Посвящается Иден и Хэйли — драгоценным маячкам моего сердца
ГЛАВА 1
ТРИ
И вновь я здесь. Два окутанных тьмой силуэта опустились на корточки перед открытым сейфом, что прятался за громадным шкафом. Учащенно дыша, они наспех перерыли содержимое в поисках единственной вещи. Последние месяцы они только и делали, что охотились за ней. Один мужчина застыл на месте, замер и второй. Первый, подавшись вперед, достал толстую книгу в кожаном переплете.
— Это она, — прошептал Джек. — Хвала Господу, это она!
Все в комнате предвещало опасность. Сквозь жалюзи сочился лунный свет и падал на древние мечи и секиры, развешенные в соседстве с картинами, живописавшими сражения и смерть. Воздух застоялся — давно здесь никто не бывал.
Я не раз попадала сюда, но руки все равно предательски задрожали — первый признак паники. Мой кошмар возвращается, я не в силах остановить его. Все прокрутится заново, я будто застряла во времени или в аду.
Джек провел пальцем по печати в центре обложки и взглянул на товарища.
— Уверен, Джек, что хочешь этого? — спросил блондин.
— А ты, Гейб, уверен, что это она? — ответил Джек.
Первый мужчина медленно кивнул.
— Тогда ты знаешь ответ, — тихо произнес Джек.
Гейб вздернул голову, уловив то, что недоступно человеческому слуху.
— Слишком поздно, — произнес Гейб и прислушался, взгляд его заметался по сторонам. — Они уже здесь.
Мужчины сложили документы, артефакты и драгоценности обратно в сейф. В попытке замести следы блондин играючи придвинул тяжеленный шкаф к стене.
— Гейб, сейчас не до этого! — прорычал Джек. — Уходим!
— Я пытаюсь выиграть время!
Мужчины второпях покинули комнату, по деревянному полу скользили их тени. Я молча отступила в сторону, дальнейшее мне было известно.
Гейб бежал первым, держа пистолет наготове. Джек, как всегда, отставал. В конце коридора блондин задержался и подождал друга, просчитывая варианты побега.
— Крыша, — шепнула я Гейбу. — Вы всегда уходите через крышу.
Большая теплая ладонь пригвоздила Джека к стене.
— Что за?.. — возмутился он.
Гейб поднес палец к губам, потом указал наверх. Джек коротко кивнул, затем устало отлепился от стены. Они промчались по коридору, завернули за угол и, перепрыгивая через ступеньки, взлетели по лестнице.
— На крышу! — позвал Гейб, когда внизу пронеслось эхо нечеловеческих голосов.
От леденящего крика глаза Джека распахнулись, а шаг удлинился. Нырнув в очередной проем, он понесся по второй лестнице. Издал вздох облегчения. Коридор с крошащимися бетонными стенами сузился: крыша близко. Гейб уже добрался доверху, толкнул плечом наружную дверь и выбежал к самому краю. Взглянул на дорогу, что была четырьмя этажами ниже, потом на друга.
— Джек, осталось две минуты. Уверен?
— Я что, сомневаюсь? — крикнул Джек и крепко прижал книгу к груди. — Это нужно остановить!
Я нахмурилась. Прежде я умоляла отца бросить книгу. Однако многочисленные путешествия сюда дали понять, что участь Джека и Гейба неизменна. Каждый раз я тщетно пыталась повлиять на исход и с ужасом наблюдала финал.
Гейб покорно вздохнул, затем резко повернул голову и посмотрел на север — прикидывал план побега.
— Тогда время пошло.
Пронзительный крик усилился, Джек закрыл глаза.
— Я должен спасти ее, — сказал он тихо и печально.
Неведомая сила рванула отца вперед. Галстук бьет по шее, ветер свистит в ушах, а сам Джек рассекает ночной воздух. Не прошло и секунды, как он приземлился на другой крыше, четырьмя зданиями дальше. Из-за резкого торможения Джек согнулся пополам и захрипел, толчок вышиб из легких весь воздух. Гейб наконец отпустил друга.
— Наверное, никогда к этому не привыкну, — улыбнулся Джек, поправляя пиджак и галстук.
— Есть пожарная лестница, но с этими уродами на хвосте тебе не добраться до улицы. — Гейб усмехнулся, но улыбка его тотчас же померкла. — Книга притягивает их. Нужно убежать подальше.
Джек кивнул. Увидел в нескольких ярдах от себя дверь — точную копию той, через которую они попали на крышу, дернул за ручку и побежал вниз по лестнице. Гейб не отставал ни на шаг. Через три пролета Джек сбавил скорость, грудь его тяжело вздымалась.
— Вперед! — фыркнул Гейб.
— Уже иду! — отрезал Джек, перевел дыхание и спустился еще на два пролета.
Когда впереди замаячила новая дверь, раздались громкий крик и рычание. Джек обернулся и понял, что Гейб остался позади.
— У нас ничего не выйдет, — пробормотал Гейб, поводя стволом. — Они слишком близко.
— Габриэль! — пронеслось над ними звериное шипение: голос один, но в нем — множество.
Гейб взвел курок и прицелился.
— Иди, Джек. Я их задержу.
— Гейб…
— Иди же, если хочешь спасти дочь! — закричал Гейб.
Джек крепче прижал книгу к груди и поспешил наружу. Миновал дверь и уперся руками в колени, выравнивая дыхание. Затем привалился к ней спиной, обратил лицо к небу и закрыл глаза.
— Помоги мне, Боже, — прошептал он.
На миг пронзительный крик стих, а затем вновь рассек ночь.
Джек впервые за все это время взглянул на меня. Он смертельно боялся — чувство, ему не свойственное. Появилось странное ощущение, будто Джеку не полагалось меня видеть. Его лицо преисполнилось знакомой решимости.
— Нина, я спасу тебя.
Взгляд Джека заметался в поиске спасения, словно он и не разговаривал сейчас со мной. Когда отец решился бежать, дверь за его спиной разлетелась в щепки, и сквозь нее прорвались сотни длинных когтистых лап. Демоны впились ошеломленному Джеку в грудь, ноги, шею и лицо. Острые ногти кромсали рубашку и погружались в плоть, из ран сочилась кровь.
— Нина! — взвыл Джек.
Длинные когти нещадно кромсали его. Вдруг тело отца сложилось пополам, руки и ноги дернулись, и он исчез в темноте. Ад забрал его.
— Папа! — крикнула я и вытянула вперед руки.
Кто-то схватил меня, я попыталась вырваться.
— Нет! Не-е-ет! Папа! — все еще сопротивляясь, вопила я, но сил моих было недостаточно.
— Нина, прекрати! Это же я!
Вернувшись к реальности, я бросила попытки вырваться. Рядом на кровати сидел Джаред и прижимал мои запястья к своей груди.
— Нина? — повторил он и включил лампу.
От яркого света я зажмурилась. Хлопчатобумажная ночнушка насквозь пропиталась потом, ко лбу прилипли мокрые волосы. Дрожащими пальцами я убрала с лица влажные пряди. Как всегда, мне понадобилась пара минут, чтобы прийти в себя. Однако сейчас меня охватил не страх, а ярость.
