— Конечно, понимаем! Ну так что этот человечек мой?
— А то, что это именно он заказал ограбление студии.
— Да что ты говоришь! — возмутился Квадрат. — Да я ему жопу разорву до самого затылка! Да он у меня…
— А вот тут подожди, уважаемый Анатолий Семенович, — прервал его Арбуз, — вот тут-то у меня к тебе как раз и просьбишка ничтожная имеется. Отдай его мне, ладно? А за мной не заржавеет, сочтемся. Считай, что я твой должник.
— Ну что ты, Михаил Александрович, — обиделся Квадрат, — какие долги могут быть между своими! Забирай, пользуйся! А потом, когда все с ним решишь, уж я сам с ним разберусь. Он у меня, бля…
— Вот и хорошо, Толик, — Арбуз снова подмигнул Тюре, — вот и спасибо тебе. Ну, будь здоров, а я по скорбным делам ударю.
— Давай, Мишель, ударяй.
— Удачи!
— Удачи!
Арбуз повесил трубку и посмотрел на Тюрю.
В его взгляде Тюря не увидел ничего хорошего для Стропилло, поэтому понимающе улыбнулся и спросил:
— Ну что, везти?
— Вези его сюда, болезного, — кивнул Арбуз, — мы его будем от жадности и от прочих болезней лечить. Косяки выпрямлять, мозги вправлять… Давай!
Тюря встал и быстро вышел из кабинета.
Арбуз налил себе еще рюмочку и, выпив ее, вздохнул:
— А все-таки эта Танечка ничего себе барышня, возбуждает… Может быть, все-таки уволить ее?
В это время Батон, Глюк и Щербатый удалялись от Петербурга каждый в свою сторону, но все — с максимально возможной скоростью.
Когда трое проштрафившихся братков вышли из офиса Арбуза на улицу и завернули на Литейный, Батон остановился, передернул плечами и сказал:
— Значит, так. Арбуз пока не знает, что это мы подбросили Меньшикову винчестер. А как узнает, тут нам и конец. Он просто убьет нас, всех троих. Поэтому теперь каждый сам за себя. Из города нужно соскакивать, иначе — кранты. Вы Арбуза знаете.
Батон достал из кармана деньги и, быстро разделив их, вручил каждому братку причитающуюся долю. После этого он ступил на проезжую часть и поднял руку.
Рядом с ним тут же остановилась машина.
Сказав несколько слов водителю, Батон сел рядом с ним и, взглянув на братков, в растерянности смотревших на него, сказал:
— Сваливайте, я вам говорю! И никогда сюда не возвращайтесь. Если попытаетесь меня найти — загашу на месте.
Он захлопнул дверь, и машина тронулась, унося Батона в неизвестность.
Глюк посмотрел на Щербатого и сказал:
— Я чо-то не понял.
Щербатый с сожалением взглянул на него и ответил:
— А ты у Арбуза спроси. Он тебе объяснит. И про меня, между прочим, тоже забудь. Понял?
— Понял… — сказал Глюк, хотя на самом деле он понял только то, что теперь не знает, куда себя деть.
Посмотрев в спину Щербатого, который уже удалялся в сторону Невского, Глюк почесался и сказал сам себе:
— Во, бля, дела… Теперь, значит, ноги делать надо…
И зачем-то стал пересчитывать доллары, которые вручил ему Батон.
Глава 6
ЗАЧЕМ ТЫ УБИЛ ДРУГА?
Боровик места себе не находил — все маялся проклятыми вопросами.
Мысли роились в его голове, как растревоженные весенние мухи. Из двух русских народных загадок — кто виноват и что делать — первая была им уже разгадана. А вот со второй, послужившей таким хлестким заголовком к нелюбимому со школы роману Николая Гавриловича Чернышевского, совладать никак не получалось.
И даже работа уже не приносила удовлетворения.
Раньше все было просто и понятно: он за хороших и честных, его задача — бескомпромиссно гнобить плохих. Немудреная схема позволяла прочно стоять на ногах в этом говенном мире, чувствовать уверенность в своей правоте.
Теперь же все перемешалось — поди разбери, где хороший, где плохой Ромку, что ли, в плохие записать? Чего стоит тогда дружба с пеленок?
А Безродного с его темными заморочками и угрозами, значит, в хорошие — по профессиональной принадлежности? Тьфу! «Все смешалось в доме Облонских», — промелькнула в голове еще одна цитата из школьной программы.
— Еще как смешалось! — согласился невесело Боровик и взглянул на часы.
Уже девять вечера, а он все еще на службе. Да провались она пропадом!
На душе было муторно, и вдруг нестерпимо захотелось нажраться. Тупо, в одиночку, изливая душу случайным собеседникам. А что, и нажрусь.
Боровик потянулся, зашвырнул в сейф несколько папок с текущими делами. Поколебавшись секунду, отправил туда же кобуру с пистолетом — от греха подальше. Он знал, что иногда по пьяни становится агрессивным.
Пора, труба зовет!
Выйдя на знакомую до боли Шпалерную, Боровик решил не откладывать дела в долгий ящик и начать загул немедленно. Благо разнообразных заведений в окрестностях было хоть пруд пруди. Говорят, у английских джентльменов есть старая добрая традиция, «паб кролл» называется — не просыхая, таскаться из пивной в пивную до полного изнеможения.
А мы чем хуже?
Машину, конечно, придется оставить. Ничего, доберемся как-нибудь до дома с божьей помощью, метро пока еще функционирует. А вот и подходящее заведение.
Будет номером раз.
Боровик прощально помахал своей верной «копейке» и бодро зашагал к ближайшему подвальчику, над которым призывно светилась эмблема пива «Старый мельник».
«Паб кролл» удался на славу.
По пути к метро «Чернышевская» Боровик осчастливил своим присутствием штук пять разнообразных забегаловок. Однако головы не терял, неумолимо придерживался правила — в нечетных пил только пиво, а в четных — только водку. Жизнь понемногу стала казаться не такой уж мерзкой и беспросветной.
Планировал добавить у «Электросилы» — и на тебе, облом.
Поднявшись на поверхность, с удивлением обнаружил, что ларьки вокруг станции снесены подчистую. Вот что значит редко ездить на метро! Ну да, это они с терроризмом так борются на радость владельцам крупных магазинов.
Ладно, добавим у родного порога, в Купчине, решил Боровик. Ревизия кошелька показала наличие в остатке неполных ста рублей. Частник отменяется, да здравствует автобус. А вот и он, заветный номер девяносто пять.
Выбираясь из автобуса на углу Будапештской и Бела Куна, Боровик почувствовал, что все-таки здорово окосел. Это неприятно — старенькая мама очень переживала, когда он приходил домой навеселе. Ничего, до дома минут пятнадцать пешком. Пока идешь по улице Турку вдоль пустыря, продуваемого всеми возможными ветрами, поневоле проветришься.
А вот бутылочку пивка в дорогу все равно полезно прихватить. Благо ларек на остановке жив-здоров, Бен Ладена тут явно не опасаются.
