– В то утро… Нет, нет! Не может быть! – запротестовал хозяин зонта, отмахиваясь всеми руками. – Он был такой симпатичный, этот турист! И такой смешной. У него было всего две руки, как у вас. Помнится, я еще подумал: «В одной руке у него за обедом вилка, в другой нож… А чем он держит салфетку, которой вытирают рот?»
– Губы мы вытираем потом, после еды, – невозмутимо пояснил командир, видя улыбку в глазах премьера.
– Мне это не пришло в голову, – признался географ. – И потому тогда, выйдя на его звонок, я не выдержал и захохотал. Но тут же опомнился и принес ему свои извинения. В конце концов он не был виноват в том, что над ним, как и над вами, так подшутила природа. «Пустяки, – ответил турист, ничуть не обидясь. – К тому же смеяться последним буду я. Коль вы были первым. А сейчас дайте мне испить водицы. Ибо я объелся селедкой». Я впустил путника в дом и отправился на кухню. Но когда вернулся, неся перед собой полный стакан, в комнате уже никого не было. Турист вдруг покинул мой гостеприимный дом, оставив вместо себя на столе записку: «Прошу простить за беспокойство, – писал этот странный человек, – у меня совершенно вылетело из головы: оказывается, я уже выпил десять кружек воды. И для той порции, что вы принесли, пожалуй, в моем животе не хватит свободного местечка». Закончив чтение, я ощутил на себе чей-то взгляд и увидел в окне разведчицу-тучку. Она торжествующе улыбнулась, и тотчас на стекла упали первые дождевые капли. «Нет, ему еще не время. Пусть подождет», – сказал я себе, полез за зонтом под кровать, но наткнулся, как уже говорил, на пустоту. На ее дне были рассыпаны острые осколки, похожие на битый лед. Может, вы не поверите, это был его смех, того туриста.
– Мы верим, – успокоил его командир. Получив поддержку, рассказчик продолжил свое повествование с удвоенным энтузиазмом:
– Турист сдержал свое обещание: он и впрямь смеялся последним. Ибо мне самому с тех пор не до веселья, – нахмурился географ. – А дождь, поняв, что с моим зонтом что-то произошло, осмелел и припустил во все тяжкие. И льет теперь без просыху по сей день. А нам, бедным, не остается ничего другого, как вечно мокнуть под его холодными струями. Ведь для того чтобы избавиться от дождя, необходимо найти мой зонт. Но где? Похититель не оставил и следа. Все залито водой!
Закончив свой печальный рассказ, географ и присоединившийся к нему премьер предались самому безнадежному отчаянию.
– Выше головы, – сказал им сыщик. – Мы отыщем его следы. Похититель не клоп-водомерка, не скользил по воде. Он наверняка ступал по дну лужи, что раскинулась перед вашим домом. Дело за малым: отгрести воду хотя бы от крыльца.
Глава государства тотчас вызвал своих верных дворников. Те сбежались с большими совковыми лопатами и мигом разгребли лужу возле ступенек. Кто-то скажет: так не бывает, вода не снег, не песок. Да, наверное, во всех других случаях у дворников ничего бы не вышло. Им бы пришлось всю жизнь переливать воду из пустого в порожнее. Но на этот раз она сделала исключение – согласилась остаться там, куда ее отбросили лопатой, образовав подобие сугроба или, если хотите, холма. А на грязном дне лужи в результате этого удивительного явления природы, как и предсказал сыщик, открылись следы тяжелых ботинок, словно отпечатанные на монетном дворе.
– Это Барбар! – не сговариваясь, вскричали земляне.
Точно такие же отпечатки они видели на астероиде Барбарова Пустынь.
Поняв, что их раскрыли, следы Барбара пустились наутек, побежали в разные концы, словно тараканы, когда включишь свет. Но сыщик оказался проворней, он собрал их и разложил перед крыльцом, как было. Следы вели в сторону соседнего, желтого государства.
