— Поди же, новый появился Браконьер. — Он вздохнул и добавил, ободряя и нас, и, наверное, себя: — Но ничего, ребята, у него все равно ничего не выйдет. Мы не дадим!
Глава десятая,
в которой появляется тень из прошлого
Из нашего дома уехали жильцы четвертой квартиры. Они погрузили вещи в автофургон и укатили на железнодорожный вокзал. Дальше их путь лежал в соседний город. Причина отъезда этих людей оказалась до обидного простой — они менялись квартирами, — и мы отплатили им за это, тут же забыв, что они существуют на свете.
Теперь нас волновал вопрос: кто же поселится в четвертой квартире? Мы собирались на бревнах и фантазировали, рисуя и так и сяк романтический облик таинственных незнакомцев. Они уже были где-то в пути, где-то недалеко от нас. Они уже постепенно вошли в нашу жизнь. И нам очень хотелось, чтобы это были люди, уже прославившиеся отвагой и благородством. И чтобы у них непременно был ребенок наших лет. Мы соглашались даже на девочку. И только Зоя не желала ни с кем делить свою власть над нами и требовала, чтобы это был мальчик.
А в четвертой квартире шел полным ходом ремонт: мастера из нашего ЖЭКа белили и красили рамы и стены, из распахнутых окон выплывал, заполняя весь двор, замечательный запах известки.
Среди мастеров то и дело появлялся Базиль Тихонович. Он ставил новые краны, менял батареи парового отопления. Однажды мы подкараулили его, когда он выходил за материалом, и спросили, не знает ли он хоть что-нибудь о новых жильцах.
— Я тоже задавал себе вопрос: кто они — новые пришельцы, — признался слесарь и сокрушенно вздохнул. — Но, к сожалению, тут все окутано тайной. А после того как приходил сам глава этой загадочной семьи и интересовался ремонтом, завеса стала еще непроницаемей. Понимаете, уж очень, ну прямо поразительно знакомым показалось мне его лицо. Я долго ломал себе голову, пытаясь вспомнить, кто он.
— И вспомнили? — спросил жадно Яша.
— Увы. — Базиль Тихонович развел руками. — На этот раз память моя оказалась бессильной. Но лично мне хотелось, чтобы это был Христофор Колумб!
— Здрасте, — сказала Зоя. — Колумб уже давно умер. И это известно всем.
— Что ж, может, и сам он тоже считает так, что будто он умер, — кивнул слесарь и сделал загадочное лицо. — Но кто знает, кто знает.
Предположения Базиля Тихоновича подлили масла в огонь. Теперь мы почти все свободное время толклись на улице, боясь пропустить первое появление новых жильцов.
И все-таки они свалились на нас как снег на голову. Хорошо еще, что в этот долгожданный час мы все находились дома.
Я как раз сидел перед телевизором и смотрел передачу «Будильник». Меня очень интересовала фамилия автора этой передачи — Славкин. Мне казалось, что товарищ Славкин хитрит, носит такую фамилию, чтобы ввести в заблуждение нас, детей. Мы-то, дети, думаем, что он маленький, очень молодой, с розовыми щеками, а у товарища Славкина на самом деле высокий рост, большой живот и оглушительный голос. И на голове у него яркая малиновая шляпа, а в руках гигантский портфель, в котором помещается вся очередная передача вместе с людьми. Поэтому в каждое воскресное утро я усаживался перед телевизором и смотрел «Будильник» в надежде, что товарищ Славкин, потеряв когда-нибудь бдительность, покажется на экране и выдаст себя с головой.
И вот едва в телевизоре мелькнуло что-то большое и яркое, в дверь затрезвонили так, что можно было подумать, будто кого-то на лестничной площадке режут на мелкие куски.
Я выскочил из кресла, помчался в прихожую и открыл дверь. На площадке стоял Яша. Он был в одной босоножке, вторую держал в руках.
— Ты что тут рассиживаешь?! Приехали они! — закричал он истошно и запрыгал на одной ноге, пытаясь впопыхах обуть вторую. — Я только подошел к окну. Вдруг смотрю, они подъезжают И я сразу… — пустился он в объяснения.
Но я уже не слушал его, а мчался вниз по лестнице сломя голову. Все мои помыслы были заняты тем, что сейчас я увижу живого Христофора Колумба… Ну, если не его самого, то человека чрезвычайно на него похожего!
Я выкатился из подъезда и, сразу же охватив окрестности дома орлиным взором, увидел грузовик, причаленный к тротуару. Над кузовом машины вздымались горы домашней утвари. Возле грузовика уже шныряли с видом заправских сыщиков Феликс и Зоя да прохаживался мужчина в кожаной куртке и яловых сапогах. Он пинал тяжелым сапогом баллоны на колесах грузовика, и это с головой выдавало в нем шофера. Так что вздумай он прикинуться кем-нибудь еще, мы бы его раскусили сразу.
Так вот, кроме шофера и моих друзей, возле машины никого не было.
— А где же они? — спросил я у ребят шепотом.
— Они, наверное, там, — так же шепотом ответил Феликс и указал на двери подъезда.
— Ну и как они?
— Мы еще сами их не видели. Они сразу туда ушли. Им, наверное, не терпелось переступить через порог! — громко сказала Зоя.
Она еще до сих пор не научилась вести себя осторожно, сколько мы ни учили ее этому. Просвещали ее так и сяк, но Зоя оставалась не в ладах с гибкой тактикой и говорила все, что у нее было в этот момент на уме, и непременно во весь голос.
Мы исподтишка посмотрели на шофера, но тот не проявил ни малейшего интереса к тому, что сказала Зоя, и нам стало ясно, что он не их, а просто с ними. В общем, нейтральный человек. Поэтому Феликс смело приблизился к шоферу и начал собирать информацию.
— А у этих, которых вы привезли, у них есть ребята? — спросил он напрямик.
— Есть. Один пацан, — ответил шофер и показал темный от машинного масла палец.
— А он… — И тут Феликс застыл с открытым ртом.
Из подъезда вышел техник-смотритель, а за ним вереницей появились они.
Первым из них показался пожилой толстяк, похожий на колобок преклонного возраста. Он пыхтел и вытирал пот на лбу просторным, почти с полотенце, платком. Я видел Колумба только лишь на картинке и тем не менее отметил сразу, что этот человек не имеет ничего общего с великим открывателем Америки.
«Ладно, — сказал я себе покладисто. — Проживем как-нибудь и без Колумба. Зато у них есть еще сын!»
За пожилым колобком выплыла худая высокая женщина, а за ней, кривляясь и пританцовывая, выскочил такой же длинный и тощий паренек, Мы подождали: не появится ли кто-нибудь еще — и после короткой паузы, во время которой так никто и не появился, поняли, что долговязый и вертлявый паренек и есть их сын.
Судя по виду, паренек уже перешел в девятый, а то и в десятый класс. А такие ребята обычно не обращали на нас, мелюзгу, никакого внимания. Словом, наши надежды обзавестись новым товарищем растаяли так же мгновенно, как тает снег из холодильника, когда его бросишь тайком от бабушки в кастрюлю с горячей водой.
