Какое-то время Рено молчал.
— Я вижу, ты изучала жизнь людей моей матери.
— Это и неудивительно: ведь мы живем так близко друг к другу.
— Другие не придают этому значения.
— Мне было интересно. Многим я восхищалась до… дня святого Андрея.
— Начезами можно восхищаться и сейчас, но кто знает, как долго?
— Что ты имеешь в виду?
— Неужели ты сомневаешься в том, что французы возьмут реванш? К ним обязательно присоединятся другие племена, лишенные по ошибке своей части добычи.
— Наверное, так и будет…
Они замолчали. Первым заговорил Рено:
— Если ты хочешь искупаться, я постою на карауле.
— Я не умею плавать.
— В этом нет необходимости. Вода у берега не доходит до шеи.
Элиз очень хотелось освежиться. Дома она принимала ванну не реже двух раз в неделю, а летом и чаще.
— Только ты отвернешься, — наконец произнесла она.
— Как тебе будет угодно.
Сделав несколько шагов в сторону, Рено остановился. Убедившись, что он не смотрит на нее, Элиз стала быстро раздеваться. Побросав верхнюю одежду на ковер из листьев, она в нижнем белье поспешила к реке и окунулась в воду.
— Х-холодно!
— Ничего, привыкнешь.
Элиз показалось, что он смеется над ней, но ей не хотелось оборачиваться, чтобы проверить, так ли это. Сжав зубы, чтобы унять дрожь, она вошла глубже и вскоре обнаружила, что вода, хотя и прохладная, все же теплее воздуха. Погрузившись в нее по плечи, она с наслаждением расслабилась.
— Подожди! — крикнул Рено. — Я забыл дать тебе мыльный корень.
— Мне он не нужен.
— Нужен. Я сейчас принесу его.
Обернувшись, Элиз увидела, как Рено отложил в сторону нож, снял одной рукой набедренную повязку и направился к ней с каким-то предметом в руке.
— Не подходи ко мне!
— Не волнуйся.
Но Элиз волновалась. Она знала, что уязвима в воде больше, чем на суше, что движения ее ограниченны, и она едва одета. А он и вовсе был абсолютно голый.
Элиз попятилась назад, постепенно скрывая под водой грудь, плечи, шею. Однако наступив ногой на гнилое бревно, она споткнулась, потеряла равновесие и ушла под воду. Послышался громкий всплеск, и прежде чем она смогла подняться, крепкая рука Рено обняла ее за талию и подняла наверх.
Вынырнув на поверхность, Элиз судорожно вдохнула воздуха и обнаружила, что прижимается к крепкому телу Рено. Их тела нежно соприкасались друг с другом, и вода помогала им в этом.
По коже Элиз прошла дрожь, вызванная каким-то странным чувством, которое она затруднялась облечь в слова. Разжав губы, Элиз холодно произнесла:
— Благодарю. Можешь отпустить меня.
Как ни странно, он сразу же подчинился.
— Приношу вам свои извинения, мэм.
— По твоей милости я чуть было не утонула!
— Как я мог предполагать, что ты так глубоко зайдешь? Никогда не знаешь заранее, что может случиться.
Рено говорил как-то рассеянно и не смотрел ей в глаза. Вскоре Элиз поняла, куда он смотрит. Она стояла теперь близко к берегу, и видна была ее грудь, облепленная мокрой рубашкой.
Элиз поспешно шагнула назад.
— Тогда мне следует поблагодарить тебя. А где мыльный корень? Ты его потерял?
— Нет. — Он протянул ей на ладони кусочки мыльного корня.
Элиз осторожно взяла их и подняла глаза на Рено. Он стоял, не двигаясь, и тоже смотрел на нее. Казалось, он не собирается идти к берегу. Элиз хотела попросить его уйти, но что-то удержало ее от этого. Она вновь вспомнила о своих угрызениях совести и вдруг почувствовала, что они исчезли, а на смену им пришло какое-то странное ощущение, в котором она пока не могла разобраться.
Рено стоял не шевелясь. Опустив глаза и делая вид, что не замечает его взгляда, Элиз стала намыливать плечи, шею и грудь, наслаждаясь свежим запахом пены. Затем она вымыла голову и только после этого посмотрела на Рено.
Он стоял, с грустью наблюдая за ней. Что-то в его взгляде испугало ее, но она отбросила страх. Ее вдруг осенила одна идея. Повернувшись к Рено, она протянула ему обмылок.
— Не можешь ли ты…
В следующую секунду Элиз испугалась того, что собиралась сделать, осеклась и замолчала. Отдернув руку, она сжала ее в кулак и отвернулась.
— Опять у тебя какие-то дурные мысли? — спросил Рено.
Голос его звучал грубо.
— Я ничего такого…
— Неправда. Ты думала. Или мне можно уже поздравить себя с тем, что я не представляю для тебя опасности как мужчина?
— Я не думаю… Я не думала… — Она запнулась и беспомощным жестом откинула с лица волосы. — Я не думала ничего подобного. Поверь мне. Я просто…
— Ты опять искушаешь меня и зашла слишком далеко. — Мокрая поверхность его груди блестела, ноздри раздувались. — Я польщен тем, что ты чувствуешь себя со мной в безопасности. Но помни одно, Элиз: как бы то ни было, я остаюсь мужчиной. Ты можешь сколько угодно вводить меня в искушение, но никогда не заставляй меня дотрагиваться до тебя, если на самом деле ты этого не хочешь. Никогда!
Луна скрылась за облаком, и Элиз не могла больше видеть лицо Рено.
— Хорошо, я не буду, — ответила она.
— Думаю, это обещание нужно скрепить печатью, — медленно произнес он.
— Что?
— Ты еще не целовала меня. Мне кажется, уже пора это сделать.
— Из-за того, что сейчас произошло?
— Да, отчасти. А также потому, что я этого хочу.
— Но это не входит в нашу сделку!
— Неужели? Что-то не припомню, чтобы это запрещалось.
— Ты невыносим!
— Я жду.
— Но я вся в мыле…
— Это не имеет значения. Но если хочешь, можешь смыть его.
— Ну, спасибо! — презрительно усмехнулась она. — Вы очень добры!
— Я просто терпелив — до поры до времени, конечно.
Элиз решила уступить ему — ведь она была перед ним в долгу, и сейчас самое время отдать его.
Медленно и грациозно она прошла разделяющее их расстояние, подняла руки и обняла Рено за шею. Встав на цыпочки, она прижалась губами к его рту и ощутила наслаждение, наполнившее все ее существо. Это была страсть, которую она так долго в себе подавляла.
Рено положил руку ей на талию, но это продолжалось лишь несколько мгновений. Почувствовав, что он больше не удерживает ее, Элиз посмотрела на него в замешательстве.
