Трис свернул на подъездную дорогу к дому, и перед ними оказалось здание, которому на вид было лет двести пятьдесят. Настоящий памятник архитектуры!
— О! — восхитилась Джемма.
— Вы с Сарой непременно станете лучшими подругами, — сказал Трис, припарковав машину перед домом, и коротко погудел.
Парадная дверь распахнулась, и из дома вышла миловидная молодая женщина.
— Трис, если ты разбудишь моих малышей, считай, что ты уже мертвец, — сказала она.
— Добавь немного виски в их смесь, и они сразу уснут. — Трис открыл багажник.
— Я сообщу в Ла Лече Лигу
[8]
о том, что ты сказал. Поглядим, как ты будешь после этого смеяться, — сказала женщина и обратилась к Джемме: — Я Джос, и, думаю, я нашла Джулиана.
— Отлично, — сказала Джемма. — Вы привезли с собой информацию?
— Вся информация у меня в голове — всего несколько предложений.
Они направились к дому.
— Эй! — окликнул их Трис. — У меня полный багажник. Мне кто-нибудь поможет?
— После твоего гудка и предложения насчет виски ни одна женщина не станет тебе помогать. Может, я вышлю к тебе Люка, — сказала Джос, открывая дверь.
Первый час пребывания на Мерлинс-Фарм оказался для Джеммы перенасыщенным информацией и впечатлениями. Она знакомилась с людьми, о которых до сих пор только слышала, и связать в памяти множество имен с множеством лиц оказалось труднее, чем она думала.
Среди присутствующих была необыкновенно красивая молодая женщина на последних сроках беременности, жена высокого импозантного юриста по фамилии Макдауэлл.
Сара Ньюленд обладала той особой женской прелестью, которая вызывала в памяти образы Мадонны Рафаэля. Все женщины были в джинсах, но Сара была одета в блузку из белого кружева и юбку из бледно-голубого льна. Она тоже ждала ребенка.
Когда Трис задержался в вестибюле, держа в охапке многочисленные пакеты со льдом, Джемма подошла к нему и прошептала на ухо:
— Похоже, всем этим людям не нужна магия, чтобы заводить детей.
— Они не Фразьеры, — сказал он.
Подняв взгляд, Джемма увидела, что Тесс смотрит на нее в упор. Что-то недоброе было во взгляде этой женщины.
— Я думала, вам нужен Колин, — с вызовом сказала Тесс.
Джемма распрямила плечи.
— Колин — сын моей нанимательницы, он показывал мне город. Это все.
— Тесс! — укоризненно сказала Сара. — Веди себя прилично. Джемма, вы хотели бы увидеть остальную часть дома?
— С удовольствием. — Мысленно поблагодарив Сару, она повернулась к Тесс спиной.
Как только они отошли на расстояние, когда их нельзя было подслушать, Джемма сказала:
— Пожалуйста, скажите мне, что не все в городе считают, что я охочусь за Колином.
Сара повела ее к лестнице, и они поднялись наверх.
— Я думаю, что должна вас предупредить: в городе о вас много говорят, и людей можно понять. Вас видели с двумя холостяками, Колином и Трисом. Это наша с Майком спальня.
Джемма с интересом взглянула на большую кровать с балдахином, явно антикварную, как и вся прочая мебель в комнате. Балдахин над кроватью был из той же красно-голубой восточной ткани, что Джемма видела в поместье первого президента Джорджа Вашингтона близ Александрии, штат Виргиния.
— Стиль Марты Вашингтон?
— Настолько, насколько мне удалось его имитировать, — с улыбкой сказала Сара. — Из этого окна виден сад.
Джемма выглянула в окно и увидела территорию не меньше акра, разбитую на прямоугольники и квадраты, обсаженные по периметру самшитом. Каждый из окруженных самшитовым бордюром четырехугольников густо покрывали цветы одного сорта и цвета, часто с декоративным деревом в центре. Красные тюльпаны заполняли два участка, тогда как на третьем участке росли только желтые тюльпаны. Вдали виднелся фруктовый сад в цвету.
— Великолепно. И… симметрия идеальная, — сказала Джемма, удостоив сад самой высокой оценки, на которую была способна. Это был регулярный сад, разбитый посредством геометрической, формальной планировки, характерной для садов восемнадцатого века.
— Спасибо, — сердечно поблагодарила ее Сара. — Сейчас этого не видно, но всю зиму тут работала техника и еще около пятидесяти рабочих. Мы посадили больше сотни фруктовых деревьев и шестьсот кустарников. А сколько тут посажено луковиц и однолеток, и не сосчитать.
— Не поощряйте ее, а то она засыплет вас латинскими названиями каждого растения, — донесся с порога хрипловатый мужской голос.
Обернувшись, Джемма увидела мужчину, который сразу показался ей добрым знакомым. Он держался так, как держались спортсмены, которых она обучала. В нем чувствовалась уверенность, происходящая от сознания того, что у него хватит физических сил справиться с любым испытанием, которое может выпасть на его долю.
— Здравствуйте, — сказала Джемма улыбаясь. — Вы, должно быть, Майк. — Она протянула ему руку для пожатия.
Он не стал жать ей руку. Вместо этого он сделал движение, словно собирался ударить ее в голову.
— Майк! — сказала Сара.
Годы тренировок сделали свое дело, и Джемма отреагировала инстинктивно. Нырнув под его кулак, она повернулась к нему боком, выставив кулаки перед лицом, — приняла боевую боксерскую стойку.
Майк выбросил левую руку, и Джемма вновь резко наклонилась, целясь при этом правым кулаком ему в ребра. Разумеется, он успел выставить блок, как она и рассчитывала.
С улыбкой он протянул ей руку.
— Приятно познакомиться, Джемма, — сказал он, когда они обменялись рукопожатиями.
— Взаимно.
Сара у них за спиной простонала:
— Я вижу, что вы двое станете друзьями.
Майк вытащил из кармана ключ с брелоком в виде розового фламинго.
— Логотип магазина Сары, — пояснил он, — но ключ от моего спортзала. Добро пожаловать в любое время.
— Спасибо, — поблагодарила Джемма. — Ни разу не была в спортзале, с тех пор, как приехала в Эдилин.
— И как сейчас поживает ваш бок?
— Швы еще красные, но заживают.
— Сможете немного побоксировать?
— Конечно, — сказала Джемма. Она знала, что настоящие спортсмены никогда не жалуются. Этому Джемму научили ее подопечные футболисты. Того, кто ныл, в их среде подвергали жесточайшей обструкции.
— Мы все видели, как вы стояли у Колина на плечах и держали того ребенка. — Глаза у Майка смеялись. — Пойдемте вниз, я сделаю для вас коктейль. Принимаете какие-нибудь добавки?
