В эти минуты черты ее лица разглаживались, взгляд смягчался, и даже Лиззи, которая в первые дни вздрагивала, попадаясь Ребекке на глаза, постепенно поняла, что за внешней суровостью и ехидством скрывается нежная ранимая душа.
— Как ты думаешь, почему ни одна из них так и не вышла замуж? — спросила Элизабет однажды утром у Пэт, придя, как обычно, будить сестренку к завтраку.
Время приема пищи в доме Эндрюс оказалось строго расписано по часам, и, опаздывая к столу, девушки рисковали нарваться на строгий выговор или нелицеприятное замечание.
— Так они же страшные, как горные ведьмы, — фыркнула Патриция, заплетая косу, — и наверняка с одной из них в юности случилась какая-нибудь пикантная история, в которой фигурировал удравший со страху ухажер, не вовремя приподнявший вуаль невесты.
— Но в юности тетушки могли быть красивыми. Наверное, они просто слишком любили друг друга и не решились расстаться, — мечтательно возразила Лиззи. — Мы вот с тобой не близнецы, но я даже представить не могу, что отдам тебя какому-то постороннему человеку, и ты уедешь с этим красавцем куда-нибудь далеко от меня.
— И не представляй, — хихикнула та. — Во-первых, мне пока всего пятнадцать, рановато для замужества, и вполне вероятно, что это мне выпадет отдавать тебя какому-то постороннему красавцу! А во-вторых, между прочим, пока мы сидим взаперти здесь, у тетушек Эндрюс, шансы встретить будущего жениха равны нулю для любой из нас.
— А ведь ты права, — пробормотала Лиззи задумчиво. — Давай попробуем после завтрака отпроситься хотя бы на прогулку.
— Ты же не хотела замуж! — лукаво взглянула на сестру Пэт. — А ну как схватит тебя там кто-то да убежит, и ищи потом…
— Патриция, — притворно строго отозвалась Лиззи, — я же про прогулку говорю, а не про свадьбу!
И сестры с хохотом принялись кидаться друг в друга маленькими подушечками, совсем как когда-то в детстве, однако после сердитого о крика тетки из сада им пришлось опомниться и поспешить вниз.
* * *
За дверное кольцо дома Джайлзов Роберт взялся с предательским трепетом, сам себе объясняя это состояние усталостью после долгого пути.
Кэролайн открыла ему сама.
Увидев в дверях ее стройную фигурку, Роберт с облегчением вздохнул — в этот раз удастся поговорить без посторонних ушей.
— Добрый день, — сказала Кэрри, пропуская его в дом. — Все прошло нормально?
— О да. — Роберт, пройдя в гостиную, ревниво отметил, что в напольных вазах стоят свежие букеты. — Теперь-то уж девочки в надежных руках. Видели бы вы их родственниц! С такими строгими дамами даже я бы стал идеальной воспитанницей с потупленным взором.
— Плохо представляю вас в образе воспитанницы, — хмыкнула Кэрри, присаживаясь в свое кресло и словно бы с сожалением закрывая недочитанную книгу.
Роберт почувствовал второй укол ревности: всего лишь один пропущенный бал, десяток танцев, на которые Кэрри приглашал кто-то другой, — и вот, пожалуйста, уже почти готовая добыча ускользает из рук. Девушка, с кем было достигнуто почти полное взаимопонимание, вновь становится чужой и недоступной. Вроде бы и ради его видеть, но думает, как бы скорей вернутся к своему дешевому романчику в дурацком переплете!
Что она хочет? Продемонстрировать выдержку или показать неудовольствие?
Кэрри перехватила его взгляд, приподняла книгу — и улыбнулась:
— Как раз думаю, куда ее положить.
— Давайте же я ее отнесу, — сказал Роберт, порывисто выхватывая томик и, смущаясь своей резкости, извиняющимся жестом сжал теплую ладонь девушки. — Ох, простите.
Кэрри не вырывалась, и Роберт, пытаясь сохранить изящество, в грациозном поклоне поцеловал ее тонкие пальчики.
Как же приятен оказался этот обычный жест вежливости! Роберт не смог преодолеть искушение продлить его чуть дольше отведенного приличиями времени, да и уже собирался, отбросить злополучную книгу, завладеть и второй рукой девушки, а потом притянуть к себе ее всю, но Кэролайн прервала столь упоительное занятие, сообщив:
— Артур с тетушкой Жанет должны вот-вот вернуться.
— Какая жалость.
— Они поехали заказывать новые шторы.
Роберт посмотрел на окно, закрытое белоснежным монстром в сахарных розочках, и честно признался:
— Мне кажется, что и ваши старые неплохо выглядят, но я рад, что есть возможность поговорить наедине.
— Я заварю чай, — произнесла Кэрри, и Роберт мог поклясться, что ее голос прозвучал довольно.
— Мне бы хотелось убедиться, что вы не сердитесь за мое отсутствие на вашем празднике, — продолжил он.
Кэрри остановилась, держа на неестественно вытянутых руках заварочный чайник, и ответила, не оборачиваясь:
— Давайте забудем об этом бале. У нас впереди еще немало долгих осенних вечеров, и я предлагаю посвятить их приятным беседам и увлекательным делам.
— Как раз то же самое я и хотел сказать! — воскликнул Роберт. — Ну что, не было других балов и других гостей? Я и в самом деле не мог остаться, я бы себе этого не простил, и вы бы понимали это и злились на меня за слабоволие. Теперь все недоразумения позади, и я имею право наконец сказать, что у вас самые красивые глаза?
С улицы послышался цокот прибывающего экипажа, и Кэрри ответила, подавая Роберту чашку:
— Да, я думаю, мы могли бы сходить на премьеру «Короля Лира» в театр «Принсесс».
Громко ругаясь на неловкость Артура, в гостиную ввалилась тетушка Жанет, вся увешанная коробками, а ее племянник с несчастным видом и тащил гигантский сверток и, пыхтя от натуги, уложил его поперек прохода.
— В «Лондоне» не хватает носильщиков? — спросила Кэрри.
— Не вздумайте идти на Кина. Это шарлатан, — строго отрезала тетя Жанет.
Артур бочком пробрался к гостевому дивану, навалился на него, приняв полулежачее положение, и сочувственно посмотрел на Роберта:
— Она тащит тебя в театр, бедняга?
— Мистер Вуд только что пригласил меня туда сам, — быстро ответила Кэролайн.
— А что это вдруг с ним случилось, переохладился на свежем воздухе? — Артур выпучил глаза и громко засмеялся.
Кэролайн сердито опустила на стол пустую чашку.
— Мистер Вуд несколько лет был отрезан от культурной жизни, поэтому ищет компанию для посещения театра.
— И ты, конечно, пытаешься выманить его на самое дорогое и безвкусное представление! — возмутилась тетушка Жанет.
— Откуда тебе знать, какое оно? Мы с мистером Вудом пойдем на премьеру.
— Да такое же, как и предыдущие постановки! — Жанет побросала коробки рядом со свертком Артура, села за стол и налила себе чаю. — Это ужасная безвкусица. Я побывала на «Генрихе VIII» в постановке Чарльза Кина. Настоящая баржа в спектакле и искусственно созданная панорама города. Это нормально?
