С высоты мы можем видеть ледниковые долины, прорезающие
территорию справа от шоссе № 93, как отпечатки пальцев великана. Он же видел
только узкие дороги, уходящие от шоссе и теряющиеся в переплетении солнечного
света и теней. Каждая дорога говорила: «Уже близко». Шоссе указывало: «Вам сюда».
Глядя вниз, мы видим придорожную площадку для парковки автомобилей, две
бензоколонки и длинную серую крышу с выцветшей на солнце надписью «МАГАЗИН
РОЯ». Когда Джек посмотрел направо, то увидел деревянные ступени лестницы,
широкое, приглашающее крыльцо, дверь в магазин. Создалось ощущение, что он уже
сотни раз поднимался по этим ступеням и заходил в торговый зал, чтобы купить
хлеб, молоко, пиво, мясо, рукавицы, отвертку, коробку гвоздей, всякие
хозяйственные мелочи, сваленные на полках. Он уже знал, что придется бывать в
этом магазине очень и очень часто.
В пятидесяти ярдах от стоянки синевато-серая серебристая
извилистая лента Тамарака пересекла шоссе, держа курс в «Норвэй-Вэлли». Когда
автомобиль Дейла проезжал по металлическому, тронутому ржавчиной мосту, мост
сказал: «Приехали!» — обращаясь к мужчине в неброской, но дорогой одежде,
сидевшему на пассажирском сиденье «каприса». А мужчина, который ничего не
смыслил в сельском хозяйстве, видел пахотные земли только через иллюминатор
самолета, летевшего на высоте сорока тысяч футов, и не мог отличить пшеницы от
кукурузы, почувствовал, как сладостно заныло сердце. По другую сторону моста
стоял указатель с надписью «Норвэй-Вэлли-роуд».
— Приехали. — Дейл включил правый поворотник и свернул с
шоссе.
А наш друг прикрыл рот рукой, словно боялся, что Дейл
услышит звуки, которые издавало его сердце.
Тут и там по обочинам росли и кивали тяжелыми головками
полевые цветы, одни высокие и яркие, другие прячущиеся в густой зелени травы.
— Когда я еду по этой дороге, у меня всегда поднимается
настроение, — улыбнулся Дейл.
— Неудивительно, — удается вымолвить нашему другу.
Большей части сказанного Дейлом не удалось прорваться сквозь
ураган эмоций, бушевавший в голове и теле нашего друга.
«Это старая ферма Лундов, кузенов моей матери. Вот тут
стояла школа на один класс, которую давно снесли. В ней преподавала моя
прабабушка. Это дом Дуэйна Апдала, слава богу, он нам не родственник».
Бу-бу-бу. Бу-бу-бу. Вновь они переехали Тамарак, поблескивающая сине-серая вода
смеялась и кричала: «А вот и мы!»
Они обогнули поворот, полевых цветов, льнущих к автомобилю,
прибавилось. Растущие среди них тигровые лилии тянулись к нашему другу. Новый
шквал эмоций, не ураган, поспокойнее, но не менее сильный, выдавил-таки слезы.
Тигровые лилии. Что с того? Вроде бы тигровые лилии ничего
для него не значили. Он имитировал зевок, чтобы вытереть глаза, надеясь, что
Дейл ничего не заметил.
— А вот и мы! — воскликнул Дейл, если он и заметил слезы, то
не стал комментировать, и свернул на длинную подъездную дорожку, в цветах и
траве, которая вроде бы вела на большущий луг. За лугом виднелись
прямоугольники полей, уходящие к заросшему лесом склону холма.
— Дом отца увидишь через секунду, — продолжил Дейл. Луг
продается вместе с домом, примыкающее к нему поле принадлежит моим кузенам
Рэнди и Кенту.
Белый двухэтажный фермерский дом открылся нашему другу, лишь
когда они миновали половину последнего поворота подъездной дорожки, и он
молчал, пока Дейл не остановил «каприс» перед домом, не заглушил двигатель и
они вместе не вылезли из кабины. Дом стоял перед ними, крепкий,
свежевыкрашенный, ухоженный, очень компактный, на краю зеленого луга,
усыпанного цветами.
— Боже мой, Дейл, — выдохнул наш друг, — это же рай.
***
Здесь мы и найдем участника наших прежних странствий, в
юности знакомого с мальчиком, которого звали Морган Слоут, и с другим,
откликавшимся на короткое имя — Волк. В этом крепком, уютном, подновленном
белом доме мы найдем нашего давнего друга, того, кто в юности пересек страну от
океана до океана в поисках одной очень нужной вещи — великого талисмана. Кто,
несмотря на все трудности и преграды, нашел его и мудро им воспользовался. Кто
вел себя как герой и совершил несколько чудес. Кто ничего этого не помнит. В
этом доме мы, наконец, встретим бывшего лейтенанта отдела расследования убийств
полиции Лос-Анджелеса, Джека Сойера, завтракающего под аккомпанемент голоса
Джорджа Рэтбана с радиостанции KDCU.
***
Наш Джек. Джекки-бой, как называла его мать, уже ушедшая от
нас Лили Кевинью Сойер.
***
Он следовал за Дейлом по пустому дому, первый этаж, второй,
снова первый, подвал, как положено, восхищался новыми печью и нагревателем
воды, которые Гилбертсон установил за год до смерти отца, качеством ремонта,
выполненного Дейлом, блеском навощенных деревянных полов, толщиной изоляции на
чердаке, крепостью окон, многими мелочами, на которые обращал его внимание
Дейл.
— Да, я тут много чего сделал, — рассказывал Дейл. — Дом
требовал внимания, но я люблю работать руками. Потому для меня это превратилось
в хобби. Когда удавалось выкроить время, по уик-эндам и не только, я приезжал
сюда на несколько часов и возился. Не знаю, может, мне казалось, что так я
поддерживаю связь с отцом. Он был хорошим человеком, мой отец. Хотел, чтобы я
стал фермером, как он, но, узнав, что я хочу пойти в полицию, сразу поддержал
меня. Знаешь, что он сказал? «Если у тебя не лежит душа к фермерству, лучше
этим не заниматься. Будешь чувствовать себя мулом с утра и до вечера. Твоя мать
и я растили тебя не для того, чтобы ты превратился в мула».
— А что думала она? — спросил Джек.
— Моя мать происходила из фермерской семьи. Фермерами были
многие поколения ее предков. Она думала, что, возможно, мне понравится роль
мула. Умерла она на четыре года раньше отца и к тому времени уже привыкла, что
я — коп. Давай выйдем через дверь кухни и взглянем на луг, не возражаешь?
Когда они вышли за дверь и смотрели на луг, Джек спросил
Дейла, сколько он хочет за этот дом. Дейл, давно ожидавший этого вопроса,
сбросил пять тысяч с максимальной цены, которую он и Сара, по их прикидкам,
могли получить за него. А разве могло быть иначе? Он хотел, чтобы Джек Сойер
купил дом, в котором сам вырос, хотел, чтобы тот проводил рядом хотя бы пару
недель в году. Если он и мог продать этот дом, то только Джеку.
— Ты серьезно? — спросил Джек.
— По-моему, это справедливая цена, — в некотором смущении
ответил Дейл.
— Для тебя — нет, — покачал головой Джек. — Я не позволю тебе
продать дом за бесценок только потому, что ты хорошо ко мне относишься.
Поднимай цену, а не то я ухожу.
— Вы, самовлюбленные горожане, умеете торговаться. Ладно,
пусть будет на три тысячи больше.
