— Так точно, командир!
— Выполняй приказ.
Главарь банды вызвал помощника:
— Ну, что у тебя с воинами Бендера?
— Они готовы вступить в бой с русскими!
— Что, очухались?
— Пришлось очухаться. Бендер постарался. Он за них подыхать не собирается!
— Тогда делаешь следующее. Сейчас фланговые группы проведут атаку дозорных. Ты же выводи людей Бендера в лес и догоняй цели. Они не должны дойти до узкого места оврага. Понял?
— Понял, командир!
— Работай!
Не успел Гурадзе вложить станцию в чехол, как боевики пошли в атаку. Загремели автоматные и пулеметные очереди. Били и снайперские винтовки.
Михайлов увидел, как из кустов на него вышла цепь боевиков. Он крикнул в рацию:
— Труба! Меня атакуют!
Но Трубову было не до товарища. Его также атаковали.
Спецназовцы одновременно открыли огонь по бандитам. Но силы были неравные.
Михайлов успел срезать двух боевиков до того, как кончились патроны. Он выщелкнул пустой магазин, и в это время в глазах вспыхнул салют из тысячи ослепляющих огней. Пуля снайпера попала ему в переносицу. Рядовой, дернувшись, уткнулся изуродованным лицом в траву.
Трубов, возможно, продержался бы дольше. Он находился на неплохой позиции и прицельным огнем поразил троих боевиков. Оставшиеся бандиты залегли. Их преимущество перед солдатом растаяло, как снег на солнце. Но с тыла Александр Трубов оказался незащищен. Боевики группы покойного Рустама расстреляли Трубова в спину. Но не остались безнаказанными. Вышедшие к сужающемуся участку оврага спецназовцы из группы замыкания, увидев на краю оврага бандитов, тут же открыли по ним огонь. Еще трое боевиков скатились вниз. Наверху кто-то закричал от боли. Беликов схватил за рукав Гамаша, втащил рядового обратно в кусты, прижавшись к левому склону.
Гамаш спросил:
— И это десять рыл в банде Черепа? Только мы подстрелили человек шесть. А еще скольких положили Трубов с Михайловым? Что происходит, Степан?
Сержант зло сплюнул в траву:
— А то, Ваня, что нас либо специально подставили, либо Череп нае…л нашу разведку! Он не разделял банду на три части, а привел весь отряд сюда. К тому же, похоже, Гурадзе знал о нашем прибытии в Гули-Чу. И о прибытии, и о маршруте выхода к аулу. А это значит, нас всех, Иван, предали наши же начальники.
— И что теперь?
— Сам не догадываешься?
— Я в плен не сдамся!
— Понятное дело. Только брать нас никто не будет. Готовься к последнему бою, Ваня. Умирать, бля, так с музыкой. Одно непонятно, что же случилось с командиром?
— А может, это, он… сдался?
— Охренел с горя? Чтобы Макаров, да сдался? Нет, Ваня, его с Володиным и Булатовым, наверное, боевики первыми завалили.
— Но из оврага не было слышно выстрелов!
— Думаешь, у духов «Винторезов» или «Валов» нет?
— Ну, если только из бесшумок?!
— Патроны-то остались?
— Недавно магазин заменил.
— Значит, так! Сейчас попытаюсь связаться с Крыловым. Если ребята из передового дозора живы, будем прорываться к ним. Если нет — попробуем прорваться на юг, к балке плато.
— А дальше?
— Ты сначала отсюда уйди, «дальше»!
Сержант вызвал Крылова:
— Вова, я — Белый! Ответь, если сможешь!
Признаться, Беликов не ожидал, что Крылов ответит, но неожиданно услышал голос старшего передового дозора:
— Степан? Живой? Ты где?
— У участка сужения оврага. Обстреляны духами сверху. Но в ответ тоже им свинца подбросили. Троих завалили, одного серьезно зацепили. До сих пор орет. Вы-то как?
— А черт его знает! Заняли круговую оборону, но никто пока на нас не вышел. И о судьбе командира ничего неизвестно. Какой-то мутняк получается.
— Ты заметил, что духов здесь далеко не десять рыл?
— Заметил. Разведчики, суки, опять «дезу» проглотили!
— А я думаю, нас подставили. Вот только кто?
— Теперь без разницы, подставили нас или все случайно вышло. Что сам собираешься делать?
— Как что? Пробиваться к тебе!
— Не надо, Степ! К нам не прорвешься, а вот уйти, если повезет, шанс у тебя с Гамашем есть. Воспользуйся им. Уходи к перевалу.
— А ты с ребятами?
— Ну, а нам, видно, из этой «зеленки» уже не выйти!
— Мы будем пробиваться к вам!
— Хорош, Степ, дурь гнать и в героев играть. Отыгрались. Не дадут вам прорваться ко мне, неужели не понимаешь? Так что прекращай базар и по-тихому уползай к выходу из оврага. Глядишь, и проскочишь. А вырвешься, все в полку расскажи!
— Эх, Степан, Степан, мы…
Переговоры прервал крик Гамаша:
— Духи сверху!
Беликов не успел выключить станцию. Схватился за автомат. Но было поздно. Бандиты Бендера, наученные горьким опытом, не стали рисковать. Определив местонахождение русских солдат, они забросали их гранатами.
Крылов услышал взрывы, после чего станция замолчала.
Сержант отбросил рацию.
Находившийся рядом Поспелов тихо спросил:
— Хана мужикам?
Крылов кивнул:
— Да! Теперь из группы остались только мы четверо. И теперь наша очередь драться с ними.
Сержант ударил кулаком о валун:
— Внимание всем! Стоять до последнего патрона! При невозможности продолжить бой — подрыв! Вопросы ко мне есть, орлы? Нет? Ну, тогда к бою! Дадим напоследок просраться этим вонючим козлам! И хвост пистолетом, ребята! Двум смертям все одно не бывать! Так умрем, мужики, как спецы! Чтобы потом о нас легенды складывали. Хрен по всей по морде этому Черепу, а не пленные спецназовцы.
Поспелов тронул сержанта за рукав:
— Ты чего разорался-то на весь лес, Вова? Или мандраж криком давишь?
Крылов, успокоившись, ответил:
— Сказал, к бою, чего возле меня трешься? Отойди к соседнему валуну и держи сектор выхода из оврага. Понял?
— Понял!
— И без базаров. Выполнять приказ!
Сержант залег, изо всех сил отгоняя от себя мысли о скорой и неминуемой смерти. Ему, да и всем остальным бойцам группы Макарова, так не хотелось умирать в двадцать лет. Но никто из них не допускал и мысли о позорном плене. Так они, эти молодые, обычные ребята, были воспитаны. Стоять насмерть!
Покончив с двумя бойцами замыкания группы российского спецназа, осмотрев их обезображенные трупы, а также получив доклады Али и Шамсета, Гунаев вызвал Гурадзе:
