Книга Неповторимая весна, страница 39. Автор книги Карен Брукс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Неповторимая весна»

Cтраница 39

— Я понял, ты хочешь показать мне свое потомство? Давай знакомь. — Он присел над корзиной, осторожно взял в ладони пушистый комочек. — А они неплохо выглядят! Вон какие лобастенькие и шустрые.

Щенок тыкался мордочкой в теплую ладонь Эдди, беспомощно барахтался и лизал ему пальцы маленьким розовым язычком. Щемящая нежность охватила его. Он от природы не был сентиментален, но сейчас не мог не умиляться. Осторожно уложив щенка в корзину, Эдди выпрямился и отвернулся. На душе вдруг стало тоскливо от сознания одиночества. Еще недавно он не знал, что это такое. Довольствовался работой, независимостью и полной свободой распоряжаться своей жизнью, как хочет. И только теперь понял, сколь неполной она на самом деле была. Как больно оказалось приблизиться к чему-то настоящему, возможно, единственному в своей судьбе, а потом снова остаться в одиночестве.

Дороти Ламбер испортила все, даже собственный дом Эдди. Везде ему мерещилось ее незримое присутствие и от этого не было спасения. Привычный способ избавления от неприятностей — собрать сумку и отправиться работать где-нибудь на краю света — больше не казался спасительным.

Лежа на больничной койке, он осознал, что посланное ему жестокое испытание — предупредительный знак свыше, что всему есть предел и незачем испытывать судьбу, пора сменить образ жизни, осесть, обзавестись, как все в его возрасте, семьей, найти обычные человеческие радости в союзе с доброй, заботливой женщиной.

От этой мысли на лбу Брасса выступил холодный пот, поскольку еще ни одна из женщин не тронула его сердце так, как Дороти. И это совершенно очевидно. Ему нечем стало дышать, он направился к террасе, распахнул дверь.

Небо было совершенно безоблачным, спокойствие воздуха не нарушалось ни малейшим дуновением ветерка, на море царил полный штиль, а вот в душе его царило смятение.

— Идем, старушка, — тихо позвал Эдди собаку, следовавшую за ним по пятам. — Хватит горевать. Завтра наступит новый день.

Проходя мимо обеденного стола, он захватил из вазы яблоко и лишь тут задумался над тем, кто же, собственно, положил сюда свежие фрукты: последний раз там лежала пара полузасохших апельсинов.

Эдди повертел головой, как дикий зверь, почуявший в воздухе опасность.

На кухонной стойке обнаружил дюжину выстроившихся в ряд баночек с персиковым джемом, бутылки с соком и минеральной водой. На каминной доске в гостиной — вазу с флоксами… Диванные подушки были взбиты и располагались с непривычной симметрией. И еще этот дивный запах… Так пахнет свежеиспеченный фруктовый пирог.

Эдди был точно уверен, что ни сестра, ни племянник здесь ни при чем, потому что они оба не отличались хозяйственными способностями, да им к тому же не до того — хватало дежурств в больнице, отнимавших все их свободное время. Но пирог-то не воображаемый, а самый что ни на есть реальный, красуется на противне…

Он еще раз оглядел кухню, гостиную и вдруг замер, припомнив разговор с Дороти во время одной из их первых встреч. Речь шла о том, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

Дороти сказала тогда, что непременно воспользуется этим общеизвестным советом, но лишь в том случае, если встретит человека, с которым готова разделить жизнь…

Она здесь, ошеломленно подумал он и вихрем взлетел по лестнице, ведущей на второй этаж. Перед закрытой дверью своей спальни Эдди перевел дух, только потом нажал на ручку…

Все пространство спальни было заполнено пляшущими огоньками свечей. Толстые и низенькие, высокие и тонкие — они стояли везде. Их пламя отражалось в зеркале, в стеклах окон, двойным светом ложась на простыни кровати и бледное лицо Дороти…

