— Храбрый человек! — издеваясь, воскликнула девушка. — Наш Верховный Жрец сумел лишь отрубить руку такой огромной секирой. А что бы сделал ты?
Если это и впрямь была рука, то длинные извивающиеся шипы — четыре штуки — это пальцы. Они казались острыми, как ножи. Точно такие же шли вдоль запястья. Лезвия-пальцы до сих пор пытались нащупать и схватить добычу. Пол вокруг был весь покрыт царапинами и опилками.
— Давно это произошло? — спросил Анфен. — И сколько человек было здесь?
Девушка рассмеялась, увидев его обеспокоенное лицо, словно наконец-то взяла свое. Шарфи снова показал ей нож. Она ненавидяще посмотрела на него, но ответила:
— Ночь перед прошлой. Трое таких. Двое сделали… все это. Один оставался снаружи и не шевелился несколько часов. Даже когда остальные ушли.
Анфен коснулся клинком центра беспомощно хватающей воздух «ладони». Пальцы тут же сжались на нем, как зубья капкана, и хватка оказалась поистине железной. Он поднял руку с пола, и трое людей с радостью покинули адское место. Даже на лице культистки явно читалось облегчение.
…Луп озадаченно рассматривал руку. Она дергалась и пыталась вцепиться в землю, как больной краб.
— Я в своей жизни ничего подобного не видывал и не слыхивал, — признался он. — В ней есть какая-то магия, только сложно узнать, какая именно.
— Эта штуковина плетет заклинания?! — потрясенно спросил Анфен.
— Сомневаюсь. Магия не течет ни оттуда, ни туда. Просто собрана и вложена в нее, глубоко внутрь. Может, магия ее создала. Напоминает, по правде сказать, те волшебные штуковины, которые делали Инженеры… Все это может быть изобретением, и отнюдь не природы. Не могу сказать наверняка. Если это действительно рука, то тварюшка получилась высокая, наверное, в полтора человеческих роста.
Девушка рассмеялась:
— Больше. И это рука маленького. Маленького!
— О да, девица. Ты была очень храброй! — Луп сочувственно посмотрел на нее, и девушка опустила взгляд.
Вдвоем с Шарфи они обмотали руку веревками в несколько слоев и запихнули в кожаную сумку, выбросив кое-что не слишком важное. Рука до сих пор дергалась и извивалась, изгибаясь во всевозможных направлениях.
— Можешь ли ты рассказать нам еще что-то? — спросил предводитель культистку. Та нахмурилась и промолчала. — Очень хорошо. Отпустите ее. Прощай, Лейли.
Девушка испуганно проследила за тем, как Шарфи молча перерезает веревку.
— Что вы делаете? — спросила она.
— Ты что, решила, что попала в плен? — рассмеялся Анфен. — Нет. Ты — это лишний рот, который нужно кормить, и постоянный источник опасности. Я, конечно, мог бы попросить Шарфи сделать с тобой нечто вроде того, что вы делали с теми бедолагами, пока ты не заговоришь, но на моей совести и без того достаточно прегрешений. Да и на его тоже. Так что ты остаешься в лесу в компании с подарочком Инферно, раз уж ты предпочитаешь все это горячей ванне, приготовленным и вовремя поданным завтракам, обедам и ужинам и теплой постели. Может, они убьют тебя быстро.
— Э, нет, не смейте оставлять девицу здесь совсем одну! — возмутился Кейс.
— Кейс, не надо, — остановил его Эрик.
— Это тебе не надо! Вам всем должно быть стыдно! Она напугана — и должна остаться одна-одинешенька?! Здесь произошло что-то ужасное, вы не можете оставить ее здесь!
— Возможно, ей стоит рассказать тебе, сколько невинных людей она помогла порезать на куски или сжечь заживо, чтобы ее мертвый Дух был доволен, — отозвался Анфен.
— Он не мертвый! — прожигая предводителя взглядом, процедила девушка.
Анфен направился прочь. Остальные последовали за ним. Горячие слезы собрались в уголках глаз Кейса. За их спиной девушка молча и неподвижно стояла на поляне, и на ее лице отражалась целая гамма невеселых чувств. Старый пьяница повернулся к ней, прежде чем миновать деревья:
— Девочка, возможно, тебе следовало бы рассказать им все, что знаешь. Можешь к нам присоединиться, они тебе ничего плохого не сделают. Может, удастся отмыться, почиститься и отправиться домой к семье и друзьям.
Она оскалилась:
— Мне не нужна твоя жалость, старый дурак, и я не хочу, чтобы по ночам ты лапал меня под одеялом!
Кейс посмотрел на нее:
— Должно быть, твой мир — такое же грустное место, как мой.
У нее задрожали губы. Кейс, больше не оборачиваясь, продолжил путь — и вскоре услышал торопливые шаги догоняющей девушки.
— Прекрасная работа, — вполголоса похвалил Анфен, когда незнакомка помчалась к ним; слезы оставляли светлые дорожки на ее лице. — Но за ней придется все время присматривать.
Кейс удивленно моргнул, подняв глаза на предводителя:
— Я вовсе не разыгрывал представление, приятель. Я решил, что вы и впрямь хотите и способны оставить ее здесь одну. И говорил всерьез.
— Я тоже, — произнес Анфен, встретившись с ним суровым взглядом, заставившим Кейса попятиться.
Глава 28
В своих покоях Друг и Владетель Выровненного мира сидел точно в той же позе и с таким же выражением лица, которые довелось видеть Кейсу, когда он, невидимый, вошел в пустую комнату почти неделю назад.
Немигающие глаза Ву были такими яркими, что, казалось, светились. В некоторые дни они даже действительно освещали тусклые комнаты. Отчасти он был обязан этим их свойством мощным амулетам, висящим на шее, обхватывающим запястья и пальцы, многие из которых были бы кстати в небесных пещерах молодых драконов. (И большинство из которых, вполне возможно, родом именно оттуда, из места, в которое не ступала нога человека. Инвии порой становились довольно беззаботными и безрассудными, не гнушаясь стащить парочку ценных вещичек, а в итоге их встречал быстрый и сообразительный воришка с мечом наготове, ничего не имеющий против Метки.)
Постоянно пульсирующая магическая сила, охватывающая Ву коконом и протекающая по его телу, тоже подарила застывшим глазам их неестественное сияние — вместе с молодостью тела и безумием. И все же кое-что сыграло еще одну роль — во что бы там ни верили крестьяне, солдаты и быстро уменьшающиеся в численности враги замка, Проект медленно, постепенно близился к завершению. Архимаг сказал, что перемены в Ву будут оставаться медленными до тех пор, пока не достигнут критической отметки, а дальше все будет развиваться быстро и непредсказуемо. Возможно, он вырастет в размерах, станет таким же огромным, как Гора. А может, и нет, по слухам, Доблесть лишь самую чуточку больше высокого мужчины. Возможно, его тело станет полупрозрачным, невидимым ни для чьих глаз, кроме мага. Или же его следующий облик окажется совершенно непредсказуемым, который еще никто никогда не принимал. Но бессмертие его было бесспорным; даже Инферно, стоящий так близко к гибели, насколько это доступно Великому Духу, до сих пор корчился где-то в морских глубинах, под тучами пепла, цепляясь за ниточку связи с миром, какой бы тонкой она ни была.
