На следующий день Элиз и Элен отправились за покупками. Шепот, сопровождавший их в пути, свидетельствовал об эффективности избранной Элиз тактики. Некоторые женщины подходили к ним, начинали разговор с общих тем, а заканчивали тем, что благодарили Элиз за спасение кузины, сестры или племянницы. Большинство из них с любопытством смотрели ей в лицо. В этот момент Элиз надо было только представить себе, как мучается Рено в тюрьме, чтобы у нее появилось необходимое выражение сдерживаемых страданий.
На деньги, вырученные от торговли, Элиз купила себе новый плащ из голубого бархата на шелковой подкладке, капюшон которого очень эффектно обрамлял ее лицо. Она также потратилась на плюмаж из перьев белой цапли, выкрашенных в голубой цвет, и маленький флакончик духов с соблазнительным восточным ароматом.
Через несколько дней ей представилась возможность покрасоваться в своем новом наряде на приеме, устроенном губернатором. Это было большое празднество в честь одержанной победы. Длинная зала официальной резиденции была освещена свечами из миртового воска в хрустальных канделябрах, распространявшими пряный аромат. Их свет отражался в зеркалах с резными золочеными рамами, висевших над двумя довольно простыми кирпичными каминами, в которых гудело пламя. Оштукатуренные стены были завешены гобеленами, вдоль них стояли ряды разномастных стульев, взятых на время бала из различных домов. Мужчинам подавали пунш, составленный из пяти различных компонентов, а женщинам — миндальный ликер или домашнее виноградное вино.
Гости были веселы и оживленны, но не теряли осторожности. Часть начезов все еще была на свободе, и многие боялись, что распродажа женщин и детей, а также бесчестье, постигшее их вождей, приведут к взрыву дикой ярости. Все же война на какое-то время прекратилась, и можно было поздравить победителей. Ничего удивительного, что зал пестрел мундирами офицеров экспедиционных сил.
Элиз была в своем голубом атласном платье с кремовой атласной нижней юбкой и в новых модных туфлях на высоких скошенных каблуках. Она подняла свои кудри наверх, так что один блестящий локон спускался ей на плечо, и украсила прическу плюмажем. Стоя рядом с Элен и Сан-Амантом, она любовалась нарядами гостей, блеском золотых кружев и серебряных вышивок, яркими цветами мундиров. К клавесину уже подошли двое скрипачей, но музыка еще не начиналась — все ждали прибытия губернатора. Элиз обещали, что ее представят ему.
— А вот и он, — сказал Сан-Амант.
Элиз думала, что Перье ей не понравится. Но нет. Это был крупный мужчина с военной выправкой, которую приобрел за годы морской службы, одетый богато, но не богаче остальных присутствующих. У губернатора была спокойная добродушная улыбка. Говорили, что он немного нерешительный, но по его лицу этого не было видно. Кроме того, он считался благоразумным человеком, и наверняка это так и было, потому что он умудрялся не портить отношений с правительством и одновременно служить интересам колонистов. А вот был ли он человеком широких взглядов, еще предстояло выяснить.
Губернатор шел к ним. Когда Сан-Амант представил ему Элиз, она присела в глубоком реверансе.
— Я очарован, мадам Лаффонт, — сказал Перье, поднося ее руку к губам. — Я благодарю вас от имени короля за все то, что вы сделали для своих соотечественниц.
— Вы слишком добры. — Элиз наклонила голову, пытаясь скрыть улыбку торжества.
— Ну что вы! Я не буду говорить о тех жертвах, которые вам пришлось принести, равно как и другим обитательницам форта Розали, но я заверяю вас в своем искреннем восхищении.
Элиз пробормотала слова благодарности, и губернатор проследовал дальше. Глаза ее лихорадочно заблестели, когда она прошептала, обращаясь к Сан-Аманту:
— Все получится, я знаю!
— Дай-то бог, чтобы ты оказалась права. Я не стал говорить тебе сразу, потому что знал, как важна для тебя эта встреча. Но теперь я должен рассказать тебе одну новость. Завтра днем сюда прибудет грузовой корабль, он заберет начезских воинов и доставит их в Сан-Доминго.
— Тогда я должна это сделать завтра утром, — сказала она упавшим голосом.
— Да, потому что, когда прибудет корабль, губернатор будет слишком занят.
Элиз распрямила плечи, в глазах ее блеснула решимость.
— Это и хорошо. Я и так слишком долго ждала.
Элиз тщательно продумала свой наряд и надела одно из подаренных ей Рено платьев — зеленое с роскошными золотыми полосами, рукава и декольте отделаны широким кружевом. У Элен она заняла весьма смелую шляпку, которую та никак не решалась надеть: шляпка слегка напоминала солдатскую треуголку, но это впечатление смягчалось женственной золотой брошью и кружевной вуалеткой.
Элиз торжественно и официально провели в приемную губернатора. Он сидел за большим столом из вишневого дерева и что-то быстро писал гусиным пером на листе бумаги. В комнате, угасая, дымил камин. Деревянный пол был ничем не покрыт, на окнах висели тонкие бархатные гардины.
— Одну минуточку, — пробормотал губернатор Перье, не поднимая глаз.
Он дописал документ, замысловато расписался и, только отложив его в сторону, поднял глаза, чтобы посмотреть на своего посетителя. Увидев Элиз, Перье сразу же вскочил и вышел из-за стола.
— Мадам Лаффонт, простите меня, я не расслышал вашего имени. Ужасно, что я заставил вас ждать.
— Ну что вы, — ответила Элиз, улыбаясь.
По правде сказать, ее обескуражила его нелюбезность; она с огромным облегчением поняла, что он вел себя так не намеренно, и была рада простить этот досадный промах.
Перье взял ее за руку и усадил на стул, а затем, отпустив адъютанта, вновь уселся на свое место.
— Счастлив видеть вас у себя и надеюсь, что вы вполне здоровы после вчерашних легкомысленных развлечений.
Она ухватилась за эту фразу, чтобы наговорить комплиментов по поводу его удачного приема. Они еще несколько минут говорили на общие темы, а затем Элиз, не в силах больше сдерживаться, наконец приступила к делу.
— Я знаю, что у вас масса хлопот по подготовке к приему корабля, ваша честь, поэтому я не займу у вас много времени. Меня все убеждают, что вы сможете выполнить одну мою маленькую просьбу…
— Я буду счастлив сделать все, что в моих силах.
— Это так мило с вашей стороны. Речь идет о моих землях возле форта Розали. Поскольку там еще неспокойно, боюсь, что в ближайшее время невозможно будет их обрабатывать. Между тем это мои единственные владения, больше мне жить негде.
— К сожалению, вы не одиноки в этом затруднении.
— Да, в самом деле. Насколько мне известно, беженцам предоставляются другие земли, и это как раз то, о чем я хотела с вами поговорить. — Она опустила глаза с притворной скромностью. — Возможно, вы слышали, что мне пришлось перенести из-за этого предателя, Рено Шевалье?
Губернатор закашлялся.