Она обдумала тысячу разных вариантов, как они поздороваются, но сейчас, когда Эдди появился на пороге, вдруг забыла все. В эту минуту Дороти охватила робость и тоска, потому что он бесконечно долго стоял неподвижно и в его глазах не отражалось ничего, кроме пламени свечей… Потом Эдди закрыл за собой дверь и направился к постели. Наконец оказался на таком расстоянии, что она могла бы дотронуться до него рукой, если бы осмелилась, но лицо Эдди хранило непонятное отстраненное выражение, от которого по ее спине пробежал холодок. В нем не было ни радости, ни гнева. Эмоциональная глухота сквозила даже в том, как он машинально сел на кровать, откинувшись на спинку, как видящими и одновременно пустыми глазами уставился ей в лицо.

Скажи же хоть что-нибудь, приказала себе Дороти, если хочешь растопить этот лед, коли на что-то еще надеешься.

— Здравствуй, Эдди, — наконец сдавленно произнесла Дороти, прямо глядя ему в глаза.

Он кивнул, не прекращая пристально рассматривать ее.

— Я не знала, что именно сегодня тебя выпустят из больницы, но позвонила Мэгги и предупредила. Я жила здесь все время, пока ты был там.

— Мэгги часто вмешивается не в свое дело. Кажется, и ты заразилась этой болезнью. Откуда у тебя ключи?

— Какая теперь разница?.. Надеюсь, ты не возражаешь против моего присутствия? — потупившись, спросила она.

— А если бы возражал?..

— Тогда не знаю, что бы я делала, — прошептала Дороти. — Мне кажется, если ты сейчас отвернешься от меня, я могу умереть.

— Вздор! У тебя останутся друзья, карьера, репутация и полезные семейные связи, — перечислил Эдди довольно сухим тоном. — У тебя будет все, что ты считаешь в жизни самым важным.

— У меня не будет ничего! Слышишь? Ничего!.. Я люблю тебя, Эдди, и без тебя мне ничего не нужно. Я поняла это, когда чуть тебя не потеряла…

Эдди ничего не ответил. Он продолжал наблюдать за ней, словно подозревая в способности лгать, не краснея. Она не смогла больше этого вынести, прильнула к его груди.

— Поверь, я говорю правду. Мне нет жизни без тебя. Будь в тебе хоть капелька чувства, я была бы счастлива и такой малостью, — шептала Дороти, осыпая его поцелуями. — Я готова унижаться, как последняя нищенка, молящая о подаянии как о единственном спасении…

Эдди отпрянул, судорожно закрыл лицо руками. Дороти увидела, как от конвульсивных рыданий затряслись его плечи, но он быстро взял себя в руки.

— Никогда больше не говори так, — хрипло произнес Эдди. — Ты слишком прекрасна, чтобы умолять меня о чем-то. Я так люблю тебя… Боже, даже слов таких нет, чтобы выразить мое чувство! Неужели ты до сих пор не догадалась, что со мной происходит? Я потерял голову, во мне осталось лишь сердце, которое сейчас колотится от безграничного счастья. И это счастье — ты.

Неизвестно, кто сделал первое движение, но губы Эдди и Дороти встретились, руки сплелись в объятиях. И только в это мгновение они оба поверили в то, что когда-то казалось несбыточным.


Они обвенчались в октябре, через три недели после того, как состоялся процесс по делу Сьюзи Хедлоу. Отказавшись от защиты своей бывшей подопечной, Дороти в суд не пошла. Конечно, Боб Клифорд сумел доказать судье и присяжным, сколь низки помыслы так называемой мамаши, вздумавшей ради наживы лишить Клода права отцовства, о чем свидетельствовала не только пленка с подслушанным разговором, но и тщательный анализ крови, на котором настоял суд. Припертая к стене, Сьюзи во всем созналась, больше того — безропотно согласилась отдать девочку Клоду. Мэгги, ставшая бабушкой, была счастлива. Эдди Брасс арендовал для сестры и племянника дом неподалеку от своего коттеджа на Кейп-Коде, куда они с Дороти частенько заглядывали.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация