— Продолжай, — повторил Полоцкий, сжав кулаки.
— Я вычислил его и знаю, где он, — Шпиленко хитро улыбнулся.
— Знаешь? — Валерий быстро обернулся к нему. — Где?
— На даче Кунцевича. — Вадим встал со стула. — Ему удалось войти в доверие к Наталье. Я был там сегодня утром. Наташка раздобыла ему телефон Кравченко. Думаю, у Воронцова кассета и письмо Марины. Но вы не волнуйтесь, Валерий Семенович. Наш беглец при мне звонил полковнику. Кравченко в данный момент на городском совещании и будет не раньше двенадцати. Мы успеем, Валерий Семенович.
Мобильный Полоцкого залился звонкой трелью.
— Слушаю! Что? — Лицо хозяина меняло цвет на глазах. — Где? Когда? — он со злостью бросил телефон на диван.
— Что случилось? — Шпиленко старался разыграть взволнованность, прекрасно догадываясь, о чем пойдет речь.
— Кто-то застрелил Ибрагима, — хозяин вытер пот со лба, — возле дома его девки.
— Как это могло случиться? — с наигранным волнением спросил Вадим.
— Не знаю. — Валерий устало опустился в кресло. — Не представляю. Особенно если вспомнить, что о его бабе знали только я, ты и Кунцевич.
— Значит, кто-то выследил. — Вадим, поднявшись с кресла, больше не садился. — Валерий Семенович, случай с Ибрагимом — это печально. Но вам надо спасать себя. Мне кажется, мы должны поехать сейчас на дачу к Кунцевичу и взять Воронцова. Дорога каждая минута.
Вадим направился к двери, оглянулся и замер от ужаса. Хозяин целился в него из пистолета.
— Ты слишком молод и неопытен, чтобы дурить таких, как я, — рассмеялся Полоцкий. — Чего ты хотел добиться своими действиями? Свалить Кунцевича? Что ж, ты этого добился. Скажу тебе честно, мне жаль склеротика Льва. Однако ты правильно рассчитал. Я не смогу доверять такому человеку, не смогу спокойно жить с таким помощником. Лев будет заменен. Но не тобой, Вадим. И знаешь почему? Как бы ни был плох сейчас Кунцевич, он никогда не предавал меня. А я терпеть не могу предателей. Да, ты великолепно вычислил Воронцова, за это тебе особое спасибо. Я всегда буду навещать твою могилу с дорогими цветами. Но ты способствовал тому, чтобы твои люди провалили операцию. Кунцевич дал Воронцову день форы из-за склероза, а ты — ночь форы с умыслом.
— Что вы такое говорите? — Вадиму казалось: он видит страшный сон. — Я старался для вас!
— Да, да, не отпирайся. — Рука с пистолетом не дрожала. — После приезда на дачу сестры Воронцова ты догадался, где он может скрываться, но предпочел начать охоту самостоятельно. Если бы ты случайно не вычислил его, то все равно бы пришел ко мне с жалобой на Льва. Судьба подарила тебе более удачный случай. Такой удачный, что ты приказал убрать соперника — Мамедова.
Шпиленко открыл рот, собираясь возразить.
— Да, да, ты приказал его убрать. Недаром я заметил: о его любовнице знали только мы. Однако вы ненадолго с ним расстались. Прощай, Вадим. — Почти не целясь, Полоцкий выстрелил, попав юристу в лоб. Молодой человек свалился как подкошенный. Валерий нажал на кнопку селектора.
— Одному моему гостю стало очень плохо, — сказал он. — Потребуются санитары.
Потом он позвонил по мобильному:
— Джафар? Здравствуй, дорогой. Прими мои глубочайшие соболезнования. Да, да, я знаю, кто убил твоего брата и моего помощника и друга. Не надо, я уже сам с ним расправился. Его тело через минуту будет в моем подвале. Хочешь — отдам его тебе, не хочешь — выброшу в канаву. Решай, дорогой. Нужна какая помощь — звони, — по лицу всемогущего разлилась довольная улыбка. Сегодняшний день явно обещал быть более чем интересным.
