Камми со стуком поставила чашку на стол. Она была ошарашена не столько тем, что рассказала тетушка, сколько своим стереотипным мышлением. Подняв на тетю глаза, она медленно заговорила:
— Если у Лавинии были все права на продажу земли, значит, она принадлежала ей еще до брака, либо была куплена после развода. Однако, если Лавиния купила землю, должны остаться какие-то записи, документы…
Тетя Бек высоко подняла голову, в ее темных глазах мелькнула презрительная насмешка.
— Лавиния унаследовала землю после смерти своей матери. А та, в свою очередь, от своих родителей, поселившихся в этих местах со дня основания Гринли, если не раньше. Поэтому трусливый развод Хораса, если таковой имел место, никак не относится к этому делу. У Лавинии было полное право потакать своим прихотям и дарить землю кому угодно!
Камми снова взяла свою чашку и принялась в задумчивости водить пальцем по тонкому ободку.
— В последнее время я, по вполне понятным причинам, много размышляла по этому поводу. Сейчас уже никто не может сказать, что же на самом деле произошло между Лавинией и Джастином — слишком много воды утекло с тех пор. Но раз вы знали ее, то, вероятно, можете ответить, почему Лавиния решила вернуться сюда после побега на северо-восток?
— Думаю, только из-за сына. Он ведь был тогда совсем маленьким, ему не было и трех лет. Матери трудно оставить ребенка. Конечно, Хорас не желал, чтобы она виделась с сыном после такого скандала, и всячески препятствовал встречам. Он был не из тех, кто умеет прощать.
— Это было его местью.
— Можно сказать и так, однако вряд ли Хорас стал счастливее от этого. Развод в то время считался великим грехом, а он был человеком набожным.
— Возможно, Лавиния именно поэтому убила его?
Тетя Бек так долго молчала, словно не слышала Камми, потом вдруг заговорила, очнувшись от своих мыслей:
— Семьдесят лет назад все было по-другому, милочка. Такой штуки, как «служба доверия», тогда и в помине не было. В то время никого не удивляло, если муж бил жену, тем более опозорившую его и сбежавшую с другим мужчиной. Моя мать как-то сказала, что Лавиния имела право обрести хоть какой-то покой, потому что ее семейная жизнь была сущим адом. Если убийство Хораса — дело рук Лавинии, то у нее на это имелись причины.
— Что же произошло после убийства? Почему Лавиния и Джастин не стали жить вместе? Я знаю, что он к тому времени был женат, но мог ведь развестись, если любил Лавинию. Они могли бы снова уехать на восток и там начать все сначала, если их страсть была настолько сильна.
— Я полагаю, тому было множество причин. Лавинию не стали арестовывать за убийство, но подозрений с нее никто не снимал. Конечно, порядочная женщина могла позволить себе уехать, но если бы Лавиния вдруг вышла замуж за своего любовника, не дав остыть праху несчастного мужа, то ее поступок повлек бы за собой целый ряд серьезных вопросов. С другой стороны, женщина, на которой с горя женился Джастин, была очень приятной, милой молодой леди, к тому же беременной. Она совсем не заслуживала того, чтобы ее семья была разбита из-за ошибок Лавинии. И все же главной причиной явилось то, что Лавинии было стыдно: она нарушила данную перед богом клятву, бросила мужа и сына, растоптала семью, разбила чужие жизни, не сумела разобраться в своих чувствах, предала любовь. Как видишь, она сама все разрушила и заслуживала того, чтобы все потерять.
— Так вы думаете, что сойтись им помешали только душевные муки Лавинии?
— По крайней мере, так считала моя мать. Она всегда говорила, что Джастин Сейерз ради Лавинии готов был броситься в огонь. Он, не задумываясь, разорвал бы свои семейные узы, если бы Лавиния того потребовала. Но она не захотела. Потом у Джастина родился сын, и она не могла заставить его бросить ребенка, потому что знала, чего стоит подобная жертва.
— Кое-что начинает проясняться, — сказала Камми. — Но что же тогда с землей, на которой стоит фабрика? Почему Лавиния решила подарить ее Джастину?
— Кто знает? Вероятно, кроме них двоих, в это дело никто не был посвящен. Хотя мне приходила мысль, что это было своего рода компенсацией, так сказать, возмещением за разбитые надежды.
Камми и ее престарелая родственница обменялись долгими многозначительными взглядами.
— Вы считаете, что Рид — законный владелец фабрики, ведь так?
— У меня на сей счет нет и тени сомнения.
Камми допила чай и поставила чашку на стол. Потом выпрямилась и, положив руки на колени, сказала:
— Признаться, ничего другого я и не ожидала.
— А не кажется ли тебе… — начала тетушка и замолчала, словно собираясь с мыслями. Медленно пожевав губами, она продолжила: — Не кажется ли тебе, Камми, что, если хорошенько подумать, можно провести параллель между событиями прошлого и твоей запутанной ситуацией? Что скажешь?
— Вы имеете в виду, что и Кит, и Хорас были застрелены? Вряд ли это…
— Ты сейчас приблизительно в том же возрасте, в каком была твоя прабабка. Как и она, материально независима. Обе были замужем, и у обеих семейная жизнь не сложилась. И в том и в другом случае фигурирует мужчина — герой-любовник. Мужья застрелены. Ты, как и она, подозреваешься в убийстве. Не странно ли это?
— А что вы думаете по этому поводу?
— Может быть, я кажусь излишне подозрительной старухой, но мне кажется, что события развиваются по тщательно продуманному сценарию.
— Да нет же, не может быть, — возразила Камми, убежденная в том, что Киту пришлось расплатиться жизнью за непомерные долги.
— Еще и не такое случается. Обещай мне быть осторожной и не делать глупостей.
Камми опустила глаза и стала рассматривать свои ладони.
— Все, что сейчас происходит: проблемы с фабрикой, исчезновение Джанет Бейлор и пропажа документов, смерть Кита — все это просто невероятно. Но меня больше всего волнует то, что думают люди, что говорят обо мне.
В белых волосах старушки сверкнули серебряные искры, когда она кивнула.
— Болтать языком легче всего. Я заметила, что все эти слухи распускаются нарочно, чтобы очернить тебя. К примеру, только вчера я слышала небылицу о том, что тебя и Рида застали в лесу голыми чуть ли не во время полового акта, и Рид стрелял в охотника, который случайно наткнулся на вас.
— Боже правый! — К горлу Камми подкатил комок — из простой ситуации раздули такую отвратительную историю.
— Я ответила женщине, посмевшей рассказать такую мерзость, что вместо головы у нее — мусорный ящик, — язвительно продолжала тетя Бек. — Я сказала, что этого не может быть. Не говорите мне такого про мою Камми. Пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что кто-то ради собственного развлечения распространяет о тебе всю эту гадость. Или же есть какая-то другая причина, о которой мы пока не догадываемся.
