И вот однажды она, причем по его же просьбе, лезет в его прикроватный столик, чтоб передать ему с шофером какие-то документы на машину, а под документами видит квитанции на покупки в дьюти-фри, оформленные на имя некоей Натальи Плутенко, причем шопинг совершался в Милане в то самое время, когда там в деловой поездке находился верный супруг и многодетный отец. И сумма шопинга – двадцать тысяч евро!
Настя окаменела. Передала требующиеся документы ожидавшему в прихожей шоферу. Бумаги на покупки засунула поглубже. Поехала скорей в салон, навела красоту, детей с няньками – в загородный дом, устроила ужин при свечах. Все – просто прелесть.
Она убеждает себя, что найденные бумаги не имеют никакого отношения к ее семье. Ну, мало ли какая баба летала с мужем по делам в Милан. Живут дальше.
Опять муж в зарубежной командировке. Все хорошо. Прилетает, подарки, поцелуи – живи и радуйся. Она уже совсем успокоилась. Радуется, а почему бы нет? В магазине уволила пару продавцов для полного счастья. Дома спокойна и безмятежна. Верная домработница берется распаковывать чемодан супруга. Он, кстати, на работе. Настя красится перед выходом.
– Ой, – говорит домработница, – смотрите, Настенька, что тут случайно у Сергея оказалось!
И вытягивает из чемодана женские трусы! Пару за парой! Грязные!
У Насти в глазах темно. Но она – железная женщина. Глазом даже не моргнула.
– Сергей с мамой летал. Она только что звонила, смеялась. По ошибке белье к нему в чемодан засунула.
А трусы… Стринги… Кружевные, со стразами. В общем, мама та еще должна быть, если увлекается такими многообещающими аксессуарами.
– Давайте мне их в пакетик, я сейчас ей завезу, – велит Настя.
По дороге она, естественно, все это мерзкое дело выбрасывает в ближайшую помойку. И понимает наконец более чем отчетливо, что, безусловно, есть у мужа любовница, причем хорошо, если всего-навсего одна. Или плохо? В общем, хоть она и в смятении страшном, а осознает, что этими погаными грязными проститутскими трусами конкурентка дает ей, жене, знать о своем существовании. Такая азбука Морзе: я тут-тут, тут-тут-тут, давай поскорее скандаль, выгоняй мужа, а я быстренько его пойму и приму. И еще Настя понимает, что, в принципе, так устроена сейчас жизнь, что никакими многочисленными прекрасными и воспитанными детьми и никакими громкими скандалами и ультиматумами, а также уверениями в вечной великой любви она не удержит своего завидного во всех отношениях мужа. Поэтому она решает молчать. Не обращать никакого внимания. Даже если стадо любовниц выстроится в очередь перед ней и будет потрясать самыми вескими доказательствами измены мужа, она будет смотреть сквозь них, как сквозь чисто вымытое стекло. Только в этом случае есть у нее шансы на победу в конкурентной борьбе.
Берет она снова себя в руки, которые между тем уже заметно трясутся на нервной почве.
А дальше происходит вообще несусветное. Муж опять, как водится, улетает. Дети проводят время с ее родителями. Она, зная, что муж в командировке не один, просто уже не в себе. Дома не может сидеть. Едет к подруге Инке, сидит с ней, делится впечатлениями. Плачет, чего от нее никто никогда не видел, сколько ее знает. Потом сочувствующая Инка везет ее домой. Высаживает у подъезда. Ждет, чтобы Настя вошла. В подъезде свет, покой. Подняться – всего на второй этаж. Инка уже заводит машину, понимая, что все в порядке. Звонит ее мобильный.
– Зайди!!! – кричит Настя не своим голосом.
Инка бежит. У закрытой двери стоит Настя, вся трясется.
– Там кто-то есть!
И показывает головой в сторону своей квартиры.
Инка, конечно, сначала не поверила. Подумала, бедная Настя с горя окончательно тронулась. Но какой-то отчетливый шорох уловила, сама себе говоря: «Не может быть».
– Пойдем туда? – спрашивает у дрожащей Насти.
– Нет, – шепчет та, – пойдем на улицу, на окна посмотрим.
И что вы думаете? Дверь лоджии настежь открыта, с нее свисают связанные простыни, следы крови на земле – нереальная картина криминальной жизни столицы нашей Родины.
Они снова крадутся в Настин подъезд. Настя по дороге, заикаясь, рассказывает, что сначала она спокойно отперла дверь, увидела в прихожей свет. Подумала, что наверняка сама забыла выключить. Но тут услышала чье-то сдержанное дыхание. И поняла, что за углом, в коридоре, кто-то точно стоит и поджидает ее. Чуть-чуть призрачно колыхалась неясная тень. Тогда она сделала шаг назад и захлопнула дверь. И сразу позвонила Инке. Все это длилось считаные мгновения.
Решение она приняла самое верное. Ей шестое чувство подсказало, не иначе.
Зашли они вместе к Насте. У порога валяется внушительного вида страшенный нож. Вот с этим ножом ее в коридорчике поджидал вор. Или убийца? Повсюду кровь – это он когда через окно лез, поранился, видно. В роскошной супружеской спальне на широкой кровати вывалены все достойные изумления Настины украшения. И платья все порезаны, и шубы, и сапоги… В лохмотья. А мужа вещи висят целехонькие. Над всем этим уродливым ворохом никчемного тряпья, которое еще недавно стоило миллионы, возлежит «эротическое фото»: голая жизнерадостная светловолосая девица с пятизвездочными силиконовыми сисенциями и сосисочными губищами (видимо, та самая Наталка Плутенко собственной персоной) и Настина дражайшая половина. Абсолютно голый, веселый, довольный и счастливый. Фото крупное, размером со средней величины плакат.
Такую вот акцию протеста устроила жене любовница, когда полетела в очередной заграничный вояж. Заказала, как говорится, жену. Вернее, ее шубы, куртки, пальто и прочее, прочее, прочее.
И принялась Настя метаться, как полоумная:
– Что делать? Что делать? Что делать?
– Ну что ты, как Чернышевский прям заладила: «Что делать, что делать?» – давай милицию скорей вызовем, – приводит ее в чувство Инка.
– И тогда Сережа узнает, что я знаю! – ревет Настя.
– А когда в следующий раз этот твой таинственный гость с ножом прирежет тебя? Ты хочешь собственных детей сиротами оставить?
Слова про детей подействовали. Разрешила Настя вызвать доблестную милицию. От них проку, конечно, никакого. Сами говорят: «Сюда бы сейчас собачку, вмиг бы по следам нашла». Но, говорят, занята собачка. Другими, более важными делами. Потом установили, что ничего не похищено. Повозились для порядку, сняли отпечатки пальцев и ушли.
Настя, опомнившись, сообразила, что все-таки своя жизнь дороже. Оставила все как есть. Уехала к родителям, где как раз воссоединилась с детьми.
Сереженька вскоре вернулся, бедный усталый мальчик, и очень расстроился. Не знал он, не думал, что Наташа Плутенко, такая легкая, такая веселая, окажется такой… такой… грязной женщиной. И даже опасной. Расстался с ней тут же. Обещал, что больше не будет. Урок, мол, ему.
Настя очень хочет верить. Очень надеется, что он больше никогда…
Только с нервами у нее очень неладно стало. Так что полетела на Индийский океан с помощью йоги Вселенную постигать.
