— Но доктор Лоренц вполне уверен…
— Он всегда уверен! И все же, Баскомб, науке достаточно и того, что один из двадцати экспериментов удается… Одной уверенности доктора Лоренца мало, когда так много поставлено на карту… Нам нужны гарантии!
— Конечно, сэр.
— Минуточку.
Граббе остановился и повернулся к двум ассистентам, идущим сзади, вынудив Свенсона отпрыгнуть за кадку с филодендроном.
— Ну-ка бегом на верхушку башни… Я не хочу никаких сюрпризов. Убедитесь, что там все в порядке, а потом один из вас вернется и доложит. Мы будем ждать.
Ассистенты бросились исполнять приказание. Свенсон, глядя сквозь пыльные листья, увидел, что Баскомб пытается почтительно возражать:
— Сэр, неужели вы и вправду думаете…
— Я не хочу, чтобы нас слышали посторонние. Он помолчал, дожидаясь, когда двое ассистентов исчезнут из вида.
— Прежде всего, — начал заместитель министра, окинув взглядом фигуру Роберта Вандаариффа, — какая книга у нас есть для лорда? Нам ведь понадобится какая-то замена?
— Да, сэр… Но сейчас можно ссылаться на ту, что была у леди Мелантес…
— Ее необходимо найти…
— Конечно, сэр, но в настоящий момент ее можно считать книгой секретов лорда Вандаариффа… пока у нас не появится возможность сделать нечитаемой другую.
— Отлично, — пробормотал коротышка Граббе. Он стрельнул глазами, облизнул губы и наклонился поближе к Баскомбу. — Ведь это я, Роджер, предложил вам такой шанс, разве нет? Наследство и титул, перспективы нового брака, продвижение по службе, да?
— Да, сэр, я ваш должник… и уверяю…
Граббе отмахнулся от этих слов, словно от надоедливых мух:
— То, что я сказал… о задействовании одновременно слишком большого числа элементов… предназначается только для ваших ушей.
И опять Свенсон с удивлением отметил, что ни один из них ни малейшего внимания не обращает на лорда Вандаариффа, который стоял от них всего в двух шагах.
— Вы, Роджер, умны и хитры, как и любой участник нашего дела… вы это прекрасно доказали. Ради нас обоих будьте внимательны, подмечайте любые странности, будь то высказывание или действие… чье бы то ни было. Вы меня понимаете? Приближается кульминационный момент, и меня одолевают подозрения.
— Вы хотите сказать, что кто-то из наших… графиня или мистер Ксонк?
— Я ничего не хочу сказать. И тем не менее… все эти помехи…
— А, эти провокаторы — Чань, Свенсон?
— И ваша мисс Темпл, — добавил Граббе не без язвительности в голосе.
— Ее участие только подтверждает ту истину, сэр, что они действуют самостоятельно и без плана. Они руководствуются лишь своей враждебностью к нам.
Граббе наклонился поближе к Баскомбу, голос его упал до взволнованного шепота:
— Да, да… и тем не менее! Доктор прибывает сюда на дирижабле! Мисс Темпл становятся известны наши планы относительно Лидии Вандаарифф, и каким-то образом она даже… умудряется противостоять погружению в стеклянную книгу! А Чань — сколько человек он убил? Какую сумятицу внес в наши планы? И вы полагаете, что все это они совершили без посторонней помощи? А если была помощь, то от кого еще она могла исходить, спрашиваю я, как не от одного из нас?
Лицо Граббе побелело, губы дрожали от гнева, или от страха, или от того и другого, словно одна только мысль о собственной уязвимости приводила министра в ярость. Баскомб не ответил.
— Роджер, вы знаете мисс Темпл, вероятно, лучше, что кто-либо другой в этом мире. Неужели вы думаете, что она могла убить наших людей? Самостоятельно оторваться от книги? Найти Лидию Вандаарифф и чуть ли не уговорить ее выйти из-под нашего влияния? Если бы не появилась миссис Марчмур…
Баскомб покачал головой:
— Нет, сэр… Селеста Темпл, которую знаю я, на это не способна. И все же должно быть какое-то другое объяснение.
— А оно у нас есть? Есть ли какое-либо объяснение смерти полковника Траппинга? Все три провокатора были здесь тем вечером, и все же они не смогли бы его убить, если бы в наших рядах не было предателя!
После этого в комнате воцарилось молчание. Свенсон, наблюдая за ними, осторожно поднял руку, чтобы почесать нос.
— Кардинал Чань чуть не сжег Франсиса Ксонка, — начал Баскомб быстро перебирать варианты. — Вряд ли Ксонк согласился бы получить такой ожог для прикрытия.
— Возможно, и все же он чрезвычайно коварен и безрассуден.
— Согласен. Что до графа…
— Графа д'Орканца больше всего на свете занимают тема преображения и стекло. В первую очередь он все-таки визионер. Я уверен, что в глубине души он смотрит на все как на еще одну картину… может быть, шедевр… Тем не менее его образ мышления на мой вкус слишком… — Граббе поморщился и пальцем разгладил усы. — Возможно, все дело просто в его жутких планах касательно этой девицы… Планах, которые он едва ли раскрыл нам до конца.
Граббе посмотрел на своего молодого собеседника, словно опасаясь — не сказал ли он слишком много, но выражение Баскомба не изменилось.
— А графиня? — спросил Баскомб.
— Графиня, — повторил Граббе, — графиня… Это, конечно, вопрос…
* * *
Граббе и Баскомб подняли головы, потому что рысцой возвращался один из их ассистентов. Они прервали разговор, дожидаясь его. Когда тот сообщил, что путь впереди свободен, Баскомб, кивнув, велел, чтобы он шел вперед. Ассистент резво повернулся, а два министерских чиновника, дождавшись, когда он исчезнет из вида, молча последовали за ним, явно не закончив свои размышления. Свенсон неслышно двинулся следом. Вероятность недоверия и разногласий в кругу заговорщиков была ответом на молитву, которую он даже не осмеливался произнести вслух.
Без сопровождения, которое раньше плелось в хвосте, Свенсон мог яснее видеть министра — невысокий, решительный человек с кожаным портфелем, в каких носят документы. Свенсон был уверен, что ничего такого в руках у Граббе не было, когда они собирали книги, а это означало, что он прихватил его где-то по пути… как и лорда Вандаариффа? Не означало ли это, что в портфеле какие-то документы лорда? Участие во всем этом деле столь влиятельной особы до сих пор было непонятно Свенсону: сопровождал он этих двоих вроде бы без принуждения, но в то же время они вели себя так, будто его тут и не было. Раньше Свенсон считал лорда главной пружиной заговора, ведь всего два дня назад этот человек хладнокровно осадил его, когда он обнаружил тело Траппинга. Как бы далеко ни простирались коварные планы заговорщиков, кого бы они ни подмяли уже под себя, к какому бы гипнозу ни прибегали, лорда они подчинили себе совсем недавно и теперь явно использовали в своих целях все, что имелось в доме. Начало этому могло быть положено только с полного одобрения самого Роберта Вандаариффа, а теперь он в своем собственном доме вел себя как ручной зверек. И тем не менее, впервые взглянув на лорда из своего укрытия за фонтаном, Свенсон увидел, что на его лице нет следов шрамов. Каким другим способом можно было принудить его? С помощью стеклянных книг? Если бы Свенсону удалось поговорить в Вандаариффом хотя бы пять минут! Даже за такое короткое время доктор сумел бы выяснить кое-что, получить представление о том, каким образом управляется разум лорда, и (кто знает?), возможно, сумел бы найти противоядие.
