Отложив журнал в сторону, Лорен медленно развернула
страницу, вырванную Джимом из газеты. Газета была двухнедельной давности. Она
вышла как раз в тот день, когда Ник отослал ее домой из Харбо-Спринг, потому
что приезжал его «деловой партнер». Заголовок гласил: «Финансовые тузы со
своими бабочками развлекаются в Харбо-Спринг». Вся страница была посвящена
описанию вечеринки и комментариям, восторженным и язвительным. В центре
страницы была фотография Ника на кедровом настиле в Кове. Он улыбался, обнимая
незнакомую Лорен красивую блондинку. Под фотографией была подпись:
«Промышленник из Детройта Дж. Николае Синклер и его постоянная подруга Эрика
Моран в доме мисс Моран около Харбо-Спринг». Постоянная подруга… дом мисс
Моран…
Жгучая боль пронзила сердце Лорен. Ник пригласил ее в дом
своей подруги и занимался с ней любовью на ее кровати!
— О Боже мой, — прошептала она, и ее глаза наполнились
слезами.
Он занимался с ней любовью, а затем отослал прочь, потому
что его подруга решила присоединиться к веселью в Харбо-Спринг.
Словно для того чтобы еще сильнее себя помучить, Лорен
перечитала эту страничку, не пропустив ни одного слова. Затем взяла «Ньюсдей»
со статьей, посвященной ему и занимавшей целых восемь страниц. Когда она
окончила чтение, журнал выпал из ее дрожащих рук.
Неудивительно, что Бебе Леонардос была так враждебно
настроена! Как было написано в статье, Ник и Бебе состояли в любовной связи,
которая длилась до тех пор, пока Ник не бросил ее ради французской кинозвезды,
той женщины, которая играла в теннис на высоких каблуках.
Лорен истерически засмеялась. В то время как она ехала домой
в Миссури, он занимался любовью со своей подружкой. А когда она днем и ночью
сидела около телефона и вязала ему свитер, он был с Эрикой на благотворительном
балу в Палм-Спринг.
Лорен почувствовала такое унижение и такую боль, которых не
испытывала никогда в жизни. Она обхватила голову руками, и ее плечи затряслись
от неудержимых рыданий. Она оплакивала свою глупость, свои разбитые иллюзии и
несбывшиеся мечты. Ко всем ее мукам примешивался еще и стыд — она отдала себя
мужчине, с которым была знакома всего четыре дня, и даже не знала его
настоящего имени! Для полного счастья ей оставалось только узнать, что она
беременна!
Лорен вспомнила, как жалела его, когда узнала, что мать
бросила его маленьким мальчиком. Слезы еще сильнее брызнули из ее глаз. Да его
стоило бы утопить!
— Лорен? — раздался за ее спиной голос Джима.
Она усилием воли подняла голову.
— Что случилось? — спросил он с тревогой. Лорен смотрела
прямо перед собой невидящим взглядом. На ее роскошных ресницах блестели
капельки слез.
— Я думала, — невнятно проговорила она, — я думала, что он
простой инженер, который мечтает когда-нибудь открыть свое дело. И он позволял
мне так думать! Он позволял мне!
Сострадание, отразившееся на лице Джима, было настолько
явным, что Лорен не могла этого вынести. Она встала.
— Могу я выйти отсюда так, чтобы меня никто не увидел? Все
уже ушли?
— Да, но тебе не следует садиться за руль в таком состоянии.
— Нет, спасибо. Я в порядке. Я вполне могу вести машину.
— Ты уверена?
Наконец полностью совладав со своим дрожащим голосом, Лорен
твердо ответила:
— Абсолютно. Я просто была очень поражена и немного смущена.
А так все в порядке.
— Ты уже закончила с этим? — спросил Джим, показывая на
папку.
— Нет, я еще не все прочитала, — рассеянно ответила Лорен.
Он поднял с пола журнал, положил в папку с вырезками и
пододвинул ей. Автоматически взяв папку, Лорен поспешно вышла из кабинета.
Ей казалось, что она опять расплачется, когда сядет в
машину, но этого не случилось. Она не плакала и в течение следующих трех часов,
изучая содержимое папки. У нее не осталось больше слез.
Лорен припарковалась около знака с надписью «Только для
служащих» Синко «„. После того, что она прочитала вчера вечером, название
„Синко“ приобрело для нее новое значение: „электронная компания Синклера“. Как
было написано в журнале «Уолл-стрит джорнэл“, эту компанию основали Мэтью
Синклер и его внук Ник двенадцать лет назад. В самом начале она размещалась в
гараже около того здания, где теперь находился ресторан Тони.
Лорен вышла из машины, взяла злополучное досье и направилась
в офис. Ник построил финансовую империю и поддерживает ее, нанимая шпионов
среди служащих своих конкурентов. «Очевидно, в бизнесе он был так же бесчестен,
как и в личной жизни», — подумала она с горечью.
Проходя мимо приветливо улыбавшихся ей сотрудниц, Лорен
почувствовала себя виноватой: ведь она собиралась принять участие в разрушении
компании, в которой они работают. Нет, не в разрушении, поправила себя Лорен,
кладя на стол свою сумочку. Если «Синко» заслуживает того, чтобы выжить, то
пусть честно добывает себе контракты. А если не сможет, то пусть лучше рухнет,
чем погубит своих честных конкурентов, таких как компания Филипа Витворта.
Лорен на секунду остановилась около кабинета Джима. А знает
ли он, что «Синко» нанимает шпионов? Она не могла поверить, что он одобрил бы
такое.
— Спасибо, что позволили мне взять досье домой, — тихо
сказала Лорен, входя в кабинет.
Джим поднял голову от бумаг и взглянул на ее бледное лицо:
— Как ты себя сегодня чувствуешь?
Лорен опустила руки в глубокие карманы своей юбки.
— Я чувствую себя полнейшей дурой.
— Может, ты мне расскажешь в двух словах, чем Ник так тебя
обидел? Ведь ты не стала бы плакать только из-за того, что он оказался богатым
и преуспевающим человеком.
Лорен почувствовала острую боль, вспомнив, с какой охотой
она дала ему соблазнить себя. Но ей нужно как-то объяснить Джиму свою вчерашнюю
истерику. И, стараясь казаться безразличной, Лорен ответила:
— Я думала, что он простой инженер, и позволяла себе
говорить и делать такие вещи, о которых мне сейчас неловко даже вспомнить.
— Понятно. И что теперь?
— Я собираюсь окунуться в работу и научиться всему, чему
только смогу, — честно ответила Лорен.
— Я имею в виду, что ты будешь делать, когда увидишь Ника?
— Я намерена больше не встречаться с ним никогда в жизни! —
резко воскликнула Лорен.
Джим слегка улыбнулся, но тон его был официальным:
