Она искренне радовалась за подругу, слушала ее сбивчивые и смущенные рассказы про мужа и молча думала, что сама никогда бы не смогла привыкнуть к чужому, навязанному ей мужчине. Нет, ни один холодный и спесивый джентльмен ее не устраивал. Все они делились Элизабет на две категории: заносчивые снобы, измеряющие жизнь в золотых монетах, денежных купюрах и величине банковского счета, и деревенские мужланы вроде Артура, мужа Элен. Эти последние хоть и были достаточно милы, но при мысли о том, чтобы провести всю жизнь с человеком, которого интересуют лишь овцы и ячмень, Бетти становилось невыносимо скучно.
И девушка предпочла отмахнуться от всех разом, оглохнув к просьбам и увещеваниям родителей и прочих родственников. Все они были уверены, что до добра такая заносчивость не доведет. Отец грозился найти Бетти самого старого, самого дряхлого и злого жениха, мать пугала одинокой участью старой девы, и лишь одна пожилая тетушка Шарлотта, давным-давно оставшаяся вдовой, не раз говорила ей:
– Не слушай других, моя милая девочка. Насильно тебя замуж никто не выдаст, не те уже времена. И если ты сама не испугаешься и не сдашься, если будешь верить в счастье, то обязательно до-ждешься того, к кому не придется привыкать. И даже если судьба отмерит вам немного времени, ты никогда не пожалеешь о сделанном.
Тетушка Шарлотта знала, о чем говорила: о ее неприличной любви к собственному мужу по всему графству ходили легенды. И памяти супруга она оставалась верна вот уже десять лет после его смерти.
Элизабет слушала тетушку и изо всех сил отбивалась от родителей. Девочки, с которыми она росла, уже давно вышли замуж. Даже невзрачная Дженни, Дженнифер Белл, послушалась родных и сделала блестящую партию. Красавчик Бернс, их общий сосед, был неслыханно богат и родовит.
Элизабет помнила нескончаемую вереницу его предков, чьи портреты занимали целую стену в охотничьем зале замка, знала, что одно перечисление поместий и угодий Бернсов занимает не менее получаса, не раз слышала истории о подвигах тех или иных представителей семьи Бернс и дальнем родстве с королевской семьей, но…
Их наследник Джеймс вызывал у Бетти тихий ужас. Слишком заносчив и высокомерен, слишком увлечен охотой и презрителен к женщинам. Облик складывался из мелочей, из случайных обрывков разговора, лишнего окрика во время бала или обычного гостевого визита.
Нет, Элизабет не завидовала Джен, а в глубине души даже жалела ее. Уж лучше бы той повезло, как Элен: простачок Артур хоть и не обладал глубокими знаниями наук, грацией и красноречием, но, по крайней мере, искренне любил свою молодую жену.
Бетти могла бы долго ждать чудесного появления идеального жениха, но ей, как и предсказывала тетушка Шарлотта, повезло. Никому не известный итальянец Луиджи Вернелли, проездом оказавшийся в соседнем городке, поразил девушку в самое сердце.
Они встретились совершенно случайно на прогулке, заговорили о каких-то пустяках и вскоре поняли, что предназначены друг для друга.
Луиджи не очень хорошо изъяснялся по-английски, и все, что он мог сообщить красивой девушке при первой встрече, так это то, что сам он из хорошей, но не очень богатой семьи, любит путешествовать и от всей души полюбил холодную Британию с ее неповторимыми зелеными холмистыми пейзажами. Он чувствовал, что судьба готовит ему сюрприз, но какой именно – не знал. Поэтому и бродил по дорогам острова, не в силах вернуться домой, где его уже заждался отец, подобравший правильную невесту.
Молодым людям хватило лишь одной беседы, чтобы решиться связать свои судьбы. Конечно, Элизабет строго-настрого был запрещен этот брак, итальянская родня Луиджи тоже не была в восторге. И влюбленным не оставалось ничего другого, как тайно обвенчаться в маленькой М-ской церкви, знаменитой своими изумительными витражами. Элизабет, выросшая в Шотландии, была католичкой, как и Луиджи, и хотя бы разности в вероисповедании между молодыми людьми не стояло.
