Марам в очередной раз сделала все, что продиктовало ей ее непоколебимое чувство справедливости.
Сделав столь важное заявление, Хайдар бросил на них напоследок взволнованный взгляд и вышел из комнаты.
Марам пошла было за Хайдаром, но Амджад бросился к ней и схватил за руку:
— Марам, мы должны поговорить!
Она нахмурилась, глядя на дрожащую руку, которой он прикасался к ее руке, потом посмотрела ему в глаза отстраненным и безжизненным взглядом.
— Нам больше не о чем говорить. Твой план сработал, Амджад. Твой будущий престол в безопасности. Поздравляю! Ты выиграл.
Прежде чем он успел сказать, что его план и будущий престол могут катиться ко всем чертям и его заботит только ее возвращение к нему, она высвободила руку.
Он сдержался и не набросился на Марам, не затащил в комнату и не стал упрашивать дать ему еще один шанс.
Амджад опустил руки и поплелся следом за Марам. Хотя их разделял всего один шаг, Амджад чувствовал, как между ними растет пропасть. Как никогда ясно он понимал, что может потерять Марам…
Тогда его жизнь станет бессмысленной.
Амджад наблюдал за тем, как Марам и Хайдар входят в покои короля. Он едва обратил внимание на Шахина и Харриса, которые похлопали Хайдара по спине и поблагодарили Марам за то, что ей удалось заставить королеву рассказать, где спрятаны драгоценности. Амджад едва заметил, как Хайдар и Джалал перебросились фразами, потом замолчали. Его внимание было сосредоточено на Марам.
В зале царила тишина.
Вдруг Джалал заговорил, его голос был мрачным и тоскливым:
— Я знаю, что она этого не заслуживает, но она наша мать, и мы должны просить о снисхождении к ней.
Хайдар подошел к Джалалу, понимая — иного выхода у него нет:
— Мы просим для нее изгнания вместо лишения свободы. Мы гарантируем, наша мать не доставит ни вам, ни Зохейду никаких неприятностей.
— Вы уверены, что хотите взять на себя такую… ответственность? — Шахин явно был согласен с их просьбой, но опасался возможных последствий.
— Она не сдастся так легко, если вообще когда-либо сдастся. — Харрис подтвердил точку зрения Шахина. — Кто знает, какой ущерб Сандос принесет стране в будущем, когда захочет отстаивать свои и ваши интересы.
Хайдар покачал головой:
— Мы не можем позволить посадить нашу мать в тюрьму.
— Вам не нужно ее прощать, но вы, по крайней мере, можете нас понять, — добавил Джалал.
— Мы понимаем, — выдохнул Шахин.
— Мне не выразить словами, как я сожалею о том, что она заставила вас страдать, Хайдар и Джалал, — сочувственно сказал Харрис.
Хайдар безрадостно фыркнул:
— Мы выживем. В конце концов, она наша мать.
— И вырастила нас мягкотелыми дураками, — ухмыльнулся Джалал, в очередной раз напоминая повадками Амджада. — Мой рассудок кричит: ее нужно посадить в темницу, подальше от живых существ, но… — Джалал с отвращением всплеснул руками и склонил голову. — Так что вы решили?
Все посмотрели на короля, который молчал, опустив глаза.
Наконец Атеф поднял глаза и посмотрел на своих младших сыновей:
— Она ваша мать. Я назначу ей ту меру наказания, какую вы сами выберете.
Хайдар кивнул, повернулся, быстро обнял Марам и вышел из комнаты.
Джалал поблагодарил отца более сдержанным образом, а затем спросил:
— Как насчет того, чтобы сохранить заговор в тайне от всех?
Сохранение политического заговора в тайне оказалось намного проблематичнее, чем ожидалось. В регионе только и говорили, что о скандале, в котором была замешана королева.
Спустя две недели после того, как Марам вернулась в Оссайлан, Амджад вызвал к себе Харриса и Шахина. Он ждал их на лестнице дворца. В его кабинете было полно чиновников. Амджад хотел лично сообщить всем о том, что уезжает из страны.
Братья выходили из своих автомобилей очень медленно, словно дразня его. Затем они подошли к Амджаду, и он понял: сейчас они на самом деле будут его дразнить.
— Мой Амджад, — протянул Харрис и попятился от Амджада, — ты по уши влю…
Амджад оскалился:
— Не смей этого говорить!
— Влюбился. — Харрис расхохотался.
— Ты влюбился? — Шахин положил руку на грудь, притворившись, что шатается. — Ты встретил женщину, без которой твоя жизнь кажется бессмысленной?
— Ай, — хмыкнул Амджад, — похоже, что Атеф аль-Шалаан родил на свет одних идиотов.
— Счастливых идиотов, — уточнил Шахин.
Харрис кивнул и мечтательно произнес, дразня Амджада:
— Восторженных идиотов.
Амджад стиснул зубы:
— Избавьте меня от рассказов о своем блаженстве! В данный момент я отношусь к категории безутешных идиотов и несчастных дебилов.
Шахин хмыкнул:
— Боже, ты действительно мастер, если тебе удалось заставить ее тебя разлюбить.
Амджад с грустью выдохнул:
— У меня все было превосходно, пока Марам не узнала, что я ее похитил.
— Я знаю, ты от нее без ума, Амджад. — Харрис положил руку на плечо брата, будто ища видимые доказательства его безумия. — Ты уже признался ей в любви?
Шахин присвистнул:
— Ты повел себя как влюбленный идиот?
Амджад скривил губы:
— Рядом с ней я даже забыл об осторожности.
Харрис крепко обнял Амджада:
— Не вешай нос, старший братец. Она тебя простит.
— Нет. Марам говорит, что больше не хочет меня видеть.
— Ух ты! Да она по уши в тебя влюбилась! — воскликнул Шахин. — Интересно, как ей удалось тебя полюбить?
Амджад уныло вздохнул:
— Она меня больше не любит…
Харрис махнул рукой:
— Не-а, просто она тебя любит очень сильно, поэтому так обиделась.
Амджаду очень хотелось на это надеяться.
Когда он прибыл в королевский дворец в Оссайлане, чиновники начали толпиться вокруг него. Все были уверены — Амджад приехал для того, чтобы наложить санкции в наказание за то, что король эмирата принимал участие в заговоре.
Если бы они только знали! Амджад приехал в качестве просителя.
Сначала он осведомился, где находится Марам. Вскоре он вошел в ее кабинет и обнаружил ее у дивана. Марам просматривала письма. Увидев Амджада, она в удивлении округлила глаза, но быстро совладала с эмоциями и спокойно посмотрела на него.
Амджад бросился к ней. Она отложила письма в сторону и повернулась к нему:
