– Покурить ей, видите ли, захотелось. А что женщине сорок уколов, может…
– В живот!
– Вся одёжа разорвана. Дорогая, кажись.
– И на милицию ей наплевать.
– А чего вы хотели?
– Да вызовите кто-нибудь их, наконец! Наберите 02. У кого есть телефон?
Лохи судили! Лохи рядили!
Светка, поджав губы, с трудом сдерживалась, чтобы не разоржаться.
«Аристократка», Андрюша и Александра Сергеевна Пушкина скромно помалкивали, пытаясь смириться с мыслью о том, что проиграли.
Гимлер выкусывал блоху.
Квачков снимал.
Ольга вела репортаж.
Я угорал!
– Пошла я, – еще раз повторила Светлана, но с места не двинулась. Ждала распоряжений; ждала моего звонка.
Но звонить я не стал. Обошелся без этого. Бросил вопросительный взгляд на Латынину. Большой палец вниз: «Закругляемся?»
Ольга кивнула. И начала давать эпилог:
– Ну что, дорогие мои. Похоже, вот мы и подошли к финалу этой занятной истории. Ничего интересного, думаю, больше нам не покажут. Мошенники смирились с тем, что сегодняшняя акция завершилась полнейшим провалом, развести нашу Светлану на бабло не получится. И ничего другого-то не остается им, недотепам, кроме как, поджавши хвосты, убираться отсюда, да поскорее. Пока кто-нибудь, и правда, не вызвал милицию. Впрочем, безболезненно уйти мы им не позволим. Предстоит еще процедура развенчания жуликов, торжественная и прилюдная. Благо, зрителей, по моим скромным подсчетам, набралось не менее трех десятков. Итак, приступаем!
Светлана, терпеливо дожидаясь звонка от меня, продолжала топтаться на месте.
Толпа вокруг нее тихо роптала, но до суда Линча было еще далеко.
Бригада «кинологов», несолоно хлебавши, навострилась сматывать удочки.
Квачков приготовился по моему сигналу достать из пакета скрытую камеру, чтобы продемонстрировать ее ошарашенным зевакам.
Я ядовито улыбнулся и направился к эпицентру событий, от которого меня и отделяло-то всего метров пятнадцать.
– Александра Сергеевна!
Пушкина вздрогнула и, выбитая из колеи сегодняшней неудачей, допустила промашку: вместо того, чтобы изобразить, что никакая она вовсе и не Александра Сергеевна, а я обознался, обернулась на оклик, проявила себя.
– Да? – Она вопросительно уставилась на меня.
– Что, опять искусала собачка? В который раз за последнее время?
Пушкина замерла.
Курсантик Андрюша сделал незаметный шаг в сторону, готовый в любой момент спринтоватъ отсюда подальше. Ибо здесь явно начало припекать. Неудачная подстава, кажется, угрожала окончиться полнейшим кошмаром.
Зеваки заткнулись в предвкушении второй серии шоу.
А я продолжал:
(Получая огромное наслаждение!)
– И за что ж они вас так не любят, собаки? Не можете объяснить, Александра Сергеевна?
Нет, не могла. Да и не пыталась.
– Явас не знаю, – отрезала она, ошпарив меня злобным взглядом маленьких глазок. В розовых очках эта барышня выглядела куда симпатичнее.
– Зато я вас знаю… вернее, запомнил отлично, Александра Сергеевна Пушкина! – продекламировал я, откровенно играя на публику. – Как можно забыть женщину, искусанную моим ротвейлером, женщину, которой пришлось возмещать материальный и моральный ущерб? Двадцать тысяч рублей как с куста! А через неделю после этого случая я познакомился с человеком, которому тоже доводилось пересекаться с этой мошенницей, естественно, ставшей жертвой его собаки. Боюсь соврать, но, кажется, это знакомство обошлось мужику в полтысячи евро. – Я говорил громко и четко, как со сцены. Знал отлично, что мой голос сейчас принимают два высокочувствительных микрофона (один у Светланы, другой у Квачкова), но все равно осторожничал, не хотел, чтобы смазалось хоть одно слово из моей обличительной речи. – Сколько вы собирались содрать с этой несчастной девчонки?
Пушкина не ответила. Развернулась и, отдававшая концы еще десять минут назад, резвее резвого припустила подальше от этого клятого места и этой сволочной белобрысой сопли с ее доберманом…
Разве что не бегом!
Александра Сергеевна еще не знала, что скоро – уже очень скоро! – как только включит сотовый телефон, его тут же начнут обрывать звонками знакомые с ужасающей вестью, что сегодня она четверть часа отсвечивала по телевизору, а вся подстава с доберманом была показана от начала и до конца на НРТ, да еще и с ядреными комментариями язвы Латыниной из реалити-шоу «Подстава».
Короче, по полной программе ославили на весь Петербург!
Да что там ославили… Поставили жирный крест на всем ее бизнесе! Теперь придется всерьез задуматься о переезде в другой регион! И начинать все сначала.
– Shit! – прошипела хрупкая дамочка в рваном розовом пиджаке, спеша убраться подальше от провожавшей ее любопытными взглядами группы людей, возглавляемой стройной светленькой девушкой с доберманом…
Бочком-бочком, по-крабьи, пробрался за спины зевак, которых еще недавно очаровывал своим ораторским мастерством, курсантик Андрюша.
– Андре-е-ей! – окликнула его Светка. – Куда ты, приятель? Не хочешь продолжить знакомство?
Он не хотел! С этой белобрысой стервозой – да ни за какие коврижки!
Курсантик Андрюша стремительно сваливал. Без оглядки! А потому не ведал, что в этот момент ему в спину нацелена видеокамера телеканала НРТ, и на него сейчас, злорадствуя, смотрят тысячи телезрителей. И, возможно, подполковник Сонин – начальник цикла, ну… тот, который дегенерат.
В противоположную от Андрюши сторону размашисто маршировала высокая «аристократка» с красивой фигурой тренера по гимнастике. И с твердым убеждением, что все вокруг сплошные ничтожества, на которые даже тошно смотреть…
– Так говорите, нахалка я невоспитанная? – Светлана обернулась к смущенно притихшим зевакам. – С тем, что невоспитанная, не соглашусь. Повоспитаннее многих из вас. А вот то, что нахалка… Здесь, пожалуй, вы правы. Без нахальства не обойтись. Работа такая: выводить на чистую воду мошенников. Чтобы вас же, придурков, и уберечь от их хитроумных художеств! – Светка декламировала эффектно, даже пафосно. И она была абсолютно права, желая дать сдачи. Уж слишком много дерьма только что вылили на нее из-за спины обыватели, недалекие и слепые. Вот только не стоило называть их придурками. Могли и сдачи дать. Их было много, нас только шестеро. И доберман.
