложить фундамент своего проекта, близок к успеху. Ему нужно было закончить выкладки для Томаса Себолда. Его финансовая поддержка столь же важна, как и сами планы строительства фабрики, которыми собирался поделиться Дэвид.
Он подстроил свой шаг под скорость медленно ползущего экипажа. Письмо, которое заставило его совершить эту поездку, обратилось в пепел в камине Гейбриела в Суссексе. Дэвид помнил его текст наизусть и не нуждался в напоминаниях.
«Поскольку ты едешь на север, герцогиня будет признательна, если ты согласишься сопровождать ее подопечную. Поскольку виконт Бендасбрук разорвал помолвку, мы оба считаем, что мисс Кастеллано будет разумнее на год удалиться от светского общества и провести это время с нами в Пеннфорде».
Дэвид мог только гадать, много ли герцогу и герцогине известно о скандале. Подробности неудачного завершения помолвки между мисс Кастеллано и лорлом Уильямом Бендасбруком живо обсуждались в свете. Наверняка кто-нибудь донес подробности и до Дербишира.
Когда лорд Артур целовался с мисс Кастеллано, он несомненно знал, что она помолвлена с виконтом. Чего Дэвид не знал и о чем задумывался уже несколько недель, так это — хотела ли Мия Кастеллано, чтобы лорд Уильям застал ее в объятиях другого мужчины.
Одному Богу известно, о чем думали Артур и эта девчонка, если они вообще думали. По-видимому, здравомыслие не является сильной стороной мисс Кастеллано. Задача сопровождать ее была не проверкой самообладания, а просто поручением, от которого Дэвид не мог отказаться. Последняя строчка письма Мериона ясно давала это понять. «Если ты напишешь попечителям, то к вашему прибытию я подготовлю половину средств для поддержки твоего первого предприятия».
Герцог знал, что не пообещай он такое вознаграждение, Дэвид отказался бы от этого поручения. Его брат мог бы сэкономить бумагу и чернила, просто написав: «Привези ее — и получишь деньги».
Дэвид напомнил себе, что перед ним стоит великая задача. Хлопкопрядильная фабрика на один шаг приблизит его к финансовой независимости. Он старался не думать о том, что для достижения этой цели ему требуются деньги брата. А уж о том, что однажды он уже потерпел поражение в своих претензиях на независимость, он и вспоминать не желал. Последствия второй неудачи он видел только в кошмарных снах.
Мия Кастеллано должна быть наименьшей из трудностей. Что лучше — заставить ее признать, что сейчас он главный, или просто не обращать внимания на ее выходки?
— Синьорина! — закричала горничная Мии.
Экипаж резко рванулся вперед еще до того, как Мия устроилась на сиденье. Она потеряла равновесие и упала на пол. Джанина завизжала, что нисколько не помогло делу. Визжать должна была Мия, а горничной следовало бы помочь ей подняться.
Мия оставалась на полу. От него пахло грязью и бренди, но это обстоятельство волновало ее худа меньше, чем то, что сегодня вечером у нее будут синяки. Как только экипаж поехал плавно, Мия поднялась с пода и села на сиденье. Ее юбка немного порвалась по шву, но это легко исправить; если Джанина взяла с собой все необходимое для шитья. Мия чувствовала, что волосы спутались, поэтому открыла ридикюль и достала дорожный набор, который Елена подарила ей на прошлое Рождество. Мия вынула из волос гребни. Ушло так много времени на то, чтобы их как следует закрепить! Мия безо всякого сожаления начала распускать волосы, уложенные узлами. Джанина села рядом и взяла расческу.
— Мия, аккуратнее, ваши волосы заслуживают такой же доброты, как и остальное тело.
Мия улыбнулась. Из-за плохого английского слова Джанины иногда вызывали в воображении очень интересные образы. Нина принялась бережно расчесывать волосы Мии, и она расслабилась. Когда-нибудь это будет ее любовник, и хотя расчесывание волос расслабляет, оно будет таким же эротичным, как поцелуй.
Мия глубоко вздохнула и закрыла глаза. Но отдохнуть ей не удалось. Когда Джанина держала в руках расческу, она считала своим долгом вести с хозяйкой разговор.
— О, Мия, я говорила Ромеро, что эта поездка будет ужасной, но теперь я боюсь, что она будет несчастливой.
— Почему? Потому что лорд Дэвид в таком же дурном настроении, как я, или потому что тебе пришлось уехать из Суссекса и от Ромеро?
— И то, и другое, — честно призналась Джанина. — Но как только мы устроимся, Ромеро сможет ко мне приехать, он найдет себе работу там, где мы будем жить.
— Это он тебе сказал?
— Да, он обещал. Поскольку он работает старшим садовником, он может поселиться в любом месте, где поселюсь я. Знаете, Мия, он будет работать со знаменитым архитектором парков и будет нужен везде, чтобы воплотить замысел архитектора.
Пока Джанина щебетала. Мия раздумывала, стоит ли рассказывать служанке, какие опасности подстерегают ее, если любимый или даже муж так много путешествует. Легко клясться в верности, когда находишься в объятиях любимого, но когда вас разделяют мили, то соблюсти эту клятву становится намного труднее.
Мия убедилась в этом на своем опыте, когда путешествовала с отцом и другими музыкантами. Она проводила дни с куртизанками, которые вертелись вокруг них. После женщин-наседок, с которыми Мия жила дома, куртизанки напоминали ей павлинов. Оживленная группа жриц любви смеялась и играла с ней, как будто она была сокровищем. Тогда-то и зародилось ее «неподобающее увлечение», как называла его тетя. Мия наблюдала за куртизанками и в театре, и когда они делали покупки, и по тому, как они улыбались, она знала, какой из них покровительствует ее отец.
Куртизанки — это только один соблазн для мужчины, есть и другие. Живым подтверждением тому была Джанина. Мия, конечно, не собиралась давать советы Нине, томящейся от любви. Кроме того, они с Ромеро еще даже не собирались пожениться, хотя к тому времени, когда Джанина закончила освежать ее прическу, она уже придумала имя их первому ребенку.
Мия постаралась устроиться поудобнее, чтобы можно было заснуть или хотя бы задремать. Она надеялась, что покачивание экипажа и тепло солнечного дня усыпят ее, но дорога изобиловала кочками и рытвинами, поэтому экипаж никак не мог двигаться равномерно.
И как она могла забыть, что как только Джанине не на что будет отвлечься, ее начнет укачивать? Нелюбовь ее горничной к путешествиям была еще одной из причин, по которым эта поездка могла оказаться далеко не из приятных.
