Его чуть не вырвало. Заделался на старости лет истребителем женского пола. А тот, внизу, не унимался. Строчил без остановки. Туманов дождался, пока стрелок опорожнит рожок, взгромоздил ствол на женский живот, который уже не дергался, опустошил магазин. Неясная тень вывалилась из укрытия, побежала под прикрытие джипа. Павел отшвырнул автомат (на косогоре свой остался), скачками бросился на кручу, пока тот опять не начал стрелять. Свалился в свою ямку, отдышался – и вновь изумленно воззрился на небо. Оно как будто ниже стало. Словно к небу навесной потолок приделали – нынче это модно. Туманов подтащил к себе все имеющееся в наличии оружие – мачете и автомат. Обнял их – хотя с огромным удовольствием обнял бы что-нибудь другое. Дину Александровну, например. Баталия, по всем приметам, закончилась. Выживший солдат Крэйга посчитал, что в джунглях он один не воин, и запрыгнул в способный к передвижению джип (только этот и остался). Двигатель, как ни странно, работал. Туманов вздохнул, выбрался из ямы. Дальний свет фар продолжал гореть – кто бы его выключил? – освещался поворот, пятнистая скала и черные кущи джунглей за поворотом. Завизжали шины, джип подпрыгнул и понесся, словно спринтер к финишу. Туманов спохватился, взгромоздил автомат на косогор, стал ловить виляющую машину в перекрестие прицела, но много поймаешь в темноте? Он пошел стрелять – наобум, полагаясь на свое «фирменное» везение. Джип болтался из стороны в сторону, но с дороги не уходил. Удача в этот час переметнулась к другому. Хватит уже с этого везунчика… Павел выпустил весь запас магазина, оглох, ослеп от ярких вспышек. Джип, истошно рыча, гремя железом, умчался за поворот. Хреновый из него ночной снайпер.
Он остался один. И что дальше? Поднимется в ружье вся армия Крэйга? Подтянутся серьезные ребята из службы безопасности? Национальная гвардия, подразделение морской пехоты Соединенных Штатов, «морские котики», Третий флот во главе с флагманом «Коронадо»? Как ни крути, а в действиях «юриста» просматриваются признаки преступления – просматриваются, кстати, невооруженным глазом. Темницкий не даст соврать. Хотя мог бы и соврать – жизнью, как-никак, Туманову обязан…
Павел куда-то полз – надоело лежать на одном месте. Встал, шатаясь, съехал в низину. И на этом день, насыщенный яркими событиями, благополучно канул в прошлое. Ноги подкосились, он поплыл по скользкому плавуну. Глина затянула его под камень причудливой конфигурации – глаза закрылись, сил бороться со сном просто не было.
Туманов очнулся рано утром под тем же камнем, затянул под козырек промокшую ногу. Лежал, продрогший, с ноющей головой, настраивался на «местную волну». В горле першило. Подозрительный звук – он не ошибся, шум дождя! Выглянул из-под камня, похлопал глазами. Небо затянуло мутной серостью, пелена дождя – мелкая, густая. В принципе, не холодно. Угораздило, нечего сказать: летом на Гавайях дожди – исключительное явление; можно сказать, повезло, будет потом что рассказать.
Посмотрел на часы. Часы шли. Половина седьмого. Утро – судя по хреновым ощущениям. Между косогором и джунглями – какая-то каменная каша. Хорошо, что не полез туда ночью – резервным комплектом ног пока не обзавелся.
Туманов застонал, откинул голову. Все болело, терпеть не хотелось. Ох уж эта хроническая усталость и постоянные мигрени! Послышались голоса – Павел подпрыгнул и, охнув, схватился за макушку. Выполз из убежища, выгреб все свое движимое имущество – автомат, окровавленное мачете, потащился на подгибающихся ногах к косогору.
