Едва заметная тропа вывела в низину. Перешли по хлипким мосткам ручей, поднялись между холмами, и Катрин увидела деревню. Неровный, но с виду крепкий частокол, за ним крытые камышом и соломой приземистые крыши домов. Струйки дыма из очагов, худосочная сторожевая вышка. Общинная простота и патриархальность. Доподлинно невинны и безгрешны помыслы жителей пасторалей сих… Хорьки вонючие.
Застучали по чему-то металлическому, звонкому. Донеслись крики с вышки-жердочки. По крайней мере, служба оповещения здесь работает.
В сопровождении почетного караула-конвоя Катрин и Энгус въехали в бревенчатые ворота. В первую минуту девушку поразило количество детей. С демографией здесь все было в порядке. Вероятно, сказывались длинные зимние ночи и скромный выбор культурных развлечений.
Процессия остановилась на тесной площади в центре деревни. Люди шептались, переговаривались, кто-то хихикал. Ждать, когда все насмотрятся и обсудят гостей, смысла не было. Взирая поверх голов, Катрин заговорила. Возможно, гостья выглядела вызывающе надменной, но леди Медвежьей долины осознавала, что стоит прямо взглянуть в удивленные, любопытные, недобрые, тупые и всякие прочие рожи, и она непременно собьется с мысли.
Краткая лекция по изложению текущего политического и международного момента прошла в удивительной тишине. Один раз девушку прервала укушенная несознательными блохами собака, но шавку тут же пинками призвали к должной тишине. Катрин упомянула о подавлении злоумышленного бунта против Короны, о перемирии с горцами и о новой национальной политике в отношении дарков. Уделила внимание ужесточению законов, карающих за измену и бродяжничество. Возможно, король истолковывал бы отдельные юридические параграфы в несколько ином свете, но Его Величество был далеко, а здесь манор
[9]
леди Мезозойской. Чего хотим, то и вещаем.
Если позволят.
Когда докладчица закончила, в толпе раздался громкий вызывающий хохот. Катрин не слишком удивилась. И до этого кожей чувствовала, что все гладко не пройдет. Слава богам, показное веселье демонстрировали всего несколько человек.
– Вот же заливает девка! Эй, Жигун, ты кого нам привел? Не мог ей сам, под кустом, ума-разума вправить? Врет ведь, курва гладкая, и не краснеет.
Староста пожал плечами:
– Врет или нет – дело общества решить. Я в замке нынче не был, да и ты, Раф, туда давненько не наведывался. Леди, сам видишь, – богатая. Что ей врать-то?
– Врать ей вовсе не нужно, это уж точно, – насмешливо поддакнул Раф. Раздвигая людей плечом, бунтарь неторопливо двинулся к центру. За ним, как привязанные, двигались еще трое. Все немаленькие дяди. Правда, одного Катрин сразу скинула со счетов – знакомый. Этот без пальцев много не набезобразничает. – Да уж, зачем ей врать, – издевательски продолжил рыжебородый Раф, – девка-то нашла все, что искала. Слазь, красотулька, этот жеребчик не по тебе. Тебя другой «коняшка» ждет – ох, не пожалеешь, что сменяла. А серебришко какое-никакое мы тебе оставим. Если ласковая будешь. Ишь, разъездились потаскушки бродячие…
На похабные ухмылки и смешок Катрин внимания обращать не стала. Раздумывала: сразу достать глефу или подождать еще? Тесновато здесь, неизбежно народец пострадает.
– Так как, цыпочка? Или трепыхаться будешь, милашка королевская? У нас здесь тишь и благолепие – городской стражи мы отроду не видывали, – Раф смотрел почти ласково.
– Ты бы это… поосторожнее, – предостерег староста. – Если она действительно леди, плохо будет.
– Да ну?! Неужто леди? Ох, она мне тогда что, по-собачьи не даст? – заржал рыжий хам.
– Дам. Чего ж не дать, – Катрин выдернула ногу из стремени, соскользнула на землю. Энгус догадливо подхватил поводья Вороного.
Катрин стояла лицом к лицу с деревенским бандитом. Рыжая борода едва не колола ее подбородок. От мужика так и перло псиной. Тем лучше. Жалеть будет некого.
– Можешь уйти. Прямо сейчас. И в Медвежью долину никогда не возвращайся.
– Ого! – Раф зашевелил густыми бровями в притворном ужасе. – Чем еще пугать вздумаешь?
– Умрешь, – холодно улыбнулась Катрин.
– Ну да, у тебя же меч есть. – Мужчина опустил ладонь на рукоять кукри, весящего у бедра девушки. – И как, ничего ножечек? Может, поменяемся? У меня куда подлинней оружье отыщется, а у тебя «ножны». Проверим?
Кукри в данный момент был Катрин не очень нужен. А вообще пора было переходить к делу. Нечего томить зрителей.
…Короткий удар лбом в лицо. Нос на рыжей харе хрустнул. Девичье чело оказалось на удивление твердым. Мужчина сдавленно ухнул и отпустил чужое оружие. Вовремя. Катрин уже разогнулась… в обеих руках по ножу. Леди-гостья шагнула вперед, сделала пируэт вокруг ошеломленного, еще только тянущегося к сломанному носу Рафа… Мелькнули тусклые клинки. Двое нехороших дяденек начали оседать на утоптанную землю… Раф еще не успел осознать, что число его соратников катастрофически уменьшилось, а рука в звенящих браслетах схватила его за немытые волосы, запрокинула голову. Движение клинка обреченный мужчина не уловил…
…Катрин поморщилась. Вышло грязновато. Широкий веер крови окропил окружающих. Валясь на землю, самец еще и отвратительно захрипел. Да, в каком-то смысле резать глупых и самонадеянных людей куда проще, чем баранов…
…После мгновения немой паузы в толпе завизжали. Счастливчики, стоящие с краю, бросились удирать, остальные, в ужасе отдавливая друг другу ноги, пятились. Катрин оказалась на пятачке в окружении трех тел и Энгуса с лошадьми. Раф, зажимая обеими руками перерезанное горло, хрипел и сучил ногами. Двое его дружков, получив сталь в печень и под лопатку, на любые проявления эмоций были уже не способны.
– Иди-ка сюда, красавчик, – поманила Катрин четвертого члена шайки. В руке был зажат нож, и жест вышел излишне убедительным. Беспалый в ужасе замотал головой и попятился. Вообще-то гостья его убивать не собиралась, но бедняга совсем спятил от страха. Когда он присел и попытался заслониться худеньким мальчишкой-подростком, Катрин метнула нож. «Лепесток» с глухим стуком пробил пустой лоб, и бунтарь-инвалид повалился, увлекая за собой мальчишку. Мальчишка завопил. Катрин шагнула к ним, за шиворот вздернула на ноги, легкого, как чучело, подростка.
– Спокойно, бойскаут.
Подросток подавился криком, попятился. Ужаса в его глазах было не меньше, чем у покойного беспалого.
…Нож в черепе засел плотно. Пришлось наступить мертвецу на грудь. Катрин брезгливо стряхнула с «лепестка» липкую жижу. В поредевшей толпе кто-то сдавленно всхлипывал, но, в общем, стояла тишина. Мертвая.
– Еще вопросы по ведению будут? – осведомилась Катрин у замершего столбом старосты.
– Нет, миледи, – сипло пробормотал тот. – Они-то того, диковатые. – Он показал на лежащие тела. – Из Дубника. Всего четыре года здесь. Приблудились. Темные люди…
