Из всех перечисленных категорий выделялись Аннабелла и я. Она стояла выше всех категорий, требовала особого отношения к себе и неизменно получала его.
Что касается меня, то я более всего походила на описанных проказниц, но являлась хохотушкой не в силу склонности к сарказму. Определить отношение герцога к себе я так и не сумела – он хотя и шутил, но как-то странно…
Я перестала ходить на утренние прогулки, Гринхаузы же явно старались пореже приглашать меня к себе, так что наше общение с Россетером сводилось к приветствию и двум-трем взаимным уколам.
Меж тем мой муж начал поговаривать, что пора отправляться в поместье, и я решила, что самое разумное для меня поддержать его планы. Однако как-то вечером, когда он играл в вист у своего доктора, ко мне явился герцог Россетер.
– Добрый вечер, мадам. Я так долго был лишен вашего общества, что решил стать пиратом.
Я невольно вздрогнула – это слово вызвало у меня определенные воспоминания.
– Что это значит, сэр?
– Это значит, сударыня, что я решил похитить вас и увезти на своем корабле. Вы будете грозой морей!
– Я буду сиреной, зазывающей купцов на ваш корабль.
– Это превосходит все мои мечты! Послезавтра отплываем, я уже все устроил. Надеюсь, вы не забыли о нашем уговоре?
– Ну что же, придется начать репетировать песнопения сирены.
– Не думаю, что вам стоит утруждать себя. Наивные купцы отдадут все свое золото за один куплет. Кого вы хотели бы видеть в походе? Я осмелился пригласить мисс Розмари, ее сестра как раз собирается навестить подругу за городом.
Он не пригласил Аннабеллу? Я никак не ожидала такого поворота. А может, он действительно увлечен Розмари и потому не шутит с нею?
– Ее пение привлекло бы гораздо больше купцов – вы поступаете неосмотрительно. На какой час назначено отплытие?
– Что же, золота будет меньше – кораблю легче держаться на воде. Я думаю пригласить еще Морланда и приятельницу мисс Розмари. Отплываем в девять. Кстати, ваш сон по утрам так сладок или вы не хотите совершать моцион вместе со мной?
Я не знала, что ответить. Лгать – не хотелось, сказать правду – было невозможно. Пришлось ограничиться шуткой:
– Я думала, вы совершаете моцион по вечерам, и у вас не хватает сил еще и на утро. Я же действительно отдыхала эти несколько дней.
– Вечером я провожу время в восхитительном обществе, и только безумец мог бы желать лучшего. Видимо, я и есть этот безумец, поскольку мне не хватает общения с вами.
– Я польщена, сэр. Но общество безумца меня скорее испугает, чем обрадует.
Он улыбнулся:
– Я обещаю держать себя в рамках разумного поведения.
– Только не становитесь скучным. Разум в чистом виде – тоже не лучший вариант.
– Я все время вызываю ваше недовольство. Что мне сделать, чтобы вы могли лучше меня понять? – Его слова были шутливыми, но он выглядел серьезнее, чем хотел показать.
– Общаться с непонятным человеком гораздо интереснее: тайна всегда притягивает, а ее открытие разочаровывает.
– Ваши философские заключения делают вам честь и несут мне облегчение, поскольку я все же предпочитаю быть таким, какой есть.
Я не успела ответить, вошедший слуга доложил о появлении гостей. В комнату стремительно ворвалась Аннабелла, за ней едва поспевали Морланд и еще один молодой человек.
– Мистер Филсби! Наконец-то мы нашли вас! Мы собираемся покататься по набережной, посмотреть на закат, и ждали только вас. Едемте, пока еще не слишком поздно! – Она была, видимо, настолько раздосадована, что застала его у меня, что не смогла хранить личину паиньки.
– Добрый вечер, миссис Дэшвилл. – Морланд явно был смущен ее натиском.
– Добрый вечер, господа, – любезно ответила я и повернулась к Россетеру: – Приятно было побеседовать, ваше сиятельство.
Он поднялся и поклонился Аннабелле, после чего протянул мне руку:
– Надеюсь, вы составите нам компанию.
– Но все мы не поместимся в коляске Морланда! – вскричала Аннабелла.
– Не беспокойтесь, мы с миссис Дэшвилл поедем вслед за вами в моем экипаже. – Он явно забавлялся ее ревнивым гневом.
– Вечер прохладный, как бы миссис Дэшвилл не простудилась, граф не простит нам эту оплошность. – Мисс Гринхауз так не хотела моего участия в прогулке, что я решила непременно поехать.
– Миссис Дэшвилл очень любит гулять у моря, свежий воздух полезен для дамского румянца. – Россетер лукаво улыбнулся мне, явно намекая на утренний променад.
– Все замечательно устроилось. Едем, пока солнце не село, – тут же заключил барон Морланд, которого явно устраивал предложенный герцогом план.
Аннабелла первой вышла из комнаты, не говоря ни слова. Однако на улице она неожиданно повернулась к Россетеру:
– Пожалуй, я поеду в вашем экипаже, коляска Морланда слишком тесная для нас троих.
– Как вам будет угодно, – Филсби совершенно не удивился, словно ожидал от нее именно этого шага.
Прогулка получилась весьма приятной, хотя я преимущественно молчала, не без удовольствия наблюдая за поведением своих попутчиков. Можно было подумать, что Аннабелла уже обручена, так собственнически она разговаривала с герцогом. Он же изображал ее вассала столь естественно, словно не имел ничего против. Раздосадованный Морланд вскоре отправился со своим спутником куда-то в глубь улиц, а мы продолжали кататься по набережной, пока не стало настолько темно и прохладно, что даже лошади впали в уныние и вяло тащились вперед, наверняка мечтая о теплой конюшне.
Аннабелла первая предложила отправиться домой, вдруг озаботившись моим самочувствием. Она мило предложила сначала отвезти меня, хотя мы жили на равном расстоянии от моря, но Россетер решительно отказался:
– Я не могу позволить вам рисковать репутацией, оставаясь в карете вдвоем с мужчиной. Сначала я отвезу вас, а потом доставлю миссис Дэшвилл.
– Ее репутация вас не беспокоит? – ядовито осведомилась разочарованная Аннабелла.
– Миссис Дэшвилл – замужняя женщина, а я – родственник ее супруга, можно сказать, племянник. Не думаю, что кто-то сочтет неприличным, если племянник отвезет домой свою тетушку.
«Ну за тетушку он мне ответит», – подумала я, но не стала вступать в разговор, предоставив им препираться без помех. Аннабелла разозлилась, но не нашла что сказать, однако по мере приближения к ее дому она повеселела. Видимо, ей пришла в голову мысль о том, что я не представляю для нее угрозы, являясь родственницей герцога. Хотя она навряд ли была способна видеть в ком-либо угрозу своим планам, так, разве что досадную помеху. Со мной мисс Гринхауз простилась холодно, а герцога принялась уговаривать вернуться к ним выпить чаю. Он не отказался и не согласился, поцеловал ей руку и вернулся в экипаж.