Ночью казалось, что все это где-то рядом – склон, дорога, отчаянные парни с автоматами. Особенно небо. К рассвету пространство как-то расширилось. Все небо с запада на восток было затянуто свинцовой хмарью. Дождь слабел, превращался в щекочущую изморось. По низине под горой плавали завихрения тумана. Дорога расплывалась на фоне этой хмари, становилась мутной, неотчетливой лентой. Рядом кто-то лежал. Туманов покосился на мертвого аборигена с распоротым животом. Тот валялся в луже запекшейся крови – молодой еще, с перекошенным лицом, остекленевшим взглядом. Рот распахнут, и в глотку затекала дождевая вода. В ноздре проводил раскопки шустрый жучок – бурил головой дорогу, помогая себе задними лапками. На склоне баба – тоже за ночь не похорошела. На дороге третий труп – аккуратная лужица растеклась вокруг головы и засохла. В водостоке перевернутый джип – наглядное пособие для тех, кто хочет знать, как устроена машина снизу. Из салона высовывалась перекошенная физиономия – теперь уже навеки перекошенная. Скрюченная конечность с переломанными пальцами.
Еще один джип застрял задним местом в кювете. Аккумулятор за ночь сел, фары не горели. Возле джипа стоял осанистый плечистый мужик в легком камуфлированном одеянии и озадаченно чесал затылок. Джип с закрытым верхом, видимо, только что подъехал. Двери были открыты. Выбрался еще один персонаж в камуфляже – без головного убора, с длинными волосами, раскосой, отливающей желтизной физиономией. Извлек пистолет из кобуры, посмотрел по сторонам, уделил особое внимание гребню скалы и неторопливо пошел к напарнику. Двое стали приглушенно совещаться. Впору действительно вызывать морпехов – и все это гадство натворил презренный русский «юрист» ботанического вида? В принципе, ничто не мешало Туманову взять этих гавриков на прицел, поубивать к чертовой матери и завладеть джипом. Покататься по живописному острову – тут днем, наверное, очень интересно. Был бы этот джип еще амфибией, способной на длительные морские путешествия…
Парни прошлись взад-вперед, постояли возле мертвеца на проезжей части, попинали его – видно, проверяли, не муляж ли. Затем забрались в машину и начали кому-то звонить. До вершины доносились отрывистые слова – связать их в понятное целое не представлялось возможным.
Туманов сполз с косогора, прислонился спиной к шершавому камню. Стал рассматривать свои трофеи. Повертел мачете, вытер лезвие о мокрую траву – засохшая кровь не самое аппетитное зрелище. Толковая штука – длинная, почти полметра, широкий клинок с односторонней заточкой (можно могилу выкопать), острие немного загнуто к лезвию. Армейский вариант – уж явно не для тех, кто возделывает сахарный тростник. Пила на обухе, в рукояти отверстие для НАЗа – носимого аварийного запаса, вот только, увы, в отверстии ничего интересного не было. Такими мачете вооружали американских солдат во Вьетнаме – через джунгли рваться, окопы копать и головы вьетконговцам резать.
Павел отложил мачете, взялся за автомат. Рукавом вытер грязь с затворной рамы, отцепил магазин, оттянул затвор. Так себе штука. Ее придумали в 92-м году по заказу командования специальных операций сил США. Немного видоизменили «М-16», укоротили ствол, приладили телескопический выдвижной приклад и приняли как единое оружие для специальных подразделений. Прицельная дальность метров пятьсот, темп стрельбы – вполне приличный, диоптрический прицел на съемной рукоятке, снабженный специальной планкой для крепления других прицелов. Автомат, по слухам, ненадежен, подвергается критике чаще, чем любое другое оружие. Может просто отказать, если долго вести автоматический огонь (чего решительно не бывает у «калашникова»), а сбоев в работе у него даже больше, чем у всех образцов оружия, вместе взятых.
Лучше бы вообще этой штукой не пользоваться. Тогда и отказов не будет. Туманов пристроил автомат на колени, принялся обшаривать слипшиеся карманы. Сотовый телефон – схватился за него, как за цветик-семицветик, и застонал от разочарования – полностью разрядился за ночь. Рылся дальше – документы Алексея Михайловича Сбруева, с которыми можно в туалет сходить, немного денег, сигареты, зажигалка… С наслаждением закурил, выдохнул дым и, опомнившись, озираясь по сторонам, принялся отгонять дым руками. Посмотрел на себя и ахнул. На кого похож, засранец! Добротный костюм безвозвратно порван, равномерно покрыт грязью, добротные кожаные ботинки из-за грязи почти не видно, а на груди этакий «слюнявчик»: все, что выплеснулось из горла парня со вспоротым животом – а чего там только не выплеснулось. И все уже засохло и даже почти не воняло…
