Сейчас здесь, в поместье, появилась еще и женщина. Но как только он привяжется к ней, дядя сразу же заберет ее отсюда. Ему следует избегать ее общества. Конечно, это будет не так просто – ведь она поселилась с ним в одном доме. И все же он должен что-то придумать. Он просто обязан это сделать.
Чувствуя, что его мысли снова стали ему подконтрольны, Мэтью облегченно вздохнул и направился обратно к дому. И тут же его план, который он только начал обдумывать и который даже еще не приобрел и намека на завершенность, рассыпался в прах.
Монкс и Файли стояли в саду за домом. В этом не было ничего необычного, но все же что-то в их поведении смущало Мэтью. Присмотревшись получше, он увидел между деревьями светло-зеленое платье. Охранники стояли к нему спинами и поэтому не заметили его приближения.
Но что там делает эта женщина?
Мэтью жестом приказал Вулфраму остановиться. Монкс и Файли были полностью поглощены своим занятием и ни на что не обращали внимания. То, что Мэтью услышал, заставило его похолодеть.
– По-другому, детка, тебе отсюда не вырваться. Ты уж нам поверь. Можешь дать нам сейчас, а можешь и после его светлости. Как тебе больше нравится, – мягко проговорил Монкс.
Чем предупредительнее становится убийца, тем больше вероятность того, что убийство будет совершено, подумал про себя Мэтью.
– Сначала я. – Файли подошел почти вплотную к девушке и прижал ее к стене дома. – И прямо сейчас. Я не хочу долго ждать. Свой шанс я не упущу.
– Но поверьте, вы ошибаетесь. Я вдова, а вовсе не… шлюха.
Мэтью не видел миссис Паджет, но прекрасно слышал ее голос. Она старалась говорить твердо и убедительно. И по-прежнему была безупречно вежлива. Казалось, она не отбивается от двух непредсказуемых идиотов, а приглашает их на чашку чаю.
Монкс противно захихикал:
– Все хорошенькие девчушки – проститутки. Если даже ты такой раньше и не была, мы научим тебя всему, чему нужно.
В ее голосе послышалась мольба.
– Отпустите меня. Я никому не расскажу, что вы сделали. Даю слово.
Кажется, она даже не догадывается, насколько опасны эти двое. Как глупо с ее стороны так вести себя, с досадой подумал Мэтью.
Монкс снова засмеялся. Услышав этот отвратительный зловещий смех, Мэтью почувствовал, как у него по спине забегали мурашки. Хотя он знал этого негодяя давно, ему никак не удавалось привыкнуть к звуку его голоса.
– Значит, ты даешь слово? Ха! Твое слово ничего не значит для меня. Так или иначе, тебе придется ублажить и нас, и его светлость. Может быть, его светлость не совсем дружит с головой, но зато он прехорошенький.
Монкс и Файли залились смехом.
– Он не хочет меня, – сказала она.
Мэтью прикусил губу и закрыл глаза. Господи, что она такое несет! Кем бы ни была эта девушка, послушным инструментом его дяди или невольной жертвой, но сейчас, в эту самую минуту, она подписала себе смертный приговор.
– Да парень просто немного робеет, – прокудахтал Файли. – Он скоро справится с этим.
– Нет, я ему не нравлюсь, – продолжала настаивать она.
– В таком случае держать тебя здесь бессмысленно, – деловито проговорил Монкс. – Файли, значит, мы можем попользоваться ею, а завтра покончим с ней.
– Что вы такое говорите, – отчаянно запротестовала она. – Вы не понимаете.
Послышался похотливый смех Файли.
– Мы все прекрасно понимаем, цветочек. Это ты все еще пребываешь в заблуждении. Думаю, его светлость все же попользуется тобой, потом мы попользуемся тобой, а потом, крошка, мы перережем твою красивую шейку. Если же его светлость не захочет тебя, то мы пропустим первый пункт нашего плана. – Он схватил девушку за руку и потянул к себе.
– Пустите меня! – закричала она, вырываясь из цепких пальцев Файли.
Даже если бы она и в самом деле была лживой шлюхой, Мэтью все равно проникся бы к ней жалостью. Слишком уж маленькой и беспомощной она выглядела сейчас. Он сам очень хорошо знал, каково это – быть беспомощным и оставленным всеми, и поэтому был полон сочувствия к этой несчастной женщине. Хотя ее поведение пробуждало в нем гнев, он все равно жалел ее. Только он, Мэтью Лансдаун, в состоянии помочь ей при данных обстоятельствах.
– Что здесь происходит? – громко спросил Мэтью и вышел из-за деревьев.
Монкс быстро повернулся и, увидев маркиза, отвесил ему низкий поклон. В последнее время по какой-то непонятной причине Монкс и Файли стали проявлять к нему больше почтения. Раньше они вообще не считались с ним, и даже его титул не заставлял их выказывать ему должное уважение. Возможно, они считали, что из-за своей душевной болезни он просто не помнил того, что они раньше с ним делали.
– Милорд, как мы поняли, эта шлюха вам не понравилась. Мы ее уберем и в самое ближайшее время доставим вам другую.
– Я вам не игрушка, – снова закричала женщина, пытаясь вырваться из рук Файли.
– Закрой свой рот, сука, – сказал Монкс. – Иначе я тебе его закрою.
– Да как вы смеете так со мной разговаривать, – проговорила она. И снова Мэтью отметил про себя, что даже при подобных обстоятельствах эта женщина оставалась безупречно вежливой и говорила на том же правильном языке, что и он сам.
– Я уже предупредил тебя. – Монкс потряс кулаком. Мэтью шагнул вперед и, перехватив занесенную над головой Грейс руку, посмотрел в маленькие злые глаза своего тюремщика.
– Отпустите ее, черт возьми, – приказал он. Файли быстро выпустил руку Грейс и слегка втянул голову в плечи.
– Просим прощения, ваша светлость, – забормотал он, с беспокойством поглядывая на оскалившегося Вулфрама.
С Монксом все было несколько сложнее. Он с вызовом смотрел в лицо Мэтью и, похоже, не собирался выполнять его приказ. Его глаза-щелочки налились кровью, но, в конце концов, охранник подавил в себе волну ярости и неприязни и отвел взгляде сторону.
Девушка все еще стояла за спиной Монкса. Мэтью взял ее за руку и потянул к себе. Он не смотрел на нее, но чувствовал, что она сильно дрожит. К счастью, она, наконец, сообразила, что при сложившихся обстоятельствах молчание – лучшая для нее тактика.
– Эта леди находится под моей защитой. Если кто-то из вас вздумает причинить ей вред, мой дядя будет сразу же поставлен об этом в известность. Смею вас заверить, это ему не понравится.
Монкс изобразил покорность на своем лице, но на самом деле он и не думал сдаваться. Его губы растянулись в льстивой улыбке.
– Надо понимать, мы ошиблись и эта сучка понравилась вам, милорд?
Мэтью заколебался. Если сейчас он утвердительно ответит на этот вопрос, то распишется в том, что принимает навязанные ему дядей правила игры.
Если он скажет, что его не интересует эта девушка, то она умрет.
