И снова все по новой. Опять подробно по всей проваленной операции, при этом Напье мрачно кивал, а Большой Гари что-то записывал.
— Конечно, — сказал Напье, когда Логан закончил, — вы должны понимать, что вам очень повезло, потому что появилось вот это. — Он протянул экземпляр утреннего выпуска «Пресс энд джорнал». Через всю первую полосу шел заголовок: «СМЕРТОНОСНОЕ ПЛАМЯ УНЕСЛО ЧЕТЫРЕ ЖИЗНИ!», под ним фотография догорающего рухнувшего дома, вокруг, в потемках, несколько пожарных машин. — Эта история с поджогом вызвала громадный общественный интерес. К тому же вести о безвременной кончине констебля Мейтлэнда дойдут до журналистов не раньше, чем выйдет вечерний выпуск. Естественно, мы ожидаем, что «выдающиеся граждане нашего города», вроде члена городского совета Маршалла… — в устах Напье это имя прозвучало как название болезни, — поделятся своей озабоченностью по поводу этой проблемы.
Логан чуть не застонал. Для надутого скользкого извращенца это будет знаменательный день.
— Конечно же, внутреннее расследование примет во внимание тот факт, что офицер полиции погиб во время операции, которую вы организовали и возглавили, — сказал Напье, наверное, наслаждавшийся каждым мгновением этого действа. — Если следствием будет установлено, что вы проявили халатность, можете ожидать понижения в звании и возможного увольнения со службы. Не исключено также и выдвижение против вас обвинения в совершении уголовного преступления.
Большой Гари наклонился вперед и нахмурился:
— Я думаю, что несколько преждевременно говорить об уголовном преследовании, не так ли? Сержанта Макрея еще ни в чем не признали виновным.
Молчаливый инспектор в углу судорожно дернулся.
Напье умиротворяюще вытянул вперед руки:
— Конечно, конечно. Я приношу свои извинения. Вы правы: невиновен, пока не доказана вина, и тому подобное. — Он встал и открыл дверь. — О дате проведения расследования вам будет сообщено сегодня вечером. Не стесняйтесь заглянуть к нам, если вдруг у вас возникнет желание обсудить какие-нибудь вопросы.
Комната для допросов номер шесть была свободна, Большой Гари затащил Логана внутрь и произнес короткую зажигательную речь. В жопу Напье. Логан ничего плохого не сделал, так ведь? Не сделал. Значит, не о чем беспокоиться: внутреннее расследование ничего не выявит, для всех этот случай станет просто большим эмоциональным переживанием и уроком, и все продолжат жить по-старому. Все, подумал Логан, кроме констебля Мейтлэнда.
Когда Большой Гари ушел, Логан тяжело опустился на стул и хмуро уставился в потолок. Черт бы побрал Напье с его охотой на ведьм, как будто мало он сам себя винил за смерть Мейтлэнда! Как только появляется возможность недооценить, пригрозить или унизить, пожалуйста, Напье тут как тут, уже готов ножик в спину всадить и повернуть. И чего это он приказал Логану следить за тем, чтобы Стил не обидели в прессе? Чертова Стил со своим чертовым сарказмом и этим своим «не бывает всё только черным и белым», как будто он какой-то сопливый школьник! Защищать ее от прессы? Да Логан сам на медленном огне поджарит этого самодовольного, лицемерного, пристающего к детям извращенца Маршалла, а не детектив-инспектор Стил. Как же, она-то будет кормить его со своей ладони в никотиновых пятнах… Но в эту игру можно играть вдвоем. Логан достал мобильный телефон, набрал дежурную часть и попросил номер телефона члена городского совета Эндрю Маршалла. Три минуты потратил на то, чтобы пробиться через его личного секретаря, и наконец знакомый голос масляно-властно зазвучал из телефонной трубки:
— Это что, очень важно? У меня через пять минут начинается заседание.
Логан улыбнулся:
— Просто один короткий вопрос, советник, имя «Кайли» вам о чем-нибудь говорит? — Молчание на другом конце линии. — Нет? Молодая литовская проститутка заявляет, что в прошлом месяце имела с вами и с вашим другом сексуальную близость. Одновременно.
Слегка заикаясь:
— Сексуальную близость?
— Ну, на самом деле она сказала «групповушка». Надеюсь, вы были сзади?
— Я… Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Она арестована и опознала вас по фотографии. Вы знали, что ей всего четырнадцать лет?
— О господи… — Последовала длинная пауза. — Чего вы хотите? Денег? Конечно, чего же еще — вы ведь всегда хотите одного и того же! Почему бы вам всем не оставить меня в покое?
Логан улыбнулся. Он всегда подозревал, что детектив-инспектор Стил брала взятки.
— Значит, кто-то уже шантажировал вас тем, что у вас был анальный секс с четырнадцатилетней девочкой?
— О господи, это просто кошмар… Да я вообще не знал, пока он мне после об этом не сказал! Клянусь! Да если бы я знал, я бы к ней пальцем не притронулся! — Маршалл начинал паниковать.
Улыбка на лице Логана застыла.
— Пока он не сказал? Кто он?
— Это… Я… Я не знаю его имени. Я получил письмо и свою фотографию… нас троих… вместе. Я не знал, что ей четырнадцать лет! — Он кричал все громче и громче, и Логан уже начал беспокоиться, был ли Маршалл достаточно сообразителен, чтобы закрыть дверь в свой кабинет, а то как бы весь городской совет не узнал о его маленьком «неблагоразумном поступке» еще до ланча.
— Мне нужно имя вашего друга, советник, того, который был на другом конце вашей акробатической пантомимы.
Пауза, потом подавленный вздох:
— О… вы и его собираетесь шантажировать, не так ли?
— Мне нужно знать его имя.
Это был Джон Николас, член городского совета, старший архитектор-планировщик по развитию зеленой зоны города. Весьма довольный собой, Логан отключил телефон. Несовершеннолетняя литовская проститутка из Эдинбурга занималась сексом с парнем, который решал, что можно, а что нельзя строить за пределами города. Фотографии сняты, соответствующие угрозы разосланы адресатам, и — совершенно неожиданно — девелоперская компания Малка-Ножа получает разрешение на новое строительство в зеленой зоне города. Если это и было совпадением, то уж очень оно было подозрительным. А поскольку Брендан — Тычок — Сазерленд ходил у Малки в посредниках, он, возможно, и обеспечил то везение, которое внезапно выпало на долю «Макленнан Хоумз». Будет о чем с ним поговорить, если Колин Миллер сможет раскопать его адрес.
Для того чтобы информация о смерти констебля Мейтлэнда стала достоянием общественности, много времени не потребовалось: первый звонок от средств массовой информации поступил ровно в девять часов, положив конец хорошему настроению Логана. Пресс-служба распространила заявление, очень похожее на то, что сказал Напье: констебль Мейтлэнд был прекрасным офицером, его коллеги скорбят, бла-бла-бла… К тому моменту, когда констебль Стив просунул голову в дверь координационного центра, наверное, все информационные компании страны уже обрывали их телефон.
— Еще один пожар был, — сказал констебль, протягивая экземпляр «Пресс энд джорнал».
