– С матерью Виолы вы были знакомы?
– Нет. Виола звонила матери довольно часто. Я знал, где та живет, но никогда у нее не был. При мне Виола ни разу не навещала ее.
– Среди ее картин должна быть и такая: лицо Виолы, а под ним подвал или что-то в этом роде. Стол, нары, железная цепь…
– Да, я помню эту картину, – кивнул Лебедев, задумался на некоторое время и продолжил: – Но в последние дни я ее не видел. Картина куда-то исчезла. Я подумал, она ее уничтожила. Такое бывало. Она рисовала картину несколько дней, а когда та была готова, могла разрезать ее на куски и выбросить. Меня это очень беспокоило, но психолог сказал, это нормально. Так она уничтожает свой страх. Понимаете?
– Более или менее.
– Откуда вы знаете об этой картине? – задал он вопрос.
– Она отправила ее своему другу. Вы видели на картине надпись, имена двух исчезнувших девушек? Собственно, так я и узнала о них.
– На картине были их имена? – По тому, как он спросил, стало ясно, это для него новость.
– Да. Словно нацарапанные на стене ямы.
– Но ничего подобного я не помню. Кто этот друг? И почему она отправила ему картину?
– Почему, и для меня загадка. А что касается друга… они познакомились за границей, он и сейчас там живет, – соврала я, сама удивляясь нежеланию сообщать Лебедеву об Алексе. – О гибели Виолы он до последнего времени ничего не знал, картину получил совсем недавно, она отправила ее по старому адресу…
– Вот как… А вы, выходит, с ним знакомы?
– Пришлось его разыскать. Давайте вернемся к вашему рассказу.
– Надеюсь, когда я закончу, вы объясните…
– Разумеется.
– Что ж… Виола сняла дом на сентябрь, но потом решила продлить аренду, хотя я настойчиво предлагал переехать ко мне. Но она твердила, что здесь ей спокойнее. Время шло, ничего особенного не происходило. Знаете, мне кажется, она чего-то ждала… Последние два месяца часто ездила в город, в областной центр, я имею в виду, но никогда там подолгу не задерживалась, возвращалась через несколько часов. На мои вопросы отвечала, что просто гуляла или ходила в кино. Конечно, меня это беспокоило. Я даже думал бросить работу, чтобы постоянно находиться рядом с ней. Но она и слышать об этом не хотела. О своих чувствах тоже предпочитала помалкивать. Из нас двоих я любил куда сильнее и боялся ее потерять. В ноябре она купила машину, тогда и начались ее поездки в город. Как все влюбленные, я был очень мнителен. И однажды, ничего ей не сказав, поехал за ней. Следил, одним словом. Она действительно гуляла по городу. Через три часа вернулась в Лебяжий. Я успокоился. Осенью здесь довольно уныло, я весь день проводил на работе, вечерами она приезжала в Павловск, иногда, ближе к ночи, я приезжал сюда. Хотя следствие по ее похищению продолжалось, но ничего не происходило, и я был уверен: уже не произойдет. Ничего скверного, я имею в виду… Мы становились все ближе, и я надеялся, что к весне, когда все окончательно успокоится, сделаю ей предложение и она не ответит отказом… Поэтому все случившееся… я понял, каким был идиотом… боялся, что ее любовь ко мне не так велика, а следовало бояться другого… что он не оставит ее в покое…
– Похититель?
– Тот, кто ее в конце концов убил…
– Когда это произошло?
Он отвернулся, глядя куда-то в угол, и стало ясно: ему требуются все его силы, чтобы продолжить.
– Двадцать девятого декабря я позвонил ей часов в шесть, она в это время была у соседки.
– У Татьяны?
– Да.
– Я собирался приехать вечером, но Виола сказала, что завтра рано утром отправится в город, у нее была назначена встреча с психологом, до этого она собиралась пройтись по магазинам. Новый год мы хотели встретить вместе. Елку я уже привез, а вот игрушек не было. Мы договорились, что увидимся тридцатого, она встретит меня после работы. В девять вечера она мне позвонила, сказала, что ложится спать, и спросила, что бы я хотел получить в подарок. Можете смеяться, но я от счастья чуть не плакал… это был наш последний разговор. Утром тридцатого я ей позвонил примерно в девять утра, она не ответила. Меня это не удивило, ведь она могла быть у психолога. Через два часа опять позвонил. Я все еще надеялся, что она встретит меня после работы, что у нее разрядился мобильный или она попросту его потеряла… Связался с психологом. Тот очень удивился, на этот день встречи назначено не было. Получалось, что либо Виола что-то напутала, либо сказала мне неправду. Но ведь для этого должна быть причина… Я тут же позвонил следователю, который работал по ее похищению. У меня уже не оставалось сомнений, случилось что-то страшное… Виола исчезла. Мобильный был отключен, и отследить ее местонахождение невозможно. Единственная зацепка: камера на дороге. Поначалу просмотрели записи с камер, тех, что по дороге в областной центр. Ее машина там не проезжала. Но соседи слышали, как заработал двигатель примерно в 7.15. Было еще темно, машину никто не видел, но шум слышали. Тогда я решил проверить камеры в Павловске. Вдруг Виола ехала ко мне? Идея так себе, она бы непременно позвонила. Но утопающий хватается за соломинку. Камера, та, что на дороге в Киреевск, зафиксировала ее машину. Шел снег, и видимость была скверной, но номер машины и светлые волосы Виолы видны хорошо. Выходило, что в то утро ее планы внезапно изменились, и она поехала к матери? Но у матери тридцатого она не появлялась. Машину объявили в розыск. Безрезультатно. Ее до сих пор не нашли. Я не находил себе места, пытался понять, что происходит… Тридцать первого декабря тело Виолы обнаружили лыжники. Нашли повешенной в нескольких километрах от областного центра. – Он вздохнул, и на мгновенье показалось, что Лебедев весь как-то уменьшился, сжавшись в комок. Бледное лицо, на лбу испарина… Я испугалась, что он упадет в обморок, и кинулась за водой. Подала ему стакан, он сделал пару глотков, кивнул: – Спасибо. Я все рассказал. Теперь ваша очередь.
– Когда мы нашли Виолу, я обратила внимание на наше фантастическое сходство. Похоже, кроме меня, его никто и не заметил, – ворчливо произнесла я. – С этого все и началось.
– Что «все»? – нахмурился он.
– Никто не обратил на это внимания, а я ломала голову, как такое возможно. Через друзей выяснила, где жила Виола, дом сдавали в аренду, и вот я здесь. Не успела заселиться, как начались странности. Удивительно, что вы не в курсе, что тело Виолы обнаружила я. Ведь моя фамилия вам известна, а она значилась в полицейских протоколах.
– Ничего странного, – покачал он головой. – Учитывая все обстоятельства, к расследованию меня не подпускали. Я же лицо заинтересованное. Где я был в то утро и чем занимался, расспрашивали весьма подробно.
– Когда, по мнению экспертов, погибла Виола?
– Точно время установить невозможно, дни стояли морозные. Она находилась в лесу больше суток, но когда наступила смерть… В 7.15 соседи слышали, как Виола отъезжает от дома, через полчаса машину засекла камера… Выходит, между восемью и шестнадцатью часами. В восемь я уже был на работе, чему есть свидетели. По этой причине ко мне довольно быстро потеряли интерес. Ваше сходство и впрямь фантастическое. Я подумал, это первоклассный грим. Убийца ваше сходство не оставил бы без внимания. Обеспечив вам надежную охрану, можно рассчитывать, что он появится…
