Гончаров усмехнулся:
– И где ж ты деньги такие возьмешь? Из квартиры до поездки в санаторий мы тебя не выпустим, с кем-либо общаться не дадим!
Цейман проговорил:
– А мне не надо никуда идти, и звонить никому не надо. Деньги в квартире, в сейфе!
Майор протянул руку:
– Ключи от сейфа!
– Ключи я, конечно, дам, но вы сами без моей помощи в сейфе ничего не найдете!
Власенко взглянул на командира:
– Не понял!
И перевел взгляд на бандита:
– У тебя что, сейф какой-то особенный?
– Да, особенный. Как говорится, два в одном. Но второй, главный отсек могу открыть только я. И не потому, что знаю код исключительно я один, код ерунда, его можно выбить из человека или просчитать. Все дело в системе опознания хозяина. Это очень хитрая штука. Импортная такая система, кстати, используется, как слышал, в самом Пентагоне при хранении документов особой секретности. Даже я не знаю, как глазок компьютера, вмонтированный в заднюю стенку основного отсека, узнает меня. Но стоять перед ним я должен в полный рост.
Прапорщик поинтересовался:
– И где ты приобрел это чудо техники?
Цейман ответил:
– О, это долгая история! Я не могу поведать ее вам, так как сейф доставил сюда Валентин Савельевич, а какие-то узкоглазые парни настроили его. На меня. Пять часов пришлось стоять!
– И что же такого хранит в этом сейфе Стародубов? Слитки золота?
– И это тоже. Во втором отсеке вся его казна, все его деньги. А я казначей Валентина Савельевича.
И вновь Власенко поинтересовался:
– Много ли в потайном отсеке денег?
– Много! Около трех миллионов долларов. Но они только частью хранятся в купюрах, для текущих нужд. В основном капитал Стародубова переведен в драгоценные камни и рассредоточен по отдельным ячейкам!
Прапорщик прервал казначея:
– А что нам мешает забрать всю кассу?
– Не получится. Я же сказал, что драгоценности рассредоточены по отдельным ячейкам, и к ним доступ имеет только сам Стародубов. Я лишь к ящику с купюрами, где сейчас около ста тридцати тысяч долларов. Сто я отдам вам, тридцать возьму себе, чтобы убраться из этого проклятого города, подальше от Стародубова с его наполеоновскими планами и гитлеровскими методами достижения поставленной цели! Что скажете, господа?
Гончаров присел на прежнее место, слегка задумался, потом решительным тоном произнес:
– Давай деньги!
Казначей бросил быстрый взгляд на офицера:
– Так можно считать, сделка состоялась?
Майор повторил:
– Деньги на стол! Быстро!
– Да, да, но ваш помощник, ...
Власенко недоуменно смотрел на своего командира и боевого товарища. Он и в мыслях не допускал, что Гончаров может купиться. А что выходит? Перехватив его взгляд, Гончаров приказал:
– Влас! Подведи Карла Густавовича к сейфу и глаз не спускай с манипуляций его рук. Ты знаешь, как открываются сейфы, так что если что-то не так, вали этого старого козла! Ну что уставился. Выполнять приказ!
И добавил:
– Обоим!
Вскоре на стол Цеймана легли тринадцать запечатанных пачек стодолларовых купюр. Сто тридцать тысяч североамериканских долларов.
Гончаров взял одну из пачек, проверил ее. Деньги, по крайней мере по ощущениям майора, были не фальшивыми. Он указал на них Власенко:
– Влас, оставь старика в покое на секунду и сложи деньги в сумку, что стоит в углу кабинета.
Но Власенко не тронулся с места, спросив:
– Ты что, Гончар, хочешь на эти дерьмовые баксы совесть свою разменять и отпустить этого ублюдка?
Майор посмотрел на прапорщика:
– Во-первых, Петя, как тебе известно, я и без баксов обещал дать господину Цейману шанс сохранить жизнь в обмен на сотрудничество, а во-вторых, никакой сделки не состоялось, она и не обсуждалась даже. Мы услышали лишь предложение казначея Стародубова, но о предоставлении ему прямой возможности гарантированно скрыться из города речи не велось.
Цейман побледнел:
– Как?! Но вы же взяли деньги?!
Майор согласился:
– Взял! У нас, знаешь ли, при проведении акций против таких мерзавцев, как ты, иногда ребят убивает и калечит. Я думаю, предоставленная тобой сумма не помешает для решения проблем с их лечением или поддержкой семей, лишившихся кормильцев. И достаточно об этом. План твоего участия в операции по уничтожению банды головорезов остается прежним, как продолжает действовать и мое ранее данное тебе обещание.
Гончаров посмотрел на Власенко:
– Ну, что замер, Влас! Или я не ясно сформулировал приказ? Деньги в сумку.
Прапорщик, поняв командира, сложил деньги в сумку.
– Значит так, Влас, остаешься здесь и контролируешь это дерьмо, – майор жестом указал на Цеймана, – а я проедусь на окраину города. Решим вопрос там, будем передислоцироваться в санаторий. Вопросы есть?
– А если Цейману будут по сотовому звонить?
– Пусть отвечает! Но, опять-таки, под твоим контролем. В принципе, он нам теперь особо и не нужен, так, в качестве перестраховки, если взбрыкнет, вали его. Но не думаю, что Карл Густавович решит играть со смертью. Не в его это характере, да и интересе тоже!
Через сорок минут «Нива» остановилась на том самом месте, откуда ранее ушла. И тут же в салон к Гончарову сел Шарипов. Майор не заметил, откуда внезапно появился его заместитель, но не удивился. Лишь спросил:
– Как тут дела, Рустам?
– Спокойно. В доме четверо, не считая одного лежачего, раненого. Я через подвал подобрался к помещению, через отверстия труб отопления, которые не действуют, а кое-где и сняты, кое-что услышал. Раненый брошен, никакой помощи ему не оказывают. Трое, которые обращаются друг к другу Кат, Бес и Губа пьют то ли вино, то ли водку и играют в карты, четвертый, Зуб, на стреме, следит за обстановкой вокруг дома. Не пьет и не играет. Из хаты есть запасной выход на площадку соседнего подъезда. Оттуда можно уйти. Подвалом нет! Как уехала иномарка, бандиты находятся на своей «малине».
– Ясно, капитан. Будем отрабатывать хазу!
Шарипов удивился:
– Прямо сейчас? Каким образом?
– Нормально. Я же не зря отлучался. С Цейманом встретился, шефом всей бандитской группировки, поговорил с ним! Покладистым мужчиной оказался, его сейчас Влас пасет!
И майор вкратце рассказал заместителю о том, что произошло на квартире казначея самого босса. Шарипов только протянул:
