Во мне вспыхивает гнев — и страх. Он знает!
— Ты приставил ко мне слежку?
— Не льсти себе, Хана, — произносит он все тем же ровным тоном. — Хьюго Брэдли - мой друг. Он был на задании и увидел, как ты направляешься в Хайлендс. Естественно, это его заинтересовало. — Глаза Фреда темнеют. Теперь они цвета мокрого бетона.
— Что ты там делала?
— Ничего, — поспешно отвечаю я. — Просто хотела посмотреть.
— Посмотреть! — Фред буквально выплевывает это слово. — Ты понимаешь, Хана, что Хайлендс — это район, признанный непригодным для проживания? Ты хоть представляешь себе, что за публика там ошивается? Преступники. Зараженные. Сочувствующие и мятежники. Они гнездятся в этих домах, как тараканы.
— Я ничего не делала! — стою на своем я. Лучше бы Фред встал подальше! У меня внезапно появляется параноидальная боязнь, что он способен учуять страх и ложь, как чуют собаки.
— Ты была там! — произносит Фред. — Это уже достаточно плохо.
Хотя нас разделяет всего несколько дюймов, он движется вперед. Я машинально делаю шаг назад и врезаюсь в стоящий за мной телевизор.
— Я только что выступил с заявлением о том, что мы не потерпим больше никакого гражданского неповиновения. Ты понимаешь, насколько плохо это будет выглядеть, если люди узнают, что моя пара шастает по Диринг Хайлендсу? — Он снова придвигается. Теперь мне некуда деваться, и я заставляю себя не двигаться. Фред прищуривается. — Но возможно, в этом-то вся и суть. Ты пытаешься помешать мне. Расстроить мои планы. Выставить меня идиотом.
Край подставки под телевизор впивается мне в бедро сзади.
— Не хотелось бы тебя разочаровывать, Фред, — говорю я, — но не все, что я делаю, делается ради тебя. На самом деле большинство вещей я делаю ради себя.
— Остроумно, — произносит Фред.
Мгновение мы стоим так, глядя друг на друга. Мне приходит в голову дурацкая мысль: когда нас с Фредом составили в пару, была ли эта холодная, жесткая сосредоточенность внесена в список его характерных свойств и качеств?
Фред отодвигается на несколько дюймов, и я позволяю себе выдохнуть.
— Если ты снова туда пойдешь, тебе несдобровать, — говорит он.
Я заставляю себя смотреть ему в глаза.
— Это предупреждение или угроза?
— Это обещание. — Его губы изгибаются в подобии улыбки. — Если ты не со мной, значит, ты против меня. А терпимость не входит в число моих добродетелей. Касси сказала бы тебе об этом, но, боюсь, она сейчас не склонна давать аудиенцию. — Он издает резкий смешок.
— Что... что ты имеешь в виду? — Я изо всех сил стараюсь скрыть дрожь в голосе.
Фред снова прищуривается. Я стою, затаив дыхание. На мгновение мне кажется, что он сейчас признается, что он с ней сделал и где она. Но он просто говорит:
— Я не позволю тебе разрушить то, над чем я столько трудился. Ты будешь слушаться меня.
— Я твоя пара, — произношу я. — А не твоя собака.
Это происходит молниеносно. Фред преодолевает разделяющее нас расстояние, и вот уже его рука сжимает мне горло, и я ощущаю на лице его дыхание. Меня охватывает паника, тяжелая, непроглядная. Слюна скапливается у меня в горле. Нечем дышать.
Глаза Фреда, каменные и непроницаемые, наплывают на меня.
— Ты права, — говорит он. Он абсолютно спокоен теперь, когда его пальцы сомкнулись на моем горле. Я не вижу ничего, кроме его глаз. На мгновение все темнеет, я моргаю, и он снова передо мной, смотрит на меня, говорит убаюкивающе:
— Ты — не моя собака. Но ты все равно научишься сидеть, когда я приказываю. Ты все равно научишься повиноваться.
— Эй! Есть тут кто-нибудь?
Голос доносится из передней. Фред мгновенно отпускает меня. Я судорожно втягиваю воздух, потом начинаю кашлять. Глаза саднит. Легкие с трудом проталкивают в себя воздух.
— Эй!
Дверь распахивается, и в комнату влетает Дебби Сэйер, парикмахерша моей матери. Она ойкает и останавливается. Заметив нас с Фредом, она краснеет.
— Мэр Харгроув, — говорит она. — Я не хотела мешать...
— Вы не помешали, — говорит Фред. — Я уже собрался уходить.
— Просто у нас было договорено, — неуверенно добавляет Дебби. Она смотрит на меня. Я провожу рукой по глазам. На коже остается влажный след. — Мы собирались обсудить свадебную прическу... Я же не перепутала время, нет?
Свадьба. Сейчас это кажется абсурдом, скверной шуткой. Вот мой предначертанный путь — с этим чудовищем, способным улыбаться, а спустя секунду душить меня. Я чувствую, как снова наворачиваются слезы, и прижимаю ладони к глазам, желая унять эти слезы.
— Нет, — у меня саднит горло. — Вы не перепутали.
— Вам плохо? — спрашивает Дебби меня.
— У Ханы аллергия, — непринужденно произносит Фред, прежде чем я успеваю сказать хоть слово. — Я ей сто раз говорил, чтобы она принимала лекарства... — Он берет меня за руку, сжимает пальцы — слишком сильно, но не настолько, чтобы Дебби это заметила. — Она очень упряма.
Он отпускает меня. Я прячу болящие пальцы за спину, сгибаю их, все еще сдерживая желание заплакать.
— Увидимся завтра, — говорит Фред, улыбаясь в мою сторону. — Ты же не забыла про коктейль-прием.
— Не забыла, — отвечаю я, отказываясь смотреть на него.
— Хорошо. — Он выходит из комнаты. В коридоре он начинает насвистывать.
Как только Фред оказывается за пределами слышимости, Дебби начинает щебетать:
— Какая вы счастливая! Генри — ну, это моя пара — выглядит так, словно ему лицо расплющили об стену. — Она заливается смехом. — Впрочем, он хорошая пара для меня. Мы от души поддерживаем вашего мужа - или, точнее сказать, будущего мужа, ведь уже так скоро. От всей души поддерживаем это.
Дебби выкладывает поверх груды благодарственных открыток и фотографий фен, две расчески и прозрачную сумочку со шпильками.
— Знаете, Генри недавно встретил вашего мужа на мероприятии по сбору средств для фонда. Да где же мой спрей для волос?!
Я закрываю глаза. Может, все это сон. Дебби, свадьба, Фред? Может, я проснусь и будет прошлое лето, или позапрошлое, или лето пятилетней давности — до того, как все это стало реальностью.
— Я знаю, что из него получится великий мэр. Не хочу сказать ничего плохого про Харгроува - старшего — я уверена, что он делал все, что мог, — но если хотите знать, я думаю, что он был, малость, мягкосердечен. Он вправду хотел, чтобы Крипту раскурочили... — Дебби качает головой. — А я бы сказала - похороните их там, и пусть гниют.
Ее слова внезапно привлекают мое внимание.
— Что?
Дебби атакует меня с расческой, тянет и дергает.