Глава 40
Наталья Кунцевич и Сергей Воронцов сидели в подвале дачи, ожидая звонка. Женщину била нервная дрожь, а молодой человек, видя это, налил ей вина:
— Выпейте, Наташа. И не переживайте так.
Она покорно взяла пластиковый стаканчик:
— Как я могу не переживать!
— А вот так. — Впервые за много дней измученное лицо беглеца озарила счастливая улыбка. — Мне кажется, раз уж судьба предоставила столько возможностей для спасения такому охламону, как я, еще рано играть похоронный марш. Мы еще поборемся.
Губы жены Кунцевича дрогнули. Сергей присел возле нее на корточки и взял ее холодные ладони в свои:
— Наташа, я хочу вам сказать. Выслушайте меня, пожалуйста. Может быть, здесь мои слова будут звучать банально и пошло, и вы вправе мне не поверить. — Он достал из кармана скомканный платок и вытер внезапно выступивший пот. — Не знаю, как начать. Смущаюсь, словно мальчишка средней школы, впервые пришедший на свидание к девочке, — мужчина вздохнул. — За эти дни вы мне стали очень дороги.
Наталья хотела что-то сказать, однако Сергей жестом остановил ее:
— Да, да, это истинная правда. Боюсь утверждать, что отношение к вам — это настоящая любовь, хотя я понял это, сидя в маленькой каморке и ожидая вашего прихода. Боюсь, что вы не поверите мне — слишком уж все быстро, как в плохих кинофильмах. Однако это так. Мое чувство к вам — не благодарность за помощь.
Женщина опустила глаза. Она не знала, что ответить ему. Но Воронцов сейчас и не нуждался в ее ответе.
— Благодаря вам я многое понял, — продолжал молодой человек. — И мне стыдно за прошлую жизнь. Кто я? Что я? Просто сожитель Татьяны Юхненко, пустое место. Я пригрелся под крылом богатой дамочки. А ведь я закончил математический факультет университета и первые три года работал школьным учителем. Не скажу, чтобы мне не нравилось это занятие. Знаете, что заставило меня бросить преподавание в школе? Насмешки моих однокурсников. Почти все они имели либо родителей, либо родственников, сумевших найти им теплые места в фирмах. Фраза «ты работаешь в школе» резала мне слух, развивая комплекс неполноценности. Сестра и мать предлагали мне получить заочно второе образование, экономическое (для его получения не нужно было учиться пять лет), и поработать пока в другом месте. Экономический я так и не закончил, а вот работ сменил много. Причина этого проста: ни одна мне не давала красивой жизни. С Юхненко мы познакомились на пляже. Татьяна была намного старше и далеко не красавица, но… — он обхватил руками голову. — Боже, как тяжело, как стыдно говорить об этом! В общем, я стал ее любовником на содержании, — Воронцов поднял голову и посмотрел Наталье в глаза. — Я вам противен?
— Ну что вы! — Она ласково погладила его мягкие волосы. — Вы осознали свои ошибки, и это делает вам честь.
— Да, я осознал, — Сергей судорожно вздохнул. — И сейчас думаю: только бы не слишком поздно. Только бы судьба дала мне шанс! Страшно подумать, что жизнь оборвется. Когда еще ничего не сделал и лишь успел по-настоящему полюбить. Скажите, Наташа. — Воронцов приблизил к ней лицо. — Если я спасусь, вернее, если Кравченко что-нибудь придумает и у меня появится возможность уйти от преследований Полоцкого, вы будете со мной? Конечно, я подлец, раз рискую задавать вам подобные вопросы. Кто я и кто вы? Но мне не нужны ваши деньги. Мне теперь вообще нет никакого дела до чужих монет. Они не приносят счастья. Я сам заработаю на жизнь.
