Что же касается Константина… Если его желание было таким же сильным, как и ее, он хорошо его контролировал. До встречи с ним она не верила в романтические бредни о двух половинках, которым суждено обрести друг друга и стать одним целым. Она полюбила Константина и решила, что это взаимно. Сейчас она понимала, как глупа была тогда. Если бы Константин любил ее по-настоящему, он не оставил бы ее так надолго.
Это привело ее к жестокому в своей простоте заключению. Уступи она ему сейчас, он завладеет ее телом и душой. Но что она получит взамен? Мужчину, который будет приходить и уходить, когда ему вздумается? Нет, она решительно отказывается так жить.
Если Константин смог преодолеть инферно, значит, сможет и она. Пока она не знает как, но обязательно избавится от своих чувств к нему, даже если это ее погубит.
На глаза навернулись слезы, и она закрыла их.
Господи, как же она его любит!
Константин смотрел вслед удаляющейся Джианне. Горечь разочарования снедала его изнутри. Девятнадцать чертовых месяцев, пять дней, восемь часов и несколько минут он лез из кожи вон, чтобы добиться процветания «Романо ресторейшн» и перебраться в Штаты. И все ради того, чтобы ему было, что предложить Джианне, кроме своего имени. Сейчас, когда его бизнес достиг значительных высот, он наконец может себе позволить обзавестись семьей. Единственная женщина, которая ему нужна, — это та, что удаляется от него, соблазнительно покачивая бедрами.
Другой мужчина! Его руки сжались в кулаки. Как она могла? Он пообещал, что вернется сразу, как только заработает достаточно денег, и она согласилась его ждать. Чтобы это смогло произойти, он почти два года работал день и ночь. Неужели она не чувствовала электрическое напряжение, которое появлялось в воздухе всякий раз, когда они оказывались в одной комнате?
Константин знал, что это было, хотя Джианна не сочла нужным все ему объяснить. Зато это сделала его сестра Ариана. Она подробно рассказала ему, что испытала, когда она и ее муж Лазз впервые взялись за руки у алтаря вдень их свадьбы. Будь прокляты Данте и их чертово инферно. Того, что они с его помощью завладели его сестрой, им оказалось недостаточно. По какой-то причине единственная женщина Данте выбрала его в качестве своего суженого и украла у него свободу и покой, не оставив ему другого выхода, кроме как уступить инферно.
Сейчас он даже этого сделать не может, потому что Джианна «начала новую жизнь». Ему хотелось зарычать от ярости. Нет, он ни за что на свете не позволит ей так легко от него отделаться. Ей не удастся никого больше поразить с помощью инферно.
Готова Джианна Данте покориться судьбе или нет, он сделает ее своей. Может, инферно и лишило его самоконтроля, но брак с ней поможет ему снова его обрести. Когда он наденет кольцо ей на палец и ляжет с ней в постель, это безумное желание ослабеет, и он сможет его контролировать. А до тех пор… Константин задумчиво уставился на нее.
Как же сильно он ее хочет!
— Ты слышала новости? — спросила Элия Данте, откинувшись на спинку кресла в примерочной модного бутика под названием «Синфулли делишез». — Нет, Джианна, только не лососевое. Бронзовое с бретелью вокруг шеи лучше сочетается с цветом твоих глаз.
Джианна перевела взгляд с одного платья на другое, затем кивнула. Впрочем, она могла бы и не сравнивать два платья. Ее мать разбирается в таких вещах как никто другой.
— Какие новости?
Сделав глоток кофе из крошечной чашечки, Элия сообщила:
— Константин Романо переехал в Сан-Франциско и переместил сюда «Романо ресторейшн». Очевидно, он уже давно к этому готовился.
Джианна напряглась.
— Это весьма неожиданно, правда?
— Ты так считаешь? — мягко спросила Элия. — Каким-то образом ему удалось все устроить без нашего ведома. Полагаю, он хотел сделать кое-кому сюрприз.
Джианна вздохнула. Ее мать — единственный человек, который знает, что она испытала во время своей первой встречи с Константином. Джианна не распространялась об их отношениях, опасаясь, что ее родные в них вмешаются.
— Мама, то, что между нами было, давно уже закончилось.
— Инферно не заканчивается, дорогая.
— Возможно, ты ошибаешься.
Джианна повернулась лицом к матери. Что бы сказала Элия, если бы узнала всю правду об инферно? Если бы они вместе подслушали то, что дядя Доминик рассказал тете Лауре? Или увидели, что он сделал, чтобы избавиться от инферно? Ей не хватило смелости поделиться с кем-либо своим секретом. Она боялась, что в результате этого могли бы испортиться отношения между мужчинами Данте и их женами. Если остальные ее родственники всем сердцем верят в инферно, возможно, они никогда не узнают, что ее тетя и дядя… Что инферно не вечно.
Джианна медлила, не желая говорить матери всю правду.
— Возможно, у меня все по-другому, поскольку я женщина, а не мужчина, — осторожно предположила она. — Возможно, влечение одностороннее, и Константин ничего ко мне не испытывает.
— Будь это так, Константин не приехал бы сюда.
— Возможно, мне следует забрать инферно назад.
Элия рассмеялась:
— Это невозможно. Инферно вечно.
«Ты заблуждаешься, мама», — подумала Джианна, упрямо вскидывая подбородок.
— То, что Константин сейчас здесь, не имеет значения. Уже слишком поздно.
Мать внимательно посмотрела на дочь своими большими темными глазами.
— Это говорит твоя гордость, а не сердце.
— Константин в прошлом, — настаивала на своем Джианна. — Сейчас я встречаюсь с Дэвидом д'Анжело.
Он итальянец, обаятелен и способен расположить к себе любого.
Если бы Дэвид не сказал, что он итальянец по происхождению, она бы никогда об этом не догадалась. Он говорит по-английски без акцента. Наверное, этому он обязан многолетнему обучению за границей. Одним словом, если не считать ума, они с Константином отличаются друг от друга как райская птица от пантеры.
— Дэвид не такой, как Константин, — пробормотала Элия, словно читая мысли дочери.
— У них есть кое-что общее, — возразила Джианна. — Но самое главное то, что он мне очень нравится. Ведь это все, что имеет значение, правда?
Скривив губы, Элия отставила в сторону чашку с блюдцем:
— Нравится. Какое пресное слово. Ты действительно готова променять бурную страсть на простую симпатию?
— Это надежнее, — прошептала Джианна.
Надежнее не поддаваться опасным эмоциям, пробуждающимся к жизни. Надежнее не давать волю импульсивной стороне своей натуры. Надежнее испытывать симпатию к хорошему парню, чем страстно любить мужчину, представляющего собой угрозу для ее эмоциональной стабильности.
— Я разговаривала с Арианой.
— Они с Лаззом все еще в Италии? — спросила Джианна, надеясь перевести разговор в другое русло.