Они поселились в маленьком домике, а вскоре у них появилась крошка Бланш, и Бетти и Луиджи почувствовали себя совершенно счастливыми. Со временем сердца родителей Элизабет немного оттаяли, и те выделили небольшие деньги на содержание и воспитание внучки. Но только и всего. Пару, рискнувшую пренебречь родительской волей, почти никто не принимал.
Единственными людьми, которые всегда были рады их видеть, оставались Элен и Артур, не менее счастливые родители маленькой Луизы, появившейся на свет годом позже Бланш.
Другая подруга Элизабет, Дженнифер, даже если и хотела принять гостей, никогда не решилась бы перечить суровому мужу. Но и немногих ее тайных визитов в дом к Луиджи и Элизабет было достаточно, чтобы Бетти не ощущала себя совершенно покинутой. Муж, дочка, две подруги – пусть одна из них и скрывает свою дружбу от посторонних, – разве этого не достаточно для счастья?
И это тихое немудреное счастье продлилось семнадцать лет, вплоть до трагической смерти Элизабет от случайного воспаления легких.
* * *
Пока Луиза вдохновенно расписывала свое видение английского будущего подруги, в дверь негромко постучали, и горничная – по виду индуска – вручила Луизе пришедшее с вечерней почтой письмо.
– Бланш, познакомься. Это Анна. Ее привез вскоре после твоего отъезда на континент мой крестный, лорд Райт, из самой Калькутты! Она моя горничная, лучше в нашем доме никого нет, и, пока ты здесь, все самое прекрасное – тебе. Анна, это мисс Вернелли, моя самая близкая и любимая подруга с ранних лет, на ближайшее время ты поступаешь в полное ее распоряжение.
– Ну зачем, Лу? – смутилась Бланш. – У меня и платьев-то таких нет, которые с помощью горничной надевать…
– Не спорь, – отрезала та. – Ты дорогая гостья, и у тебя будет все самое лучшее.
Отпустив Анну взмахом руки, Луиза вспомнила про письмо, которое все еще держала в руке. Она вскрыла узкий голубой конверт, быстро пробежала глазами по строчкам и радостно закружилась по комнате.
– Ой, Бланш! Как прекрасно!
Девушка с улыбкой взглянула на Луизу:
– Что произошло?
– Ах, Бланш, Бланш! Я так рада!
– Ты все-таки совсем еще ребенок, – покачала головой та. – Так ты скажешь, в чем заключается повод для восторга, таинственная моя?
Луиза взяла многозначительную паузу, подойдя к окну и отдергивая закрытые с вечера темные бархатные занавеси. В комнату ворвались яркие лучи солнца. Луиза обернулась и лукаво глянула на подругу, терпеливо ждавшую пояснения. Плюхнулась в кресло, отдышалась, приняла торжественный вид и выпалила:
– Через два дня сюда приезжает мой жених!
– Твой кто?! – не поняла Бланш. – Жених?! И ты ни словом не обмолвилась ни в одном письме, что собираешься замуж?!
– Да, мой жених, – смутилась Луиза. – Вообще-то это все совсем недавно произошло, когда писать в Италию было уже поздно. К тому же я хотела сделать тебе сюрприз, собиралась молчать до последнего, даже матушку подговорила, но вот не выдержала и проболталась! Если все сложится, как мы планировали, вероятно, я выйду замуж еще до конца лета. Надеюсь только, что мы не уедем сразу в Шотландию. Впрочем, он вроде бы не слишком влюблен в свое старинное поместье… Бланш, он приезжает уже послезавтра, а через неделю будет официально объявлено о нашей помолвке. Мама, по-моему, радуется больше меня, – ехидно добавила Луиза. – И волнуется тоже.
