– Как ты не понимаешь? Чтобы потом появиться как ни в
чем не бывало, когда ты поправишься. Да, чем больше я думаю, тем больше
уверена…
– Но тогда почему же он не признался?
– Он же сделал это сгоряча, импульсивно. А потом,
может, ему стало неудобно, он все-таки был не очень-то скромен, если переодевал
тебя.
– Ну, у нас одно время были такие отношения, что
подобная мелочь уже не могла его смутить.
– Если хочешь знать, его мог смутить собственный
романтический порыв.
– А зачем же он это продолжает? Даже теперь?
– Заигрался. И еще ему, наверное, приятно, что он хоть
как-то с тобой связан…
– Да ну, Галка, это уж какая-то неземная любовь
получается. Непохоже. И потом, почему Попов?
– А если б он назвался Ивановым или Сидоровым, тебе бы
легче было? Нет, точно, я ему завтра позвоню и потребую ответа!
– Под каким предлогом?
– Без предлога. Скажу, что тебе это надоело. И вообще…
Ой, Машка, все, я испеклась… Спать хочу, умираю… Большая же разница во времени,
в Канаде сейчас вечер…
Галка легла и мгновенно уснула. А ко мне сон не шел. Галкины
подозрения не оставили меня равнодушной.
А что, может, и в самом деле это был Макс? Надо вспомнить
все детально. Он позвонил вечером и в первый момент хотел заехать ко мне, а
потом почему-то передумал и назначил встречу на улице. А почему передумал?
Бог его знает. Возможно, боялся показать, что как-то
ориентируется в моей квартире. Но так или иначе, а это мне и тогда показалось
странным. Дальше… Встречу он назначил в двух шагах от моего дома. И как-то уж
очень быстро начал за мной ухаживать. Впрочем, мне он тоже сразу глянулся… И еще
у него был немного удивленный вид… Это понятно: если таинственным незнакомцем
был он, то запомнил меня с длинными волосами, а тут я явилась стриженой. Он
потом еще спросил, давно ли я постриглась, что-то плел насчет манеры
встряхивать волосами… Похоже, очень похоже… Вот, правда, перед Новым годом,
когда он заехал вручить мне подарок – радиотелефон, он спросил, откуда
хризантемы. Но это же ровным счетом ничего не значит. А если это и вправду был
Макс, зачем же он продолжает эту игру? Любит меня? Странно… более чем странно,
но… Похоже! Очень похоже! Макс все-таки еще из поколения романтиков.
Походы, песни у костра… Недаром же я в какой-то момент
решила, что это дело рук Кости. Я вполне могла себе представить, что Костя
способен на такие шутки, а они ведь из одной компании… И все равно глупо! Что,
впрочем, неудивительно, они ведь все козлы. Макс, козлик мой… Господи, как один
уменьшительный суффикс может коренным образом изменить все. Козел – очень
грубое, злое слово, а козлик – нежное, нисколечки не обидное… Да, это как дурак
и дурачок… Нет, лучше: дурачок имеет и ласковое и презрительное значение –
деревенский дурачок… А козлик – просто ласковое слово. Козлик мой…
Вся эта лингвистика так меня утомила, что я наконец заснула.
И мне приснился хорошенький белый козленочек, который вдруг превратился в
отвратительного старого борова…
Я проснулась в полном смятении. Оказалось, что я спала не
так уж мало. Часы показывали половину двенадцатого, в квартире было невыносимо
душно. Я вскочила и бросилась в ванную. Там меня и застала сонная Галка.
– Машка, какая духота, сдохнуть можно. Надо что-то
придумать…
– Предлагаю поехать на дачу.
– Там купание есть?
– Есть речка.
– Тогда поехали, А окрошка еще осталась?
– Кажется, да.
На даче мы проторчали до понедельника. Во вторник Галка
должна была ехать во Владимир. По дороге с дачи мы заехали в магазин и купили
напольный вентилятор.
Лишь запустив его и устроив в квартире сквозняк, мы смогли
как-то жить.
– Первым делом я позвоню Максу, – заявила
Галка. – Я ему обещала, что непременно звякну, если буду в Москве. О тебе
пока ни слова не скажу, посмотрю, как пойдет разговор, а потом огорошу
вопросом.
– Может, не надо? – робко сказала я.
– Надо! Еще как надо! Терпеть не могу неопределенности.
Мне ее и в своей жизни хватает…
Она решительно достала из сумки хорошо знакомую мне визитную
карточку Макса и набрала его рабочий номер. Я замерла.
– Максим Павлович? Нет? Что вы говорите? А как мне его
найти? Очень жаль. – Она положила трубку, и вид у нее был
растерянный. – Машка, он там больше не работает.
– Как? – опешила я. Макс любил свою работу и
всегда говорил, что у них сложился хороший коллектив. Странно…
– Я спросила, как его найти, а мне сказали, что не
знают. Позвоню ему домой!
– Не надо!
– Ерунда, это у тебя рыло в пуху, а я тут при чем?
– Да ты и есть главная виновница всего, если
разобраться, – нервно засмеялась я.
Она вновь взялась за телефон.
– Добрый день, можно попросить Максима Павловича? Да? А
как мне его найти? Спасибо, записываю! Извините.
– Ну что?
– Это был сын… Сказал, что… Что Макс там больше не
живет и дал какой-то номер.
– Все ясно, телефон Лидочки. Но уж туда ты звонить не
будешь!
– Да, туда мне звонить и самой что-то не хочется.
Кретин, тряпка, идиот!
Так вот что значил мой сон…
– Машка, только ты не расстраивайся… Ой, Машка, я знаю,
я придумала…
– Не надо ничего придумывать, за нас Лидочка уже давно
все придумала.
– Нет, я не про то… Я эту кашу заварила, я ее и
расхлебаю! Вернее, я тебя вылечу! Ты, дарлинг, про него и думать забудешь!
– Каким образом? – заинтересовалась я, мечтая
поскорее начать лечение. Уж слишком непереносимой была боль.
– Я вернусь домой и сразу же вышлю тебе приглашение! Ты
приедешь ко мне на месяц, я тебе покажу Канаду…
– «Над Канадой небо синее, меж берез дожди косые…» –
вспомнила я старую песню.
– Машка, любовные горести испокон веку лечили
путешествиями. Вот увидишь, ты вернешься совсем другим человеком. Я беру на
себя все расходы, ты только оплати дорогу! Потянешь?
– Пожалуй, да.
– Нет, Машка, мы сделаем иначе. Я вернусь из Владимира,
пойду в посольство и прямо там все оформлю, кажется, так можно сделать. Тогда
быстрее получится. Знаешь, странно, я в Москве почти совсем не думаю о Матвее с
его девкой. Я почему-то уверена, что ему там без меня плохо.
– Это возможно, только не вздумай сделать ему сюрприз и
вернуться раньше времени.
– Нет уж, это я бы и сама сообразила, – фыркнула
Галка. – Ну, а что же делать с Максом?
