– Ты хотел сопротивления, – говорю я, тяжело дыша. Он приподнимается и смотрит на меня, по-прежнему крепко удерживая мои руки. Я кладу подошвы ему на ноги и толкаю. Он не двигается. Ух!
– Не хочешь по-хорошему? – удивляется он.
– Я просто хочу, чтоб ты занялся со мной любовью, Кристиан.
Ну можно ли быть таким бестолковым? То мы боремся и деремся, то он весь такой нежный и ласковый. Это сбивает с толку. Я в постели с мистером Непостоянство.
– Пожалуйста. – Я снова прижимаю пятки к его ягодицам. Горящие серые глаза вглядываются в мои. О чем он думает? Во взгляде мелькает смущение. Он отпускает мои руки и садится на пятки, притягивая меня к себе на колени.
– Ладно, миссис Грей, пусть будет по-вашему. – Приподнимает и медленно опускает меня на себя.
– Ах!
Вот оно – то, чего я хочу. То, что мне нужно. Обвив его руками за шею, я запутываюсь пальцами в волосах, упиваясь ощущением его в себе. Я начинаю двигаться. Задавая тон, овладеваю им в собственном темпе, со своей скоростью. Он тихо стонет, его губы находят мои, и мы отдаемся нашей страсти.
Я пропускаю сквозь пальцы волосы на груди Кристиана. Он лежит рядом со мной, тихо, не шевелясь и лишь неспешно поглаживая меня по спине. Мы оба переводим дух.
– Ты притих, – шепчу я и целую его в плечо. Он поворачивается и смотрит на меня. Лицо, как обычно, бесстрастное. – Было здорово. Черт, что-то случилось?
– Вы смутили меня, миссис Грей.
– Смутила тебя?
Он поворачивается так, что мы лежим лицом друг к другу.
– Да. Ты. Тем, что распоряжалась. Это… по-другому.
– По-другому хорошо или по-другому плохо? – Я обвожу пальцем его губы. Он хмурит брови, словно не вполне понимает вопрос. Рассеянно целует мой палец.
– По-другому хорошо, – отвечает он не слишком уверенно.
– Ты никогда раньше не предавался этой маленькой фантазии?
Я краснею, спрашивая это. Действительно ли я хочу знать о пестрой… калейдоскопической сексуальной жизни моего мужа до меня? Мое подсознание настороженно оглядывает меня поверх своих очков в черепаховой оправе: «Ты действительно хочешь знать?»
– Нет, Анастейша. Ведь только ты можешь прикасаться ко мне. – Это простое объяснение, которое говорит о многом. Конечно, те пятнадцать не могли.
– Миссис Робинсон дотрагивалась до тебя, – бормочу я прежде, чем успеваю себя остановить. Черт, зачем я упомянула о ней?
Он застывает. Глаза его расширяются, в них читается: «О боже, опять она об этом».
– То было другое, – шепчет он.
Внезапно я понимаю, что хочу знать.
– Другое хорошее или другое плохое?
Он смотрит на меня. Сомнение и, возможно, боль мелькают на его лице, и на короткий миг он становится похожим на тонущего.
– Плохое, я думаю. – Его почти не слышно.
Вот это да!
– Я думала, тебе это нравилось.
– Нравилось. В то время.
– Не сейчас?
Он смотрит на меня долгим взглядом, потом медленно качает головой.
Вот так так.
– Ох, Кристиан!
Меня переполняют нахлынувшие чувства. Мой потерянный мальчик! Я кидаюсь к нему, целую лицо, шею, грудь, маленькие круглые шрамы. Он стонет, притягивает меня к себе, страстно целует в ответ. И очень медленно и нежно, в своем собственном темпе, снова занимается со мной любовью.
– Ана Тайсон. Выступает против тяжеловесов! – Итан аплодирует, когда я выхожу в кухню к завтраку. Он сидит с Миа и Кейт за барной стойкой, а миссис Бентли печет вафли. Кристиана нигде не видно.
– Доброе утро, миссис Грей. – Миссис Бентли улыбается. – Что хотите на завтрак?
– Доброе утро. Что угодно, что есть, спасибо. А где Кристиан?
– Во дворе. – Кейт указывает головой в сторону заднего двора.
Я подхожу к окну, которое выходит во двор и на горы за ним. День ясный, небо изумительно голубое, и мой красавец-муж футах в двадцати разговаривает с каким-то мужиком.
– Он разговаривает с мистером Бентли! – кричит Миа от стойки.
Я поворачиваюсь посмотреть на нее, привлеченная ее угрюмым тоном. Она сердито поглядывает на Итана. Ну вот. Я вновь задаюсь вопросом, что между ними происходит. Хмурюсь и опять перевожу взгляд на своего мужа и мистера Бентли.
Муж миссис Бентли, светловолосый, черноглазый и жилистый, одет в рабочие штаны и майку с надписью «Пожарное депо Аспена». На Кристиане черные джинсы и футболка. Вместе они не спеша идут по лужайке в сторону дома. Кристиан небрежно наклоняется, чтобы поднять что-то похожее на бамбуковую палку, которую, должно быть, принесло ветром. Приостановившись, рассеянно вытягивает руку, словно взвешивает находку, и с силой рассекает воздух.
Мистер Бентли, похоже, не видит ничего странного в его поведении. Они продолжают свою беседу, снова приостанавливаются, и Кристиан повторяет жест. Кончик палки ударяет по земле. Подняв глаза, он видит меня у окна. Я вдруг чувствую себя какой-то шпионкой. Он останавливается. Я смущенно машу ему, поворачиваюсь и возвращаюсь к кухонной стойке.
– Что ты там делала? – спрашивает Кейт.
– Просто смотрела на Кристиана.
– Тяжелый случай, – фыркает она.
– А твой – нет, сестричка? – отвечаю я с улыбкой, пытаясь избавиться от стоящей перед глазами картины: Кристиан, рубящий палкой воздух.
Я вздрагиваю – это Кейт подпрыгивает и обнимает меня.
– Сестричка! – восклицает она, и ее радостью трудно не заразиться.
– Эй, соня! – Кристин будит меня. – Скоро приземляемся. Пристегнись.
Сонно нащупываю ремень. Но Кристиан уже его застегивает. Он целует меня в лоб и откидывается на сиденье. Я снова кладу голову ему на плечо и закрываю глаза.
Невозможно долгая пешая прогулка и пикник на вершине захватывающе красивой горы измотали меня. Остальная компания тоже притихла, даже Миа. Выглядит подавленной и была такой весь день. Интересно, как у нее дела с Итаном? Я даже не знаю, где они спали этой ночью. Ловлю ее взгляд и улыбаюсь легкой улыбкой. В ответ она печально улыбается и возвращается к своей книге. Я поглядываю сквозь ресницы на Кристиана. Он работает над контрактом или еще чем-то, внимательно читает документ и делает пометки. Элиот тихонько похрапывает рядом с Кейт.
Надо было бы припереть Элиота к стенке и выспросить насчет Джиа, но оторвать его от Кейт невозможно. Кристиану это неинтересно, и он никого спрашивать не собирается, что раздражает, но давить на него я не хочу. Мы так замечательно провели время. Элиот по-хозяйски кладет руку на колено Кейт. Она вся светится. Даже не верится, что всего сутки назад ситуация выглядела неопределенной. Как Кристиан его назвал? Лелиот? Может, это семейное прозвище? Оно милое, лучше, чем «распутник». Элиот открывает глаза и смотрит прямо на меня. Я краснею, будто меня поймали за подглядыванием.
