– Временный брак?! Ты потратила все деньги на временный брак? Не может быть! А что будет, когда срок закончится? Ты окажешься у разбитого корыта. Ни работы, ни денег, ни квартиры. И поможет ли эта затея в тяжбе с миссис Мэрш? Она пока одерживает верх. Может случиться, вся твоя затея пойдет коту под хвост!
– Джейк не допустит этого, – упрямо настаивала Уинн. – Он говорит, что не заинтересован в постоянных отношениях, но я надеюсь, он передумает.
– Ты ставишь все, что у тебя есть, на дюжину «может быть»? Ты рискуешь потерять…
– Я ничего не потеряю, – оборвала ее Уинн. – Лаура, прошу тебя. Давай не будем спорить. Сегодня первая брачная ночь, и я так счастлива. Подожди, ты его еще увидишь. И поймешь, почему я так уверена, что он хороший человек.
– Ты проведешь с ним ночь? – испуганным голосом спросила Лаура.
Уинн кивнула.
– Он попросил меня, и я согласилась. Я зашла, чтобы взять белье и увидеться с тобой. У тебя все в порядке?
– Да, – заверила ее Лаура. – Но как же ты? Может быть, тебе нужно…
– Может быть, мне нужно собрать, наконец, сумку и пойти к своему мужу, – опередила ее Уинн.
Лаура подняла руки вверх в знак того, что она уступает.
– О'кей. Я сдаюсь. Это твоя жизнь, и живи, как знаешь.
– Не сердись, – умоляющим тоном произнесла Уинн. – Ты моя самая близкая подруга. Ты бы должна радоваться за меня. Я всю жизнь мечтала об этом. У меня замечательный муж, а впереди – прекрасная, новая жизнь.
– Хорошо. Будем надеяться на лучшее, – сухо проговорила Лаура. – Если дело не пойдет, не поздно еще все переиграть.
– Этого не потребуется, – заверила Уинн, радостно улыбаясь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Джейк стоял у окна своего роскошного номера и смотрел на ночное небо. Мрачные мысли одолевали его. Придет ли Уинн? Может, передумала? Черт возьми, ведь все его будущее зависит от нее. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным.
Раздался стук в дверь. Джейк с улыбкой подошел к двери, распахнул ее.
На пороге стояла Уинн. Она тоже улыбнулась ему и сказала:
– Привет.
– Привет, фея, – весело ответил он, чувствуя, что все внутри у него теплеет от ее улыбки.
– Наверное, боялся, что я не приду?
Она что – читает его мысли? Он отступил назад, пропуская ее.
– Со временем ты поймешь, что мне можно доверять, – сказала Уинн. – Но пока ты плохо меня знаешь, и неудивительно, что у тебя такой обеспокоенный вид.
– Спасибо за урок, – сухо парировал он, беря у нее из рук сумку.
– О, сэр, вы уже приняли душ, – произнесла она, видя его влажные волосы. – Вы не против, если я тоже?
– Конечно. Там в ванной висит еще один гостиничный халат – он твой.
– Спасибо, но у меня есть ночная рубашка, – Уинн махнула рукой на небольшую спортивную сумку, которую он держал в руках. – Ты не против, если я ее надену?
– Не против, – он протянул ей сумку. – Но вряд ли она тебе понадобится. Во всяком – случае, надолго.
Щеки Уинн запылали огнем, и Джейк пожалел, что сказал эту пошлость. Иногда он вел себя как слон в посудной лавке! Уинн только пожала плечами, что говорило о ее удивительном самообладании, и прошла в ванную.
Он не удержался и посмотрел ей вслед – чудная фигурка! Красивые плечи, изящный изгиб шеи подчеркнут короткой мальчишеской стрижкой. Он никогда еще не видел, чтобы женская шея была такой по-детски беззащитной. Его охватило желание защитить ее.
Уинн открыла дверь в ванную, задержалась на секунду на пороге, бросив на него взгляд через плечо.
– Я хотела спросить… Когда мы встретились в первый раз, – вдруг сказала она, – ты назвал свою… нашу фамилию… Я забыла…
– Хондо, – произнес он сухо. – Это фамилия моей матери.
– Уинн Хондо, – задумчиво проговорила она, пробуя свое новое имя на звучание. И вдруг рассмеялась. – Мне не идет. А вот тебе – очень идет. Со временем я, может быть, и привыкну.
С этими словами Уинн скрылась в ванной. Когда она появилась через некоторое время на пороге, Джейк замер. Она восхитительна! Страсть обуяла его. Он готов был наброситься на нее, как дикий зверь; одно только удерживало – ночная рубашка. Ее цвет особенно поразил его. Белый. Непорочно-белый. Девственно-белый. Трое мужчин, сказала она. Трое мужчин. Он затряс головой – не мог поверить. Невероятно. Не может быть! Если они тронули ее, как же могли от нее уйти?
Постояв немного в нерешительности, Уинн прошла в комнату. В свете настольной лампы сквозь прозрачную рубашку обрисовался ее силуэт, и Джейку чуть ли не стало плохо – он едва не упал на колени от слабости. Это было самое эротичное шоу, которое ему только приходилось видеть. Несмотря на миниатюрные размеры и хрупкость, фигурка ее была чрезвычайно женственна. Тонкая талия, плавно переходящая в изумительно красивую линию бедер. Все было совершенно, гармонично. Округлости грудей приподнимали легкую ткань ночной рубашки; соски еле заметно обозначены. Джейк, с трудом сдерживая страстный стон, отвел взгляд.
Она стояла безмолвно, глядя на него своими широко раскрытыми наивными глазами. Джейк молча протянул ей руку. После секундного замешательства она подала свою, и их пальцы сплелись.
– Я понял, почему ты надела ночную рубашку, а не халат, – сказал он. – Эта одежда провоцирует.
Джейк придвинулся к ней и медленно провел указательным пальцем по груди, задержался у самой вершины, медленно обводя отвердевший сосок.
Она не издала ни звука, только запрокинула голову и облизнула пересохшие губы.
– Не мог бы ты выключить свет?
– Свет останется включенным. Я хочу смотреть на тебя.
Уинн не стала спорить.
– Я и не предполагала, что так разнервничаюсь, – призналась она. Дрожь никак не проходила. – Может быть, мы все-таки выключим свет?
Хотя бы на первый раз?
Поджав губы, Джейк выключил настольную лампу. Стало темно, только луна слабо освещала комнату.
– Так лучше? – спросил он.
– Да, спасибо. Мне нужно лечь?
Он хотел сказать что-нибудь едкое, но сдержался.
– Да. Если тебе так удобнее.
– У меня вообще-то во рту все пересохло. Пить хочется, – сказала она, кивая на ванную комнату. – Я пойду, пожалуй…
Но Джейк преградил ей дорогу. Она испуганно посмотрела на него; дыхание ее стало неровным, учащенным. Он прильнул к ее губам. Поцелуй был страстным, настойчивым, требовательным. Джейк крепче прижал Уинн к себе, провел ладонями по ее телу. Страстное желание владеть этой женщиной, войти внутрь ее тела охватило его, все другие мысли и желания ушли, исчезли, пропали. Она уже была его, осталось только взять ее, взять то, что по праву принадлежало ему.
