— Нет, это я. — Я нервно улыбнулась и одернула свитер, понимая, что мое неожиданное появление, должно быть, выглядит достаточно странно.
— Видимо, затея Себастьяна завершилась успехом, — задумчиво протянула Артемия, глянула на закрытую дверь спальни и резко втянула в себя воздух. — Он не пострадал? Вроде бы я не чувствую запаха крови. Только усталость.
— Все в порядке, — заверила ее я. — Себастьян крепко спит. Свалился сразу, как только мы вернулись.
— Вы доставляете ему слишком много проблем. — В голосе Артемии не было злости или негодования. Она просто констатировала факт. Однако ее замечание все равно покоробило меня.
— А вам не все ли равно? — невольно огрызнулась я.
— Не все равно, пока из-за ваших глупых поступков будет кто-нибудь страдать. — Артемия укоризненно покачала головой. — Из-за вас погибла Ларашья. Она была хорошей наставницей для меня.
— Ларашья и без того умирала, — пробормотала я, слегка смутившись от законного укора.
— Я знаю, и лишь поэтому вы еще живы. — Артемия широко улыбнулась, словно невзначай продемонстрировав слишком длинные и острые для человека клыки. — Беатрикс, без обид, но если из-за вашего необдуманного поступка когда-нибудь погибнет мой сородич или, не приведи Альтис, Себастьян — я убью вас. Отступлюсь от своих правил и перегрызу вам глотку. Ясно?
Я невольно попятилась. Не было никаких сомнений в том, что Артемия не угрожала мне. Она лишь предупреждала. И я была абсолютно уверена, что она выполнит обещание.
— Впрочем, надеюсь, что до этого не дойдет, — продолжила после томительной паузы Артемия. — Быть может, сварить вам кофе? Наверное, вам тоже нелегко пришлось.
— Да, я бы перекусила чего-нибудь, — согласилась я, помолчала немного и робко осведомилась: — Кстати, а вы не знаете, как Дора поживает? Хотя, впрочем, откуда? Наверное, она вернулась к себе…
— Ваша компаньонка в настоящий момент сладко спит в гостевой спальне на первом этаже, — оборвала меня Артемия. — После вашего исчезновения она действительно хотела уехать, но Себастьян убедил ее остаться. Сказал, что вам потребуются ее услуги, когда вы вернетесь. Хозяин не сомневался, что это произойдет достаточно скоро.
— Что? — переспросила я, не поверив своим ушам. — Себастьян был уверен, что я вернусь?
— О да. — Артемия выдавила из себя блеклую усмешку. — Вы, как и любая женщина, весьма предсказуемы. Только не делайте из моих слов трагедию, Беатрикс. Вы же умная взрослая девушка, давно живете отдельно от родителей. Хватит уже истерить по всяким пустякам. Или предпочтете опять выкинуть какую-нибудь глупость из серии — не надену шапку, отморожу уши всем назло?
Что скрывать, такой отповеди я не ожидала. Тем более от служанки! Наверное, Артемии повезло, что мы стояли в коридоре и рядом не было полки с еще одной коллекцией фарфора или любыми другими хрупкими предметами. Я пару раз хватанула открытым ртом воздуха, пытаясь справиться с вполне законным возмущением.
«А ведь она права, Трикс, — прошептал внутренний голос. — Да, Артемия высказалась чуть более откровенно и прямо, чем полагается правилами приличия, но от этого ее правота не уменьшилась. Опять соберешься в бега, желая доказать Себастьяну, что вся такая внезапная и противоречивая и не скучала по нему? А смысл? Он ведь на самом деле не станет тебя догонять. Хватит уже, наигрались».
— Пойдемте, — мягко проговорила Артемия, видимо, немного устыдившись своего прежнего резкого тона. — Я сделаю вам кофе или какао и приготовлю легкий ужин. А потом можете возвращаться в сиреневую спальню. Ваши вещи оттуда не убирали.
Уже позже, сидя на уютной кухне, грея ладони о горячую кружку и неспешно дожевывая очередной пирожок с вареньем, я вспомнила слова Себастьяна о том, что Даниэль недооценил Ларашью. Я до сих пор не могла понять, как старая умирающая женщина сумела послать зов в Итаррию, сообщив о том, что происходит.
— Артемия, быть может, вы удовлетворите мое любопытство? — спросила я служанку, которая уже сбегала переодеться в свою комнату и сейчас хлопотала по хозяйству, замешивая тесто для утренней выпечки.
— Да? — Она утерла тыльной стороной ладони пот со лба и посмотрела на меня.
— Как Себастьян узнал, что я попала в беду? — спросила я. — И откуда ему было известно, где именно меня надлежит искать?
Артемия вновь усердно заработала кулаками, вминая тесто в кастрюлю и словно пытаясь выместить на нем свои чувства. Так прошло несколько минут. Я совсем было решила, что она проигнорировала мой вопрос, и вернулась к трапезе, не смея настаивать, как женщина глухо проговорила:
— Беатрикс, вы задаете слишком опасные вопросы. Опасные как для вас, так и для меня. Впрочем, вы ведь все равно получите ответ. Вы и без того уже его знаете, просто не осмыслили все факты. Поэтому — какая разница? Обещания молчать я с вас брать не буду. Просто учтите — перекидышей не так уж мало на свете. Мы великолепно научились маскироваться под обычных людей. Как говорится — жить захочешь, и не такие фокусы освоишь. Помните об этом, если вдруг вздумаете поделиться с кем-нибудь своими знаниями.
— Вы меня уже совсем запугали, — проворчала я, утомившись от угроз. — То глотку грозитесь перегрызть, теперь намекаете, чтобы по сторонам смотрела и опасалась каждой тени. Эдак я заикой стану.
Артемия, словно не услышав моих сетований, отлепила тесто от пальцев, протерла ладони мукой и села напротив меня. В глубине ее глаз заплясали знакомые мне зеленые огоньки зверя.
— Перекидыши связаны между собой, — проговорила она. — Мы без проблем можем установить мысленную связь с любым собратом, где бы он ни находился. Когда Даниэль настиг вас в той пещере, Ларашья связалась со мной. Полагаю, это вы рассказали ей о том, что я стала служанкой у Себастьяна. Честно говоря, я сомневалась, передавать ли ему полученное сообщение. Не обижайтесь, но у меня есть резоны недолюбливать вас. Но потом я поняла, что иначе он может наделать куда больше глупостей, пытаясь вас спасти. А так был шанс на то, что он переиграет Даниэля.
— И все? — переспросила я, неприятно удивленная. — Вы лишь поэтому сказали Себастьяну, где меня искать? Из-за беспокойства за его карьеру?
— Не скрою, эта причина была главной, но не единственной, — после крохотной паузы сказала Артемия. Я было расцвела в улыбке, уверенная, будто сейчас она признается в том, что некие добрые чувства ко мне все-таки испытывает. Однако служанка хладнокровно завершила: — Еще я не хотела, чтобы Дора плакала. Ваша компаньонка по совершенно непонятной для меня причине слишком к вам привязана. Она бы сильно расстроилась, если бы вы погибли.
Я недовольно цокнула языком. Н-да, грубо, зато откровенно. Затем вскинула голову, вспомнив об одной из первых бесед с Ларашьей.
— Не понимаю, — сказала я. — Если все так и перекидыши на самом деле в любой момент могут переговорить друг с другом, то почему Ларашья была уверена в том, что вас убили при одной из облав? Она должна была знать, что вы живы и здоровы.
