Кристабель молча стояла на тротуаре, кутаясь в новую шелковую шаль.
—Я могу вам помочь, миледи? — предложил подошедший хромой лакей.
— Нет, — ответила она и добавила, собрав все свое мужество: — Подожди здесь. Я сама поговорю со швейцаром.
В здание Кристабель войти не удалось. Она не успела даже постучаться, потому что на крыльцо вышел старый слуга в безупречной голубой ливрее, кислый и чопорный до невозможности.
— Простите, мадам, но это клуб только для джентльменов. Если вы желаете видеть кого-нибудь из них, я передам вашу просьбу, и он выйдет к вам на улицу.
— Мне нужен владелец мистер Берн. — На строгом лице слуги ничего не отразилось, и Кристабель решила солгать: — Мы с ним договаривались о встрече, но он не появился и ничего не сообщил. Возможно, вы знаете, где его искать?
— Как мне доложить о вас, мадам? — Лакей смотрел на Кристабель с подозрением.
Значит, Берн здесь? Интересно знать, когда он вернулся? Вспылив, Кристабель чуть было не заявила, что хозяина спрашивает его любовница, но тут же вспомнила, что ни одна леди, заботящаяся о своей репутации, не позволит себе подобного.
— Я предпочла бы не называть своего имени, — проговорила Кристабель как можно высокомернее. — Я его близкий друг.
Попытка вести себя как маркиза дала результаты. Старый слуга задумался, затем внимательно оглядел новое платье Кристабель из зеленого муслина, ридикюль и зонтик такого же цвета, заметил за ее спиной щегольской городской экипаж, доставшийся ей в наследство от Филиппа, и внезапно выражение чопорности на его морщинистом лице исчезло.
— Леди Хавершем? — испуганно прошептал он. Кристабель удивилась и утвердительно кивнула.
— Простите меня, миледи… Я, вероятно, ошибся… Мистер Берн, вернувшись из Бата, ненадолго прилег в своем кабинете. Он приказал разбудить себя в семь часов, чтобы ехать к вам. Наверное, я неправильно запомнил время. Но он не говорил, что у вас назначена встреча, и я подумал…
— Все в порядке, — поспешила успокоить слугу Кристабель.
— Мне очень жаль, миледи, что из-за моей ошибки вам пришлось самой приехать сюда. Я немедленно разбужу мистера Берна…
— Нет-нет, не надо. — Кристабель быстро соображала. Похоже, у нее появился шанс изнутри взглянуть на этот знаменитый клуб, а заодно и побольше узнать о его загадочном владельце. — Пусть спит. Проводите меня в его кабинет, и я дождусь, пока он проснется. Если, конечно, это не запрещено вашими правилами, — надменно выгнув бровь, добавила она.
Швейцар секунду поколебался, но инстинкт самосохранения оказался сильнее правил.
— Мистер Берн иногда принимает у себя женщин. Я уверен, что он не станет возражать, если вы подниметесь. — Он понизил голос: — И если ваша светлость будет настолько добра, чтобы сказать ему, когда он проснется, что я не виноват…
— Я просто скажу ему, что сама решила приехать пораньше и упросила вас не будить его. — Что, кстати, было чистой правдой. Кристабель милостиво улыбнулась. — Мистеру Берну совсем не обязательно знать, когда я на самом деле приехала.
На лице швейцара появилось выражение бесконечной благодарности.
— Спасибо, миледи, большое спасибо. Мистер Берн очень добр ко мне, но я не хочу, чтобы у него возникали сомнения в моей способности служить.
Кристабель пожалела старика и почувствовала легкий укол совести из-за того, что вынуждена была лгать.
— Не представляю, почему у него могут возникнуть подобные сомнения. На мой взгляд, вы прекрасно справляетесь.
— Благодарю вас, миледи. — Швейцар с достоинством выпрямился. — Некоторые из молодых гостей говорят, что я слишком стар для этой должности. К счастью, мистер Берн умеет ценить опыт.
Кристабель едва сдержала улыбку.
— Ну разумеется, опытная прислуга всегда предпочтительнее.
Хоть Берн и поддразнивал ее, похоже, она не единственная имеет слабость к ветеранам. Швейцар нахмурился:
— Ну что же я делаю? Стою тут и болтаю, как старый дурак, а вашей светлости приходится ждать. — Почтительно поклонившись, он указал на угол здания: — Думаю, ваша светлость предпочтет войти незамеченной. Пусть ваш кучер подъедет к заднему входу. Постучите в зеленую дверь, и я сам ее открою.
— Спасибо. Вы мне очень помогли.
Вернувшись в экипаж, Кристабель выудила мелкую монетку из одного из своих новых прелестных ридикюлей. Все они, к сожалению, оказались слишком маленькими, для того чтобы носить в них пистолет. За что, несомненно, надо поблагодарить Берна.
Экипаж подъехал к зеленой двери, швейцар впустил Кристабель внутрь и с поклоном принял монету. Перед тем как свернуть в коридор, ведущий в кабинет владельца, Кристабель успела заметить краем глаза колонну в греческом стиле, ковер со строгим рисунком, дорогие хрустальные канделябры и несколько бронзовых бюстов. Все вместе выглядело весьма аристократично, особенно если помнить, что принадлежит человеку, начинавшему помощником шулеров на скачках. Похоже, Берну пришлось немало поработать, чтобы добиться всего этого.
Распахнув дверь кабинета, швейцар приблизился к Кристабель и прошептал:
— Простите, миледи, что говорю это, но вы кажетесь мне слишком… гм… хорошей, чтобы быть одной из «близких друзей» мистера Берна.
— Правда? Интересно. — Кристабель увидела Берна в одной рубашке и расстегнутом жилете, крепко спящего на диване. Во сне его черты казались странно невинными. — Я начинаю думать, что все люди кажутся совсем не теми, кем они являются на самом деле. — Неожиданно для себя Кристабель схватила швейцара за руку и крепко пожала ее. — Еще раз спасибо за помощь.
Морщинистые щеки старика порозовели, и, бормоча что-то, он вышел из кабинета.
Кристабель подошла к дивану и принялась разглядывать Берна. Его лицо было бледным и усталым, а складки вокруг губ углубились. А она-то думала, что он забыл и думать о подготовке к приему у Стокли. Сейчас Кристабель стало понятно, что Берн устал и не выспался, потому что спешил вернуться в Лондон, а ведь сначала ему надо было решить какие-то срочные проблемы, возникшие в имении. Бедняжка.
Кристабель уже протянула руку, чтобы погладить небритую щеку Берна, но вовремя ее отдернула. Не стоит будить его, раз представилась возможность без помех осмотреть кабинет.
Подойдя к столу, она увидела раскрытые бухгалтерские книги. Кристабель сама немного разбиралась в бухгалтерии, потому что ей приходилось заниматься делами в Роузвайне. Она перевернула несколько страниц и удивилась тому, как аккуратно ведутся записи. Четкий почерк принадлежал Берну — она уже видела его в записке. Очевидно, хотя Берн и не учился в школе, он умел неплохо обращаться с цифрами и сам вел собственные дела. Самоучка, как он себя назвал. Удивительно.
Потом Кристабель заинтересовалась другими бумагами на столе. Пачки счетов. Письма. Вырезки из газетных статей и колонок светской хроники с какими-то пометками. Кристабель понимающе кивнула, вспомнив, как леди Дженнифер удивлялась, что Берну всегда все известно.