– Наш замечательный зонт теперь находится в Почтиидиллии! – разгневанно воскликнул премьер и тут же пояснил несведущим землянам: – Так называется соседнее государство. – Закончив свое сообщение, он снова впал в превеликий гнев: – Почти-идиллянам мало жить в почти идиллии, им еще подавай самый огромный зонт!
Выходит, это они подослали диверсанта, которого вы именуете Барбаром! Но мы заставим их пожалеть о своей подлой затее и вернем свое сокровище, даже если нам понадобится оставить от соседнего государства одно жалкое «Почти»! Эй, наш военный министр, трубите тревогу!
Откуда-то, шлепая по воде огромными сапожищами, прибежал тучный генерал, разукрашенный с головы до пят орденами и медалями. Он глубоко вдохнул, раздулся, точно яркий воздушный шар, поднес к губам медный горн, выдул в него весь воздух и обмяк. Но долг свой исполнил. По зову трубы на затопленной городской площади тотчас построились все вооруженные силы бывшей Гармонии. Все офицеры и солдаты были обуты в водные лыжи и рвались в немедленный бой.
– Потерпите еще немного. Не спешите с войной, – попросил командир премьера. – Мы постараемся все уладить.
– Мы и так долго терпели. И, как видите, вымокли до последней нитки, – с горечью ответил премьер. – К тому же мы вошли в раж, теперь не можем остановиться. – На Почти-идиллию! Шагом ма-арш! – скомандовал он войскам, и те тяжело затопали по безбрежной луже к границе соседней страны.
– Друзья! Мы должны их опередить! Попасть в По-чтиидиллию раньше, чем туда доберутся эти солдаты! – воскликнул командир голосом громовержца.
– Но об этой стране ничего не известно. Нельзя ли опросить свидетелей? – озаботился сыщик.
– Ваше превосходительство! Почему Почти-идиллия желтого цвета? – окликнул командир премьера, удаляющегося во главе армии.
– Потому что она вся купается в золоте! – с завистью ответил премьер.
Земляне погрузились в свой корабль, и «Сестрица» перенесла их в желтое полушарие планеты. Но, увы, здесь ничто не походило на идиллию, даже почти. Корабль окружала бескрайняя пустыня. Премьер ошибся: золото оказалось обычным песком и к тому же уныло-серого цвета. В пустыне, как и заведено среди приличных пустынь, было голо и безлюдно. Но только на первый взгляд. Бросив второй, славный экипаж заметил торчавшие среди барханов дома и трех-руких прохожих, увязающих в песке чуть ли не по колено.
– Надо же! И с этой страной что-то стряслось, – посетовал командир, глядя в иллюминатор как всегда наметанным глазом.
Земляне вышли из корабля и им снова повезло. Первый же встречный прохожий был на редкость общительным человеком.
– Вам не просто повезло. Вам повезло до умопомрачения! Вам попался сам президент этой страны, то есть я, – сказал он, и сам дивясь удаче землян.
– А кто лучше его, то есть меня, поведает о том, что стало с несчастным, но некогда цветущим государством? Да, да, еще недавно нашу в ту пору счастливую страну украшали красивые парки и фруктовые сады. На нивах колосились хлеба, на тучных лугах паслись несметные стада коров и отары овец. Наша футбольная команда успешно играла на чемпионате Вселенной и заняла третье место. Все это дало нам законное основание назвать свою страну гордым именем Почтиидиллия! Вы спросите: почему «Почти»? Я скажу: отбросить это наречие мы не могли из-за такой, казалось бы, мелочи, как дождь. Он повадился в нашу страну, когда ему заблагорассудится. Шел кстати и некстати. И лил без всякой меры. Нам прямо-таки не хватало газет, которыми мы на улице прикрывались от его холодных струй. Но однажды… – Он испытующе посмотрел на землян и, убедившись в том, что эти два слова произвели на них должное впечатление, продолжил рассказ: – Но однажды в мой кабинет явился некий иностранец. У бедняги, как и у вас, было всего две руки. Не представляю, как вы… – Тут в его глазах блеснул веселый огонек.
