– Ваш дедушка явно желал, чтобы его трофеи висели здесь до конца света, – сказала Верити и сразу же чихнула от облака пыли, которое поднялось, когда на пол свалилась самая большая голова.
– Возьми. – Кайлмор протянул ей носовой платок. – Я не шутил насчет пыли.
– Пожалуй, нет, – согласилась она. – Я займусь вещами поменьше.
Верити повернулась к массивному шкафу из красного дерева, в котором были выставлены образцы местной фауны. Она возненавидела эти чучела несчастных убитых зверьков с первой же минуты, как их увидела.
Уборка этой комнаты заняла почти весь день. Раньше она никогда бы не поверила, что величественный герцог Кайлмор снизойдет до такой грязной работы. Но сейчас ее не удивляло, что он трудится усердно и безропотно рядом со слугами.
В Лондоне она совсем его не понимала, а еще считала себя умной женщиной!
Когда Хэмиш, Ангус и Энди вынесли одну задругой оленьи головы, что-то новое почувствовалось в атмосфере. Что-то похожее на счастье.
Но для Верити это было счастье с привкусом печали. Это счастье не могло длиться вечно.
Разобрав нижнюю полку последнего шкафа, Верити осторожно выпрямилась. У нее заболела спина. Подумать только, когда-то она работала так каждый день, служа горничной в имении сэра Чарлза Нортона.
Верити повернула голову и увидела Кайлмора, наблюдавшего за ней из угла. В его ярко-синих глазах был знакомый блеск, от которого кровь застучала в ее венах.
Возможно, она не так уж и стара.
Впервые за этот день они остались одни.
Кайлмор перешагнул через последние обломки четырех картин, изображавших страшные, кровавые сцены охоты, и подошел к Верити.
– У тебя на щеке грязь, mo cridhe. – Нежная улыбка пробежала по его лицу. – Сорайе стало бы стыдно за тебя.
Когда-то упоминание о Сорайе было ей неприятно. Когда-то и он хотел уколоть ее. Те дни были уже далеко, но Верити все равно почувствовала беспокойство. Она испытующе посмотрела герцогу в лицо.
– Вам не хватает ее?
Он поднял руку и пригладил пряди, выбившиеся из уложенных на голове кос.
– Почему? Она здесь. Она и есть Верити. – Чисто мужское удовлетворение заставило Кайлмора улыбнуться еще шире. – И она принадлежит мне.
Верити не стала спорить. Они оба знали, что это правда.
Когда они на равных, разве можно стыдиться поражения? Она бросила на него пристальный взгляд из-под темных ресниц. Верити очень скоро поняла, что именно такой взгляд сводит его с ума.
Голос Кайлмора огрубел от страсти.
– Я хочу тебя прямо сейчас.
Не самый утонченный прием обольщения, но Верити было достаточно чувствовать жар его тела и видеть выразительный блеск глаз. Иногда Кайлмор соблазнял ее сладкими словами и пикантными комплиментами. Иногда увлекал ее силой своей страсти, от которой ее сердце было готово выскочить из груди.
А сейчас она видела по сапфировому огню в его глазах, что он сгорает от нетерпения и не хочет тратить время на комплименты.
– Пойдемте наверх.
Он покачал головой, и в его улыбке появилось что-то дьявольское.
– Нет, я хочу здесь.
Ее глаза удивленно округлились.
– Но кто-нибудь может войти.
– Не войдут. Я отпустил их на весь день. – Он запер дверь. – Снимай свои панталоны и ложись на ковер. – По голосу было ясно, что он не потерпит возражений.
От такого бесстыдного требования по телу Верити пробежала дрожь предвкушения.
– Только панталоны, ваша светлость?
– Пока этого достаточно. – Он повернулся к ней и с нетерпением настоящего аристократа постучал ключом по ладони.
Верити кивнула, пряча свое нараставшее возбуждение.
– Как пожелаете.
Она подняла юбки, чтобы развязать шнуровку, и услышала его короткий вздох. Панталоны уже лежали у ее ног. Она переступила через них и, намеренно дразня Кайлмора, аккуратно разложила их на массивном дубовом кресле, которое заметила еще в первый день своего пребывания здесь.
Кремовый шелк с вышитыми на нем фиалками и лилиями выглядел неприлично на фоне тяжелого резного дерева.
Стоя у двери, Кайлмор с жадностью следил за каждым ее движением. Верити чувствовала себя кроликом, попавшимся на глаза лисе. Только в данном случае кролик был бы счастлив, если бы его съели.
– Ковер, – хрипло приказал он.
Она скрыла злорадную улыбку. Аристократические манеры уже изменяли ему. Ей же не требовалось никаких усилий.
Не говоря ни слова, она подошла к камину и легла на расстеленный перед ним красно-синий персидский ковер. Согнув колени, она слегка раздвинула ноги. Он не сможет устоять перед таким смелым приглашением.
Она закрыла глаза и с волнением ждала его.
Долго ждать не пришлось. Кайлмор подошел так быстро, что она даже не слышала, как он пересек комнату.
– Ты думаешь, что я воск в твоих руках, да? – прорычал он.
Он не дотрагивался до нее. Но она знала, что скоро дотронется.
Вериги притворно зевнула, зная, что это заставит его потерять всякую власть над собой. Как она любила дразнить его.
– Да.
Он грустно усмехнулся.
– И ты права, черт тебя подери.
Она слышала его неровное дыхание и слабый шорох одежды. Ему не терпелось овладеть ею.
Кайлмор небрежно сдвинул ее юбки. Верити выглядела совершенно развратной. Но она не чувствовала себя развратной, она чувствовала себя свободной.
Даже не открывая глаз, она ощущала на себе его горячий взгляд. В комнате было тихо, слышалось только его хриплое дыхание.
Кайлмор положил руки на ее колени и грубо, широко раздвинул их. От теплоты его ладоней, которое чувствовалось сквозь тонкие шелковые чулки, Верити охватила дрожь.
Она ощущала его возбуждение и слышала прерывистое дыхание. Ощущала, как он сдерживает себя. Она выгнулась на пушистом ковре и ожидала, что он войдет в нее. Он должен знать, что она готова принять его.
Она почувствовала его губы и тихо застонала в экстазе.
Он был дьяволом. Он был ее дьяволом.
Он приподнял и поставил ее перед собой на колени, а сам откинулся назад, опираясь на пятки. Она положила руку ему на грудь и почувствовала, как под тонким белым полотном буйно бьется его сердце. Затем он высоко поднял ее над собой, так что темно-зеленые юбки накрыли их обоих, словно ради приличия скрывая распутство.
Но под этим прикрытием она села на него верхом, открытая и готовая принять его. Она хотела этого жара и силы. Она хотела чувствовать его внутри себя.
