— Да. Но ее отпечатки обнаружены только на стволе, — заметил Крис, читая документ через плечо Джордана.
— Не имеет значения. Все, что нам нужно, — это вызвать обоснованные сомнения. Отпечатки пальцев Эмили на оружии есть — значит, она держала его в руках.
— Звучит убедительно, — согласился Крис.
— А ты во мне сомневался?
Крис снова опустился на стул.
— Необходимо всего лишь дать объяснение громадной куче улик.
— Именно так, — тут же согласился Джордан. — Единственное, что они доказывают, — это то, что ты находился на месте преступления, а этого ты никогда и не отрицал. Однако улики не доказывают, что ты там делал. — Он улыбнулся Крису. — Успокойся, я выигрывал и не такие дела!
Джордан раскрыл подробный отчет о результатах вскрытия Эмили. Крис, словно в трансе, протянул руку к папке, читая о характерных приметах на ее теле, которые он знал, как свои пять пальцев, о размере ее легких, цвете мозга. Ему не было нужды читать точные цифры, чтобы знать вес сердца Эмили, — он держал его много лет.
— Ты левша или правша? — поинтересовался Джордан.
— Левша, а что?
Джордан покачал головой.
— Траектория полета пули, — ответил он. — А Эмили?
— Правша.
Джордан вздохнул.
— Что ж, это не противоречит уликам, — сказал он, продолжая листать материалы дела, присланные прокурором. — Вы занимались сексом до того, как она себя убила, — констатировал Джордан.
Крис покраснел.
— Ну… да, — признался он.
— Один раз?
Он почувствовал, как щеки стали пунцовыми.
— Да.
— В классической позиции? Или она была сверху?
Крис втянул голову в плечи.
— Вам действительно необходимо знать такие подробности?
— Да, действительно, — спокойно ответил Джордан.
Крис уставился в щербинку на крышке стола.
— В классической, — пробормотал он, наблюдая, как адвокат листает отчет о результатах вскрытия. — Что там еще написано?
Джордан выдохнул через нос.
— Мало из того, что нам могло бы понадобиться. — Он взглянул на Криса. — Ты знал о каких-либо изменениях в состоянии здоровья Эмили, на которые можно было бы списать ее депрессию?
— Например?
— Например, какой-либо гормональный дисбаланс? Рак? — Крис дважды покачал головой. — Беременность?
На мгновение воздух в комнате сгустился.
— Чего? — изумился Крис.
Он видел, как пристально Джордан разглядывает его лицо.
— Беременность, — повторил адвокат, протягивая Крису результаты вскрытия. — Одиннадцать недель.
Крис открыл и закрыл рот.
— Она была… Боже! Боже мой! Я ничего не знал!
Он вспомнил, как видел ее в последний раз: она лежала на боку, под волосами растекалась лужа крови, рука на животе.
И тут свет померк, Крису показалось, что он падает на землю рядом с Эмили.
Обычно посещение тюремной медсанчасти стоило три доллара, но потеря сознания во время встречи с адвокатом требовала незамедлительной и бесплатной медицинской помощи. Криса перенесли в небольшой кабинет, который использовали для медицинских процедур. Он очнулся от прикосновения ко лбу прохладной руки.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил высокий, но какой-то приглушенный голос, который доносился как будто через туннель. Он попытался сесть. Его руки оказались на удивление крепкими. Спустя секунду он сделал несколько глубоких вдохов и попытался сфокусировать взгляд — его глаза узрели лицо ангела.
Медсестры приходили сюда из расположенного по соседству дома престарелых. Крис знал, что некоторые заключенные требовали медицинского осмотра и платили три бакса за посещение медсанчасти только для того, чтобы поглазеть на Карлайл, единогласно признанную самой «горячей штучкой» из трех приходящих сестер.
— Ты потерял сознание, — сказала ему сестра Карлайл. — Просто полежи с поднятыми вверх ногами… да, вот так… и через несколько минут все будет в порядке.
Он приподнял ноги, но, лежа на колючей подушке, повернул голову так, чтобы видеть, как сестра Карлайл без лишней суеты передвигается по крохотному пространству, называемому лазаретом. Она вернулась со стаканом воды — а в ней, хвала Господу, был драгоценный лед.
— Выпей небольшими глотками, — велела она.
Крис послушно начал пить, но как только она отвернулась, поймал губами кубик льда.
— Ты раньше терял сознание? — спросила сестра Карлайл, стоя к нему спиной.
Криа хотел было ответить «нет», но вспомнил ту ночь, когда умерла Эмили.
— Один раз, — признался он.
— Я была в этих крошечных комнатах для свиданий, — сообщила она. — Странно, что до этого никто не терял сознание, учитывая, какая там духота.
— Да, — поддержал разговор Крис. — Наверное, вы правы.
Сейчас, когда она упомянула комнату для свиданий, на него нахлынули воспоминания. Как они с Джорданом изучали материалы дела. Крошечные черные буковки, из которых состоял отчет о результатах вскрытия Эмили. Ребенок.
Он почувствовал, как снова заваливается на стол, и тут же рядом с ним оказалась медсестра.
— Опять плохо? — спросила она, вновь приподнимая ему ноги и укрывая его одеялом.
— У вас есть дети? — едва слышно поинтересовался Крис.
— Нет, — засмеялась сестра. — А что? Я похожа на мамочку? — Она подоткнула со всех сторон одеяло. — А у тебя?
— Нет, — ответил Крис. — У меня нет.
Он вцепился в одеяло и сжал кулаки.
— Лежи здесь сколько нужно, — сказала сестра Карлайл. — Не беспокойся, я сообщу надзирателям о происшедшем.
А что произошло? Крис уже не был так уверен, что знает. Эмили… беременна? У него не было ни тени сомнения, что ребенок — его. Он был уверен в этом так же, как и в том, что вечером заходит солнце, а на следующее утро небо вновь становится голубым — непреложная истина: так было и так будет всегда. Он зажмурился и попытался вспомнить, стал ли живот Эмили не таким плоским; изменились ли черты ее лица, — возможно, правда всегда лежала на поверхности. Но, похоже, единственные его воспоминания — о том, как Эмили уворачивается каждый раз, когда он прикасается к ней.
Возможно, Джордан прав: беременность и стала причиной ее депрессии. Но почему? Они могли бы пожениться и родить ребенка; они могли бы вместе пойти на аборт. Она не могла не знать, что вместе они решили бы, как жить дальше.
Если только этого «вместе» она и не боялась.
Внезапно Криса охватила ослепляющая ярость. Как она посмела зависеть от него в одном и самостоятельно решать другое?
