Леон сложил товар в сумку, взял небольшой фонарик и ключ. Перед тем как уйти, он повесил на дверь номера потрепанную табличку «Не беспокоить», затем спустился по лестнице и обогнул здание.
Фонари на автостоянке мотеля давали достаточно света, чтобы можно было разглядеть грунтовую дорогу с раздолбанными колеями, проходившую позади заброшенного дома, да и почти полная луна тоже неплохо освещала путь. Фонариком Леон старался без особой необходимости не пользоваться.
Вокруг крайнего дебаркадера, наполовину разрушенного, околачивалось человек пять юных наркоманов. Они не замечали Леона до тех пор, пока он не подошел к ним почти вплотную, тогда только первый, кто его заметил, встрепенулся и крикнул:
– Ребята, здесь коп!
– А мы ничего не делали, – быстро сказал другой с характерными противными интонациями подростка, оправдывающегося перед взрослым.
– Да, – поддержал товарища третий, – мы ничего не делаем. И мы имеем право здесь находиться.
«Ну и дети пошли, – подумал Леон. – Они могут прогуливать и историю, и английский, и математику, но зато всегда знают свои права».
– Расслабьтесь, я не из полиции, – сказал Леон. – У меня есть дурь. Кому-нибудь нужно?
Через десять минут Леон уже шагал обратно к мотелю. Он стал богаче на семьсот пятьдесят долларов. «Семьсот пятьдесят долларов! Интересно, откуда у этой мелюзги такие деньги на карманные расходы?» Когда Леон был подростком, у него таких сумм уж точно не водилось.
Первоначально Леон собирался выехать из мотеля утром. Терять ночевку, которую он уже оплатил из своего кармана, он считал неразумным. Однако сейчас ему совершенно не хотелось спать, и он решил, что вполне может двинуться в путь, не дожидаясь рассвета. К тому же интуиция ему подсказывала, что лучше убраться поскорее, до того, как Труэкс явится проверить, здесь ли он. У Леона ничего не вышло. Опять. Чертов Клиленд, когда Леон позвонил ему во второй раз, чтобы поторговаться, оказался «недоступен». Повесив трубку, Леон вынужден был посмотреть правде в глаза и признать, что сделка не состоится. После этого у него оставался только один вариант – попытаться шантажировать доктора Харпера. Йен Харпер – единственный, кому еще есть что терять в этом деле и кто может согласиться заплатить Леону за молчание.
Леон решил позвонить бывшему боссу из автомата откуда-нибудь по дороге. Он надеялся, что с Харпером ему наконец повезет, все-таки Харпер – прежде всего бизнесмен.
«Если бы только первоначальный план шантажировать Сару Клиленд сработал!» – с досадой подумал Леон. Но он не мог отделаться от ощущения, что его жизнь вошла в полосу невезения.
Краем глаза Леон заметил какое-то движение в темноте возле заброшенного дома. Он решил, что там околачивался какой-нибудь наркоман. Дурь у него еще оставалась, так что появилась надежда, что ему удастся заработать за вечер целую тысячу. Леон остановился, собираясь уже повернуться в сторону заброшенного дома.
– Эй, парень, у меня есть как раз то, что тебе нужно.
Слишком поздно Леон понял, что фигура на полуразвалившемся крыльце принадлежит не подростку-наркоману. Первая пуля попала ему в грудь. Он упал на землю. Первым, о чем он подумал, было то, что ему никогда больше не придется мучиться от изжоги, совсем наоборот, внутри у него все похолодело.
Он смутно слышал, как возле старого склада кто-то из его покупателей закричал:
– Черт, ребята, это выстрел! Сматываемся!
Леон лежал и думал о том, что он был так близок к тому, чтобы сорвать большой куш, но снова все пошло псу под хвост. Вот она, жалкая история его жизни. Он уже терял сознание, когда убийца подошел ближе и сделал второй выстрел – ему в голову.
Глава 23
Зоя надела белый махровый халат с монограммой отеля и села в кресло у окна. Взяв телефон, она набрала первый номер.
– Кто это?
В хриплом спросонья голосе Йена Харпера сквозило раздражение. В трубке где-то на заднем плане слышался звук работающего телевизора, очевидно, Харпер задремал, пока смотрел старый фильм. «Вероятно, какой-нибудь фильм ужасов, в котором фигурирует сумасшедший ученый и действие происходит в его лаборатории», – язвительно подумала Зоя.
– Здравствуйте, доктор Харпер. – Она покрылась гусиной кожей даже от того, что говорила с ним по междугородному телефону. – Когда-то я была Сарой Клиленд, но теперь можете называть меня Зоей Труэкс. Вероятно, вы запомнили меня как пациентку из двести тридцать второй палаты. Я знаю, Форрест Клиленд платил вам большие деньги за то, чтобы этот номер всегда был крепко заперт. Так вот. Я хотела быть первой, кто сообщит вам радостную весть.
– Сара? – Сонливость Харпера как рукой сняло. – В чем дело? Где ты?
– Я только что вышла замуж, познакомьтесь с моим новым мужем.
Итан наблюдал за Зоей, сидя на краю кровати. Он был в одних белых трусах. Зоя сунула ему в руки телефон. Принимая его из рук Зои, Итак слегка коснулся ее пальцев, и Зоя только тут почувствовала, как она дрожит. «Это все старые страхи и гнев, – поняла она, – нужно избавляться и от того, и от другого».
– Это Труэкс, – сказал в трубку Итан. Его голос был ледяным. – Мы с Зоей только что поженились, и это подтверждается свидетельством о браке. С этого момента ее ближайший родственник – я. Данный звонок – чистая формальность, я просто хочу убедиться, что вы понимаете, как обстоят дела. Если вы попытаетесь похитить Зою и вернуть в свою клинику, я приеду не только за ней, но и за вами, и тогда вашему прибыльному бизнесу в «Кэндл-Лейк-Мэнор» придет конец.
Итан отключил связь и вернул телефон Зое. Она глубоко вздохнула и стала набирать домашний телефон Форреста Клиленда, не указанный в справочниках. После четвертого гудка трубку сняла Кимберли:
– Алло?
– Кимберли, это Сара.
– Сара?
– Да, только теперь я Зоя, Зоя Труэкс.
– Ничего не понимаю. Ты где? Что происходит? – Кимберли сделала короткую паузу. – С тобой все в порядке?
– О да, Кимберли, у меня все отлично, спасибо, что спросила. Знаешь, я только что вышла замуж. Естественно, мне захотелось сразу же сообщить радостную новость Форресту. Он дома?
– Ты вышла замуж? Но это невозможно. Ты же… Сара, ты ведь не совсем здорова…
– Зови меня Зоей. И передай, пожалуйста, трубку Форресту.
Кимберли не ответила, послышались приглушенные голоса, по-видимому, Кимберли закрыла микрофон рукой. Потом Зоя услышала голос Форреста:
– Сара, это ты?
– Я больше не Сара Клиленд. С сегодняшнего дня моя имя – Зоя Труэкс. Я хотела предупредить, что буду присутствовать на ежегодном собрании совета директоров и приду туда в сопровождении моего мужа. Могу тебя обрадовать: если до этого важного дня со мной что-нибудь случится, Итан с готовностью проголосует моими акциями.
