По щеке ее скатилась слеза радости, тело охватило пламя страсти. Она разомкнула губы, и его язык тут же ворвался внутрь. Ариэлла вцепилась в плечи Эмилиану, ощущая приятное покалывание в груди. На долю мгновения он оторвался от нее, чтобы посмотреть ей в глаза удивительно мягким взглядом.
Она провела рукой по четкой линии его подбородка.
– Эмилиан, – хрипло прошептала она.
Его серые глаза ярко блеснули, и он прижался к девушке всем телом, снова порабощая ее рот. Из глаз ее выкатились еще несколько слезинок. Она с жаром отвечала на поцелуй, животом ощущая его напряженную плоть и понимая, чем все должно неизбежно закончиться. Несмотря на свое решение, Ариэлле отчаянно хотелось быть в объятиях Эмилиана, делить с ним ложе, стать частью его мира. Это решение казалось ей самым правильным.
Он оторвался от ее губ и, задыхаясь, произнес:
– Тебе нужно немедленно уйти – или идем искать спальню.
Ариэлла с трепетом посмотрела на него. Она отлично понимала, что произойдет, если они покинут библиотеку. Эмилиан займется с ней любовью, он будет ласкать ее, окружит нежностью и дикой страстью… а потом оттолкнет прочь из чувства отрицания любого проявления любви и дружбы. Девушка начинала понимать его. Она почти готова была смириться с подобным обращением, но не хотела, чтобы он снова ранил ее, даже принимая во внимание всю сложность ситуации. Как бы ни был велик соблазн, ей придется ответить Эмилиану отказом – по крайней мере, сейчас.
Ариэлла коснулась его щеки:
– Ты небезразличен мне, Эмилиан, и я стану бороться за нашу дружбу и за тебя тоже, даже если ради этого мне придется сразиться с целой армией кипящих ненавистью gadjos .
В его серых глазах появилось настороженное выражение.
– И после проведенной вместе ночи любви ты скажешь мне, что испытываешь ко мне чувство привязанности. – Она хотела улыбнуться, но не могла.
Эмилиан отошел от книжного шкафа.
– Надеюсь, ты не станешь на это всерьез рассчитывать.
Ариэлла сочла за благо не говорить, что она очень на это рассчитывает. Она просто улыбнулась. Глаза Эмилиана сузились.
В этот момент раздался стук в дверь. Повернувшись на звук, Ариэлла увидела, что Худ пропускает в комнату дядю Эмилиана.
– Стеван? – резко воскликнул Эмилиан, и по тону его голоса девушка поняла, что в цыганском таборе что-то стряслось.
– Я надеялся, что у тебя есть немного настойки опия, Эмилиан. У нас произошел несчастный случай, и она очень пригодилась бы.
Ариэлла сделала шаг вперед, а Эмилиан произнес:
– Да, есть. Что произошло?
– Нику поранился гвоздем, и теперь парнишку мучает такая адская боль, что виски недостаточно, чтобы ее заглушить.
Ариэлла сжала ладонь Эмилиана:
– Нам нужно вызвать врача.
Он посмотрел на нее как на сумасшедшую.
– Врач не придет. Я хочу взглянуть на рану, вот только захвачу опий. – Он вышел из библиотеки в сопровождении дяди.
На мгновение Ариэлла замерла, просто глядя им вслед и отчаянно надеясь, что гвоздь не был старым и ржавым. Сам по себе случай не нес угрозу жизни, но вот заражение крови могло представлять реальную опасность. Затем она поспешила в прихожую.
– Худ?
Он немедленно появился перед ней.
– Чего изволите, мисс де Уоренн?
– Не могли бы вы отправить в Кенилворт заслуживающего доверия слугу за доктором? Воспользуйтесь моим экипажем и скажите, что мисс де Уоренн просит его приехать. Да, попросите доктора поторопиться – случай экстренный.
Худ кивнул и тут же исчез, отправившись выполнять поручение.
Ариэлла очень надеялась, что ранение Нику несерьезное. Она не знала, имеется ли в Кенилворте хороший доктор, а Манчестер находился от них на расстоянии нескольких часов пути. Приподняв подол платья, она поспешила прочь из дома в цыганский лагерь.
Ариэлла сидела на сырой земле, облокотившись спиной о колесо одной из кибиток и прижимая колени к груди. Доктор так и не приехал.
У нее не укладывалось в голове, что сельский врач отказал в своем внимании цыганскому мальчику. Приняв опий, Нику сейчас спал в шатре. Стеван извлек у него из руки гвоздь и зашил рану. По словам Джаэли, Стеван большую часть жизни оказывал цыганам медицинские услуги. Никто из них не ожидал, что доктор приедет, и даже не помышлял послать за ним, кроме самой Ариэллы.
Она спрятала лицо в складках платья.
Тут чья-то тень заслонила солнце, и девушка, даже не поднимая головы, поняла, что это Эмилиан.
– Как он?
– Уже лучше.
Она крепче прижала колени к груди. На лице Эмилиана отсутствовало какое бы то ни было выражение. Он, несомненно, испугался за паренька и зол на доктора. Или он настолько привык к подобному отношению, что перестал обращать внимание на царящую вокруг несправедливость?
– Должно быть, уже пять часов. Тебе не следует здесь оставаться. Поезжай домой.
Он протянул ей руку, и, опираясь на нее, Ариэлла поднялась с земли.
– Мне не помешал бы глоток бренди, – неуверенно заявила она, все еще сжимая его ладонь.
Ей совсем не хотелось идти домой, по крайней мере пока. Она надеялась обсудить с Эмилианом произошедшее, попытаться понять, как он вообще может жить в окружении такой ненависти.
Он зашагал к дому, и девушка последовала за ним. Оба напряженно молчали.
Наконец Ариэлла не выдержала и спросила:
– Ты хорошо знаешь Нику?
– Вовсе нет. – Он пропустил ее вперед, и они вошли в гостиную. – Но Джаэль очень расстроена. Они с Нику ровесники и привязаны друг к другу, как брат и сестра.
– Мне очень жаль.
Эмилиан посмотрел на девушку:
– Я ни секунды не сомневался, что доктор не приедет.
Повисла напряженная тишина. Они продолжали стоять и смотреть друг на друга.
Тут появился Худ.
– Милорд, что подать вам и мисс де Уоренн?
Эмилиан вопросительно воззрился на девушку, но она качнула головой:
– Спасибо, Худ, ничего не нужно. Передайте повару, что я вряд ли стану сегодня ужинать.
– Я принесу вам еду на подносе, сэр, – заверил дворецкий.
Следуя за Эмилианом в библиотеку, Ариэлла обхватила себя руками. Итак, он все же был расстроен случившимся. Девушка остановилась у камина, благодарная тому, кто развел в нем огонь, так как она сильно замерзла. Эмилиан налил два стакана бренди.
– Худ превосходный слуга.
– Так и есть. – Подойдя к Ариэлле, он протянул ей напиток. – Большинство дам не любят бренди.
Она слабо улыбнулась:
